На краю Ойкумены. Цикл «На земле и в небесах». Книга вторая

Дыхание перехватило, хмель улетучился, оставшийся в блюде натуральный кролик потерял прелесть. Я глотнул мятной свежести и задержал вдох. Неужели? Удастся оторваться от желтоглазых полнолунных оборотней, разгульных энергичных баб и симпатичных маньяков? И перестану я внедрять в лёгкую рваную ткань модного сюжета стальных супергероев? Выход из сатанинской ловушки есть? Ведь писали люди раньше! Те же братья Стругацкие! Откуда-то они брали ключ к Методу? Я прикипел больным взглядом к юному лицу Красса. Челюсть непроизвольно подрагивала, я с трудом сдерживал стук зубов.

– Так… – Он не торопил ясность. – Ты стремишься делать авторские вещи. Я правильно понял?

Он остановил готовый ответ поднятой рукой. И правильно, что тут говорить? Не Глобула должна меня вести к цели, а я Глобулу. Метод, Метод, Метод! Великий секрет таинственного Жюри… Красс пошарил в карманах моднейшей хлопчатобумажной куртки и протянул пластиковый прямоугольник.

– Вот, возьми. Итог одной из недавних встреч. И не думал, что пригодится.

Я внимательно рассмотрел кусок пластика. На вид обычная визитка. На одной стороне объёмная фотография одноэтажного дома, на другой – схема пути к нему. Странности две: нет имени, а дом слишком экзотичен, весь в зелени и цветах, окна отражают алую утреннюю свежесть. Дом очень значимого человека.

– Здесь живёт Мастер. Ты слышал о Мастерах? – улыбнувшись моей растерянности, пояснил Красс.

– Нет, – признался я.

– Мастера – люди из Жюри или его ближнего окружения. Мне рекомендовали по… Впрочем, неважно, по какому поводу. Возможно, то был сам Мастер. Мне ни к чему, а тебе – да.

Я слушал, смотрел на безымянную визитку и спрашивал себя: не во сне ли переживаю этот необычный странный день?

– Но ты… Ты сам.., – вслух сомневался я.

– Я сам? – Он усмехнулся печально и отстранённо, – У меня нет такого Дара, как у тебя. И не тянет к Методу. Другое у меня призвание. Посредник, что ли…

Посредник… Что за профессия? Ничего, ещё встретимся, сам расскажет.

– Но что ты знаешь о Мастерах и об этом конкретно? – спросил я, держа перед глазами цветную волшебную визитку.

Красс не спеша разлил отсвечивающее зеленью вино по бокалам.

– Почти ничего. Этот дом не имеет адреса. Он отсутствует в базах данных Глобулы и горадминов. Но найдёшь ты его легко. Если не потеряешь схему проезда.

Я крепче сжал пластик в пальцах. Красс, похоже, уловил мои колебания, и сочувственно сказал:

– Нет, нет… Мастер и его жилище не менее реальны, чем президент и Дворец, в который ты не попадёшь. А может, и более. И уверяю: Мастера – обычные люди. Не виртуалы или инопланетяне. Жюри ведь как-то находит достойных?

3

Всю ночь снился живой многоцветный космос. Я проснулся в нетерпении, внимательно рассмотрел визитку Мастера, принял контрастный душ, побрился, выбрал одежду посвежее. Послал подальше Глобулу, напомнившую о предстоящем визите к президенту и готовом завтраке, выбежал на улицу. По мостовой стелился белёсый туман, за восточной окраиной города поднималось алое зарево. По визитке мне в ту сторону. Выбрав оптимальный маршрут, я домчался до цели по скоростной магнитной дорожке за полчаса.

Домик утонул во вьющейся зелени по крышу. Цветы раскрывали бутоны, дышалось упруго и свежо. У двери, на дышащем прохладой гранитном крылечке меня встретил пушистый кот с ярко-изумрудными глазами. Внимательно рассмотрев и обнюхав не новые туфли, он отошёл в сторону. Дверь распахнулась, и я, сдерживая волнение, перешагнул порог.

В зеленоватом полусумраке не сразу увидел человека, сидящего за столом в центре комнаты, напротив входа. Зелёный халат, зелёная повязка на лбу. Оригинальный наряд! Вспомнил древнюю легенду о Зелёном Страннике, учителе пророков. Взгляд у хозяина как у кота-стражника: цепкий, изучающий. Зелёный человек ждал меня, дверь не сама открылась! Но после вчерашнего дня способность удивляться у меня сильно снизилась. Да и как здесь хорошо! Сквозь распахнутое окно льются запахи трав, листьев, цветов, влажной земли. Легко угадывается линия мяты. Уютно же устраиваются Мастера! Опять у меня сомнение в истинности происходящего. Ничего, к награждению успею проснуться. И тут же понял: нет, не попаду во Дворец. И возвращаться в квартиру нет желания. Завяз я в непонятности творящегося рядом. Или Зелёный Мастер откроет Метод, или…

– Что ж ты, друг мой, застыл как памятник? Прошу, присаживайся.

Голос приятный, с лёгкой хрипотцой. В тоне прослушивается командная составляющая. Я послушно занял стул напротив и убедился: да, подлинное дерево. Раритет цены неподъёмной!

– Рассказывай, – мягко приказал он, – что привело тебя ко мне в неурочный час? Добрые люди сны досматривают.

Не решаясь перейти сразу к сути визита, я принялся говорить о себе:

– Я Лерий, автор. Писатель. Номинированный. Да… Опубликовал несколько вещей в жанре фантамагии, принят в профессиональную Лигу, известен среди фэнов…

Мастер среагировал на информацию нейтрально:

– Замечательно. Прекрасная карьера. Впереди много и труда, и успехов.

Тут он улыбнулся, легко, с необидной усмешкой. И добавил:

– Так ты специалист по феям, упырям и добрым молодцам. Как же, наслышан. Ведь сегодня у тебя встреча на самом верху. Зачем же ты здесь? Тут премий не раздают.

– Да не хочу я премии! – почти вскрикнул я. – Хочу писать о другом и по-другому.

– По-другому? Это как?

– А как Станислав Лем! – Я решил идти до предела откровенности. – Или тот, кто написал недавно книгу «Туманность». Автор мне неизвестен.

– Ну что ж… «Туманность»? Соединить физику с психологией – неплохое стремление. Кто же тебе мешает? Пиши! Пробуй перо.

Он продолжал улыбаться, но уже с усмешкой, которую вчера демонстрировал Красс. Да, живой Мастер, не иллюзия. Подтверждая мою мысль, через окно влетела оранжевая бабочка, покрутилась над нашими головами и вылетела. Он тоже проследил за ней взглядом и сказал:

– Как интересно! Ты не только пишешь, но и читаешь. Горит искорка, да?

Только теперь я заметил, что Мастер совсем седой. И седина не по возрасту, а по испытаниям. Отметив мой взгляд, он дотронулся пальцами правой руки до бороды, левой передвинул по шероховатой плоскости стола металлический поднос с бутылкой и двумя стаканами.

– Открывай. Угощайся. Лимонад. Самый-самый реальный.

Глоток светло-золотого, шипящего на языке напитка – первый после возвращения из подвального бара «Для тебя» – взбодрил и успокоил. И я почувствовал, как зеленовато-жёлтый луч греет колено сквозь искусственную брючную ткань. Неужели седой из тех Мастеров, которые пишут научную фантастику для круга Посвящённых? И Мастер – телепат? Откуда мне стало вдруг известно, что среди Мастеров не только писатели, но и художники, музыканты, архитекторы? Вот, только что проявилось новое знание: они и те, кто к ним примыкают, – всего десять процентов населения. Ещё десять – активная оппозиция Мастерам, толкающая идею непрерывного технического прогресса. Остальное население – инертная масса. Готовая пойти за любым, кто пообещает земной рай. А Мастера тянут линию, слабеющую из века в век. Возможно, поразившую меня «Туманность» написал именно Седой. Я понял, что просто обязан быть откровенным.

– Трижды я делал попытку создания научно-фантастического романа. Жюри отклонило все. Основание – нет жизни, конкретного знания и понимания описываемой ситуации. Несмотря на то, что Глобула наполнила текст сведениями из своей памяти.

В Мастере что-то переменилось. Чуть-чуть, где-то в глубине сощуренных глаз. Словно ждал не этого признания. Как Красс накануне. И он не стал скрывать своей осведомлённости:

– Итак, ты пришёл за Методом, но не решаешься заявить о том. Ты уверен, что в ящиках этого стола спрятано несколько страниц, таящих великий секрет. А ты прочтёшь и станешь знаменитым среди неизвестных. Но ведь фэны тебя забудут, никогда не прочтут твои книги, не посмотрят снятые по ним сериалы. Как они не читают Лема или автора «Туманности». Не страшно?

Он легко поднялся и подошёл к стене напротив окна. А я задумался. Вопрос Мастера вернул вчерашние сомнения. Обстановка всё же ненормальная, нервы как гитарные струны.

– Знает ли претендент на Метод разницу между сном и действительностью?

В растерянности я привстал – второй день эта загадка покоя не даёт. Налил в оба стакана до краёв, отпил не из своего. Покраснел от неловкости, и пролил жидкость на без того не первой свежести джинсовую рубашку. Он сделал вид, что не заметил. И продолжил:

– Верно, нет способа различения. Получив Метод, ты не будешь точно знать, во сне он явился или наяву. Но какая разница, если он сработает, не так ли?

Что тут сказать? Мастер продолжает шокировать. Но я не сдамся – буду сидеть в неоприходованном админами доме сколько потребуется. Будут полы мыть, траву стричь ножницами, кота выгуливать. До той минуты, пока… Он понял меня и сказал с сочувствием:

– Что ж… Ты целеустремлён и упорен. Ведь Мастерами не рождаются.

Надежда вернулась вместе с поднявшимся солнцем. Совсем проснувшийся заоконный аромат заполнил комнату плотным облаком. И я увидел, что глаза у Мастера совсем не страшно-зелёные, как у кота-стража, и не старчески бесцветные, а ярко-голубые. И могут смотреть в упор так, что спрятаться хочется. Как снайпер через прицел. И слова точные и ясные, как выстрел в цель.

– Желание овладеть Методом, по сути – стремление войти в когорту Мастеров. А Мастера… Пока в обществе востребован – пусть очень тонкий – слой истинной научной фантастики, оно имеет перспективы. Что ты хотел отразить в романах, отвергнутых Жюри?