245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 2-я

Доложи мне скорей, кто подбит.
А в эфире чёткая строка:
«У меня нормально всё, пока…»
Часто нам снятся родные края,
Листья берёзы и тополя,
Мирное небо, тишь и покой,
Ну, а сегодня «Гранит» ведёт бой.
Долго из дома к нам письма идут,
Матери, жёны и дети нас ждут.
Только мы сами не знаем, когда
Снова вернёмся в родные края.
«Гранит-6», «Гранит-6», я «Гранит».
«Гранит-6», «Гранит-6», я «Гранит».
А в эфире только тишина,
Пал «Шестой», не выпустил Хаттаб.

– Домой я вернулся только в ночь с 10 на 11 июня 1995 года.

А когда домой приехал, лёг спать в шесть утра и попросил жену разбудить пораньше, чтобы с ней и с ребёнком в магазин сходить. Она меня четыре раза будила. Первый раз говорит, что я что-то пробурчал, не открывая глаз, и дальше уснул. Второй раз сказал, чтобы Желудков шёл на совещание, в третий раз, говорит, что я сел на кровать и куда-то далеко-далеко послал всех чеченов вместе с их республикой, так и упал опять на подушку. Помню, проснулся, а передо мной дочь стоит, смотрит на меня и не понимает, что за дядька на маминой кровати лежит. А что я мог сделать, слёзы сами текли…

Из журнала боевых действий:

1 июня. Ночь прошла спокойно. Колонны полка, продолжая выполнять задачи, совершили марш из занимаемого района в район 3 километра восточнее Махкеты. В течение дня личный состав занимался инженерным оборудованием позиций, пополнением боеприпасами и ГСМ, обслуживанием вооружения и техники. В 18:00 позиции САДН и место расположения МПП (медицинский полевой пункт – авт.) были обстреляны танком противника с прилегающих высот. В результате убит 1 человек, ранены 5 человек. Уничтожено 4 автомобиля. У боевиков захвачен склад с большим количеством боеприпасов, взрывчатых веществ, медикаментов, медоборудованием. Сведений о потерях противника нет.

Потери за сутки: убитый – рядовой Абрамов. Ранены – майор Голубничев, прапорщик Гутор, рядовые Орунин, Стародубцев, старшина Малышев.

2 июня. Боевых действий со стороны противника не велось. К 14:00 прибыла колонна с полка, вышла тылами из старого места расположения. Личный состав продолжает подготовку техники и вооружения к выполнению задачи. Вертушки в течение дня обрабатывали склоны прилегающих высот. САДН обстреливал район, прилегающий к Элистанжи. Задача – выйти на рубеж оврагов вдоль реки Элистанжи и поддержать ввод в бой 1-го батальона. Подразделениям 1-го батальона, развивая успех, выйти в район Октябрьский и выйти в дальнейшем на рубеж кошара, отметка 708,2.

В ходе ведения боевых действий в районе Ведено колонна полка подверглась обстрелу. В результате уничтожен походный автоклуб.

У солдат и офицеров, кому выпало выжить, от этой операции остались свои воспоминания…

«ГОРЬКИЙ УРОК БЫЛ УЧТЁН…»

Николай Звягин, заместитель командира 2-го мотострелкового батальона, капитан:

– Зам командира полка подполковник Дворников дал указание командиру минометной батареи капитану Андронову сесть на ГАЗ-66 и выдвинуться в Элистанжи. Игорь поехал и попал в засаду, его ранило. Нельзя было ехать без разведки, без артподготовки. Надо было хотя бы фланги обеспечить.

Когда основные силы полка начали выдвигаться на Ведено, этот горький урок был учтен. Полковник Морозов принял решение провести артподготовку атаки, мы развернулись в боевые порядки, потом свернулись в колонну и прошли за Ведено на холмы. Закрепились на высотках.

В Ведено без боя мы зашли во многом благодаря местному населению. Они понимали, что наш полк – не звери. Зам. командира полка по воспитательной работе подполковник Гришин умело вел пропагандистскую работу: «Мы не уничтожать вас пришли, не унижать ваше достоинство, не мародерничать. Мы пришли разоружать бандформирования!». «Чтобы никакого мародерства!» – проинструктировали мы своих солдат.

Местное население в Ведено нам доверяло, как и в Гойтах, Гойском, Алхазурово, Комсомольском. Мы туда не заходили. И в Ведено – встали перед поселком и его не дербанили.

«ДЕСЯТЬ КИЛОМЕТРОВ ШЛИ ПОЧТИ СУТКИ…»

Вячеслав Сирик, командир 5-й мотострелковой роты, старший лейтенант:

– 24—25 мая я сдал замкомвзвода гранатометный взвод первого батальона и принял пятую роту. Несколько дней знакомился с личным составом, а 30 мая двинулись в сторону гор. После обеда вышли в район Сельментаузена.

Когда подожгли машину командира первого батальона, мы уже были там. Мне потом замполит Лобанов рассказывал про гранатометный взвод. Во время обстрела, когда заменщик капитана Сулейманова рыл ногтями окоп, старший наводчик АГС рядовой. Илясов (я о нем рассказывал раньше) с голым торсом запрыгнул на БМП и открыл огонь по боевикам из АГСа, установленного на башне машины. Этот поступок солдата там взволновал замполита, что он хотел написать об этом статью.

Пятая рота развернулась фронтом в южном направлении в сторону Сельментаузена. Только мы остановились, как за боевыми порядками роты взорвалась осколочная граната СПГ-9. Осколками посекло кабину и кунг санитарной машины батальона. Раненых не было. Затем прилетели два Ми-24 и открыли огонь в сторону гор. Оттуда к одному вертолету потянулась трасса пуль. Я видел, откуда стреляли, и из БМП мы дали две очереди туда же.

Ночь прошла относительно спокойно. Утром рота встала в колонну в ожидании дальнейшей задачи. Но наши минометчики решили покрыть себя славой и рванули в атаку впереди пехоты. Пока разгребали, что к чему, простояли часа два. Где-то в 12:00 я получил задачу лесом через горки обойти Махкеты, выйти к ним с северо-запада и не допустить отхода боевиков в лес. Мы прошли с километр, как поступила команда – обратно: по лесу будут стрелять вертолеты. А над нами как раз шум винтов. Метров пятьсот мы под горку бежали, как могли: в лесу вертолетчики не разберут, кто свои, а кто чужие. После уточнения решения командованием была создана группа под управлением начальника штаба батальона капитана Сергея Хохлова в составе четвертой и пятой спешенных рот. Задача роты состояла в захвате МТФ (молочно-товарная ферма – авт.) к востоку от Махкеты и удержании ее до утра, до подхода сил батальона. По карте до МТФ было около десяти километров (без учета подъемов и спусков).

Мы вышли в 18 часов. Шли дотемна, на одну гору поднимались на ощупь и когда нашли ровную площадку, остановились на ночевку. С рассветом мы пошли дальше и к ферме прибыли только после обеда. Так десять километров мы шли почти сутки. Батальон с техникой и без пехоты вышел туда раньше нас на несколько часов. Для боевиков это тоже было неожиданностью, и они просто сбежали оттуда. На МТФ нашли склад: вооружение, боеприпасы, вещевое имущество.

«КОМАНДИР ПРИКАЗАЛ: «СРОЧНО ТУДА!»

Вячеслав Петров, зам. командира взвода разведроты, прапорщик:

– 30—31 мая мы получили задачу провести рекогносцировку в районе Волчьих ворот. Летали туда на вертолете с командиром полка. На следующий день здесь пошли десантники из Новороссийска, человек шесть убитыми потеряли, были и раненые. Было принято решение на Ведено идти через Шалинское ущелье. В колонне был один танк, я ехал впереди на БРМ. До Октябрьского и Сельментаузена дошли уже ночью. Наша колонна встала: начался обстрел, сначала с одной стороны, а потом и с другой стороны, из леса.

На следующий день командир полка поставил мне задачу: пройти вдоль леса к мосту. Пошли мы четверо. Стали подходить к мосту – вижу дом, у него вооруженные люди и БМП-1 стоит. Засада! Они нас заметили, обстреляли. Я об этом по радиостанции доложил командиру полка, он приказал отходить. Боевики вскоре после этого обошли и обстреляли батальон, две БМП взорвались, были раненые. Старший сержант Веслополов, командир взвода, получил приказ проверить этот мост. Пошли туда разведвзвод с помощником начальника разведки полка – он проскочил этот мост и стал подниматься на сопку. Их боевики сразу обстреляли, одну БРДМ подбили, второй – по колесам попало. За ними шла наша минбатарея. Командир полка мне приказал: «Срочно туда!» За нами пошла мотострелковая рота. Бой там идет – вовсю! Минометчики вели огонь не с плит. «Духи» вели очень сильный пулеметный огонь. Потом нашли одного убитого пулеметчика боевиков – он стрелял из немецкого МГ-42. У нас в этом бою были контужены один сержант и боец. Подошел к стоявшей БРДМ – гильзы кругом, колеса спущены, а людей никого нет. Второй БРДМ с дырой в борту завис над пропастью. И никого в машине! Заметил наших в ущелье, трое, раненые. Среди них был и Андрей Минаев, он был ранен в таз, и Андрей Ро, кореец-срочник, тоже ранен, он спрятался в ветках. Вытащили всех троих…

«МЫ ЛЕТЕЛИ ПО УЩЕЛЬЮ…»

Александр Корнаков, контрактник, рядовой:

– Утром второго июня позиции полка были обстреляны из минометов. Появились убитые и раненые. Парень-срочник, не знаю фамилии, пополз вытащить из-под огня раненого контрактника, но попал под пулеметный обстрел с нефтяной вышки. Он накрыл его своим телом и сам был ранен. Огнем БМП пулемет был подавлен, а прилетевшие вертушки накрыли огнем минометы «чехов». Всех погибших, а их было семь человек, и раненых увезли на вертолете в Грозный. Два взвода нашей роты прибыли в расположение основных сил полка. Остальные остались на месте. Здесь уже находился приданный дивизион «Нонок» 104-го полка.

Второго июня наш взвод занял оборону в поле перед горами, а ночью командир полка ставит ротному задачу: вернуться к началу ущелья, там днем перевернулся грузовик боеприпасов, собрать их и привезти. Ротный капитан Суровцев был человеком опытным и понимал, что послать туда машины, значит потерять их и людей. Десять километров ночью назад, где уже все подобрано «чехами» – есть риск напороться на засаду или заблудиться. Он посоветовал нашему взводному взять две БМП, проехать по позициям роты и снять с каждой машины по паре ящиков боеприпасов. Потом доложили в штаб.

Наутро наш второй взвод послали назад в район Шали, где находились тыловые подразделения полка, для сопровождения колонны бензовозов. Мы летели по ущелью на полном ходу, насколько это позволяла местность, чтобы не допустить прицельного выстрела из гранатометов, если где-то будет засада. Перевернутой машины с боеприпасами уже не было. С бензовозами мы вернулись назад в горы.

Весь полк двинулся дальше, а наша рота осталась для охраны снарядов для танков и САУ. С утра пришли машины за боеприпасами. Мы погрузили их, собрались в колонны и двинулись за полком. По дороге мы услышали, что впереди идет бой, а по рации узнали, что горят два бензовоза. Когда мы подъехали, скоротечный бой был закончен, догорающие бензовозы были сдвинуты танком в сторону. Дальше мы мчались по Махкеты, видел, как на дороге горели две БМП. У одной башня была оторвана и валялась рядом. Когда мы проезжали по селению, то почти на всех воротах было написано «Здесь живут наши». Потом было Элистанжи, где нам на броню сел какой-то чеченец с белым флагом и сопровождал через все село. Он просил не стрелять и уверял, что боевиков в селе нет.

«СНЯЛ „МУХУ“, ПРИЦЕЛИЛСЯ – ЕСТЬ!»

Андрей Цовбун, разведрота, рядовой:

– Шли на Ведено… Мы с командиром полка из-за отказа рации в БТРе пересели на «кашээмку» связистов. Вдруг нам навстречу колонна «духов». Наша машина шла четвертой. Разгорелся бой. Буквально в считанные секунды головные машины боевиков были подбиты, а из тех, что остались за поворотом, «духи» успели высадиться, и открыли ответный огонь. За рулем БМП КШМ был начальник связи полка, он тут же принял единственно верное решение: вывести командира полка в безопасное место. С нами на броне находились начальник разведки, сменщик начальника связи, внутри – два бойца-связиста. Мы с Эдиком прикрыли командира полка на броне, а он все пытался выглянуть из-за наших тел, что Эдик каждый раз пресекал, уговаривая его поберечься.

Через некоторое время наша «бэха» вылетает на гору. На соседней горе видно какое-то село. Вроде бы это было Дышне-Ведено. А нас всего восемь человек – четыре офицера вместе с командиром полка и четыре бойца. Начальник разведки прячет технику в овражке и распределяет нас в боевое охранение. Командир с биноклем и с офицерами связистами залегли рядом с КШМ, и отсюда с горы руководил боем, благо вид был, почти как на ладони. Мы же заняли позиции с противоположенной стороны – у Дышне-Ведено. Моя позиция была на стыке двух дорог, по одной мы поднялись, а другая шла к виднеющемуся впереди селу.

Сел я в зеленке среди камней, главное направление, обозначенное начальником разведки – дорога от села. Минут через пятнадцать слышу звук мотора, гляжу – «Нива» поднимается, за ней «Жигули». Отполз к дороге из кювета, саданул из подствольника, промазал – перед «Нивой» разрыв, они в кусты. Дистанция – метров триста пятьдесят. Вернулся на прежнюю позицию, жду. Проходит минут десять, тут слышу – заговорил пулемет Эдика, он от меня справа метрах в двухстах (этой же ночью примерно там же ранило Славу Петрова и Марика – Диму Огнева). Вдруг слышу слева от себя шорох травы, ну, думаю, все – началось, приготовился к бою. А выходит… корова. Чуть не саданул по ней, благо Зябин приучил открывать огонь в таких случаях лишь только по обнаружившей себя цели. Вдруг вижу, что замелькали головы, где я недавно машины спугнул. Опять к дороге, одна мысль не подпустить их к зеленке, где сижу, а то кранты. Делаю два выстрела из подствольника. Разрывы где-то рядом с «духами». Проходит где-то три минуты – тишина. Тут слышу гул БТРа, потихоньку оттягиваюсь назад. Выглядываю – вижу: идут наши, целая колонна.

Опять на прежнее место – сместился пониже, спрятался за дерево встал – вижу зад «Жиги». Снял «Муху», прицелился – есть! Пару очередей в ту сторону и к дороге, встречать наших. К этому моменту и у Эдика стрельба прекратилась. Выхожу к дороге, по которой наши идут, и тут до меня доходит: я же в маскхалате вышел из леса, «дух-духом». Чтобы меня не расстреляли свои, выхожу с поднятыми руками, демонстративно кладу автомат рядом с обочиной, отхожу от него и стою с поднятыми руками. Жуть – все стволы наших на меня! Подъехали, опознали, показываю жестом заму командира полка и командиру первого батальона, где командир полка, и обратно на позицию. Они мне дали в помощь трех бойцов. Через двадцать минут подошел лейтенант с взводом, я сдал позицию и пошел к командиру полка.

За эту заварушку командир полка представил нас с Эдиком к орденам Мужества, которые мы так и не получили, как и остальные награды, к которым были представлены. После этого боя я осмотрел КШМ, где мы с Эдиком навалились на командира полка, и насчитал двадцать семь отметин от попадания пуль. У меня отстрелили кончик каблука, у Эдика в заднем кармане разгрузки было два запасных магазина, один – в хлам.

И еще не раз командир полка шел впереди и непосредственно сам руководил боем на передовой линии.

«СНАЧАЛА ШЛИ, КАК НА ПАРАДЕ…»

Вячеслав Сирик, командир 5-й мотострелковой роты, старший лейтенант:

– Третьего июня мы ждали команду в готовности продолжать наступление на Ведено. С утра нам не повезло: чеченским танком был обстрелян штаб полка и первый батальон. Там погиб механик-водитель моей бывшей машины в гранатометном взводе. Наступление на час-полтора было задержано. Но потом поступил приказ, и мы пошли.