Золотая кнопка царицы

– Зачем? – Катя чуть не выронила вилку. Она понимала, что Вика и впрямь может выкинуть что-то подобное.

– Пусть отдают мне часть зарплаты. Или пусть женится и содержит меня. Так честнее.

– Но ведь он небогат. – Меркулова укоризненно покачала головой, – И много с него не получишь. Логичнее тогда пробовать вернуться к мужу.

– Вот уж это ни за какие коврижки! – сцепила зубы Стрельцова.

Глава 13

Ночь прошла беспокойно. Несмотря на дикую усталость, Меркулова забрала девочку к себе под бок. Мало ли, вдруг Вика заразит дочь. Малышка тревожилась и никак не хотела засыпать. Катя почти всю ночь просидела на постели, укачивая и согревая её. Стоило только уложить девочку – она просыпалась. Успокоительные мероприятия приходилось начинать заново.

В четыре часа утра девушка поняла, что если не поспит хотя бы пару часов, то не сможет пойти на работу. Пора будить Вику, но в то же время не хотелось. Она побаивалась доверить девочку настоящей матери и, в конце концов, решила не тревожить подругу. «Ничего, справимся. Что за нужда оставлять малютку с мамашей? Не любит ведь. Раздражается просто от её существования.»

Девочка тоже начала привязываться к Меркуловой, она блаженно успокоилась под утро, и когда в очередной раз оказалась на руках, даже начала «искать грудь». От этого защемило сердце и рука судорожно дёрнулась за бутылочкой. Убаюкивая, Катя рассказывала ей, а не Вике, о том, как отказалась работать с Вечеровыми.

– Может и глупо, конечно, но до чего хочется с кем-то поделиться. И если уж вышло, что ты сейчас самый близкий друг и собеседник, моё зёрнышко, пусть так. И пусть не способна ты ответить даже кивком. Я всё равно чувствую, что ты меня понимаешь. Как я могла так просто сказать нет? Прям ничуточки не подумав! – шептала девушка, роняя слёзы на детское одеяло.

Само собой, она мало что знала о супругах-учёных – их обещания вовсе могли оказаться обманом. «В этом случае, не так уж много и потеряла: подумаешь, отказалась выслуживаться за копейки.» Но внутренний голос кричал девушке: «Сегодня ты упустила возможность – одну из тех, о которых потом сожалеют годами.»

Бессонная ночь привела к новым планам и в шесть часов утра Катя ринулась их воплощать:

– Вставай, мамочка! Дочь покормлена. Чистые пелёнки на столе. Я на работу.

– Чего так рано? – Вика глянула на часы, скривилась и закопалась под одеялом.

– Увольняться пойду.

Стрельцова резко села на кровати:

– Ты сказала, что не нашла работу.

– Ты слушать вчера не захотела. Работу я нашла, но отказалась.

– Почему? Давай сюда это отродье. – подруга окончательно проснулась и потянула руки за дочерью, но шарахнулась так, будто ей совали какую-то мерзость – вроде крысы из подвала.

– Погоди, умоюсь вначале. – Меркулова глянула на часы, – Только поскорее. Мне пора.

– Ну чего там у тебя с работой? – проворчала Вика, пристраивая дочь в колыбельку.

– Мало платят вначале…

– Тю-ю… тогда не за что бороться! Не шляйся на встречи со скупердяями. Время ещё на них тратить! – Вика прошествовала в ванную, закутываясь в халат.

– Нет, не в этом дело, – голос у Кати сбился. Девушка сделала несколько шагов вслед за подругой, – Вика, ты не так поняла… Я вечером расскажу.

Стрельцова включила душ и запела.

– Ну вот, – вздохнула Меркулова и отошла к окну.

Стекло обожгло морозом январской улицы. «Ну и ладно, может, голова остынет от бурлящих внутри мыслей. Итак, подруга считает, что если платят мало, то и время нечего тратить. Что ж, выходит, если я отказалась работать в детском центре, то поступила вполне в духе Стрельцовой. А Вика всегда всё делает себе на выгоду. Значит, наверное, и я в итоге получу плюс. Только где этот плюс? Где работодатели, готовые платить сразу и много?»

Шум воды стих и Катя крикнула:

– Вика, я, наверное, продавщицей газет наймусь.

Вика распахнула дверь ванной так, что пробила вмятину в стене:

– С ума сошла?!

Катя вжала голову в плечи.

– Там платят в два раза больше, чем в школе.

– А-а… тогда понятно, – протянула Вика и снова скрылась в ванной.

– Понятно. – поморщилась Катя. Поцеловав девочку в лобик, аккуратно поправила одеяльце, а малышка сонно завозилась.

– Тише, тише, лапонька. Вечером я к тебе вернусь и мы обо всём поговорим, – прошептала девушка и выскользнула из квартиры.

Она не видела, как перед этим Вика снова выглянула и тайком наблюдала сцену прощания. Глаза подруги от изумления округлились, точно два абрикоса: «Что ей до этой девки?»

Торговка порадовала Катю, что «Сергей Васильевич, красавец-мужчина» не пришёл, занят по уши, но она сама сейчас за директора и ей разрешили нанимать сотрудников. Если девушка готова, можно приступать хоть сейчас.

«Просто приняли – легко избавятся. – подумала Катя, – Официального трудоустройства мне не предложили. Стоило ради этого выстригать чёлку?»

В школе Меркулова написала заявление об уходе. Директриса только поджала губы и потребовала сдать дела. Близких подруг на работе так и не сложилось. Никто не отговаривал. Девушка тосковала.

– Я одна и никому не нужна, – вполголоса напевала Катя. – Впрочем, разве не любой человек вертится в одиночку в завале неурядиц?

Меркулова дотянула до выходных. Хорошо, что в школе установили две недели отработки. Несмотря на неприветливость коллег, уходить не хотелось. Ученикам Екатерина Андреевна пока ничего не говорила, но непостижимым образом все они знали о её скором уходе.

– Почему вы нас бросаете? – скулили ребята.

– Я не бросаю, детишки. Просто есть одна крошечная девочка, которой моя помощь нужна ещё больше.

– А что за девочка? Как её зовут? – продолжали любопытствовать дети.

– У неё пока ещё нет имени…

– А разве так бывает?

– Вика, ты выбрала имя для дочки? Её регистрировать пора. – сказала Катя вечером.

– Помню, что надо! – огрызнулась подруга, – Мне некогда думать.

– Ты исключительная мамаша! Как – некогда?

– Скучно. Я вообще не хотела, чтобы эта сопливка родилась.