245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 2-я

– У меня все воспоминания слились в одно… Так, отрывки всплывают некоторые. А когда и где они были, не знаю. Помню, как мы обиделись на нового комбата и высказали ему все. После этого он нас постоянно подставлял под обстрел.

Как-то зам. комбата Лягушкин нам дал приказ проверить одну деревню. Мы тогда удивились, что он как-то непонятно себя ведет. Зам. комбата говорит: «Вы дойдите до деревни, в нее не входите, так осмотритесь и бегом обратно. А я вас тут подожду». Ну, думаем ладно. Дошли до деревни. Вроде нет никого. Сели перекурить. Только закурили, и началось. Мы сперва думали, что это «духи» из минометов по нам бьют. А потом оказалось, что это десантники с другой стороны в деревню входили. А тут мы толпимся. Вот они и давай из «Нон» по нам. Лягушкин знал это, и чем может все кончиться, но у него приказ. А мы никак не могли понять. Надо было только дойти до деревни и сразу назад. Хорошо, что рельеф местности помог. Осколки то выше нас проходили, то ниже. Когда вернулись, Лягушкин подошел ко мне, спросил: «Все живы?» – «Да. А что?» Тогда он и сказал нам с Владом: «Приказ комбата. Он специально это сделал. В следующий раз, если идете одни, то думайте сами, что к чему.

Короче, у комбата сорвалось эта затея. Но мы как-то опять получаем новую задачу. Юрка, ЗНШ (заместитель начальника штаба батальона – авт.) говорит: «Идете одни, вчетвером, (я, Андрюха, Влад и Серега) на охрану моста. „Духи“ хотят его взорвать. Ваша задача: продержаться ночь и сохранить мост».

Ну, так как идем одни, то понятно, чьих рук дело. Да еще и четверо. Пришли в заданный квадрат, там небольшой мост. Как вчетвером его удержать? Да еще и ночью. По разные стороны не сядешь. Друг друга постреляем. Остались все вместе. Да и не так страшно. Понаставили везде сигнальных ракетниц. Выбрали позицию повыше. Окопались, ночью сработала одна сигналка. Остаток ночи мы тупо обстреливали все подступы к мосту и к нам. Благо набрали гранат ручных и для подствольника немерено. Да и на мне только было двенадцать рожков и один на автомате. Потом я пришил к ремню подсумок для ручных гранат, он был сзади, там три «эфки» лежало по бокам для подствольника, получилось два по пять. В порплете сзади две «Мухи». Цинк патронов калибра 5.45, штук пять «эфок», и еще десяток для подствольника. Килограмма два тротила. Плащ-палатка, веревка для преодоления арыков и крутых склонов. Два штык-ножа и один простой на поясе. Штык-ножи обычно применялись, чтобы по крутым склонам лазить. Две фляжки, обычно с водкой. Так как водой не напьешься. А водки меньше уходило. Приблизительно килограммов тридцать, тридцать пять, получалось. И почти у каждого так. Так что при правильной позиции нам сам черт не страшен был. Вот мы и куражились до утра. Потом, опять не помню, ушли мы куда, или своих дождались… Вот таким образом, как я понимаю, комбат хотел нам отомстить.

Помню еще какой-то мост. На нем лежал понтонный сверху, так как этот был наполовину разрушен. По-моему, зампотех командует движением. Встанет перед БМП и показывает: «Чуть левее! Чуть правее! Помаленьку на меня, нет, давай еще чуть правее!». Один паренек не выдержал, доехал до середины понтона, развернул БМП поперек, вылез и говорит этому регулировщику: «Если такой умный – сам перегоняй!».

«КОЛЯ, ДАВАЙ, ГЕРОЯ ОТРАБАТЫВАЙ…»

Юрий Степаненко, командир 2-го мотострелкового батальона, майор:

– Приходит команда с верхнего штаба, что полк морской пехоты застрял, не могут пройти, их «духи» бьют со стороны Шали. Мне задача такая: одну роту спустить с гор и вытащить морпехов на наши позиции. Говорю Звягину: «Коля, давай, Героя отрабатывай». Он берет четвертую роту, и пошел вниз. Зашел в тыл «духам», дал им как следует, и весь полк морпехов поднял на наши позиции. Мы снимаемся, полк морпехов становится на наши позиции, мы уходим, вниз спускаемся по этой же дороге на Шали, проходим через него полком, выходим межу Старыми и Новыми Атагами, и там становимся лагерем.

Сергей Лемешевский, офицер по общественным связям, капитан:

– В Ведено были сутки. На ночь по приказу полковника Морозова на все канализационные люки в парке вся боевая техника стала гусеницами и колесами. Село было нам недружественное, и в люках могли прятаться «чехи». За ночь в Ведено мы все же понесли потери: одному прапорщику перерезали горло.

На следующее утро наш полк переместился к телевизионной мачте на сопку, и Ведено было у нас как на ладони. Когда подошли подразделения 506-го полка, мы передали им боевые позиции, и ушли под Старые Атаги на отдых и доукомплектование.

Какими они были…

Эдуард Андрюхин, старшина минометной батареи, старший прапорщик.

Родился 17 мая 1968 года в Ашхабаде. В школе занимался альпинизмом. Со 2-го курса Ашхабадского политехнического института призван в армию. Служил в Туркменистане. Институт окончил заочно, работая на вагоностроительном заводе, по специальности инженер-энергетик. В Вооруженных Силах с 1989 года.

4 июня под Ведено тяжело ранен – огнестрельное пулевое ранение шейного отдела позвоночника с повреждением спинного мозга. Почти два месяца врачи боролись за его жизнь, но безнадежно. У него остались жена и две дочери.

Награжден орденом Мужества и медалью «За отвагу», посмертно.

Николай Абрамов, рядовой, водитель.

Родился в 1975 году в Хабаровске. Учился в средней школе №51. Закончил СПТУ №7 и одновременно курсы водителей. Армейскую службу начал в одной из частей Дальневосточного округа. В январе 1995 года вместе с другими солдатами-дальневосточниками в составе 245-го мотострелкового полка прибыл в Чечню.

1 июня Николай вез боеприпасы для полка, готовившегося к наступлению. В районе поселка Ведено колонну обстреляли боевики. Один из снарядов попал в машину, которую вел рядовой Абрамов. Всего лишь месяц он не дожил до своего двадцатилетия…

Тяжело переживая обрушившееся на нее горе, мама Николая Валентина Георгиевна написала в комитет солдатских матерей: «Погиб мой родненький в День защиты детей – 1 июня 1995 года, прослужил в Чечне всего пять месяцев. После его гибели у него родился сын. Николаша очень любил жизнь, а тем более, когда узнал, что будет отцом. Но отец и сын никогда не встретятся».

Коля хорошо учился, и еще в первом классе он вывел в тетрадке такие слова: «Тот герой, кто за Родину горой. Для Родины своей ничего не жалей». И это осталось в нем навсегда. Выполняя воинский долг, он отдал свою жизнь».

Посмертно награжден орденом Мужества.

Иван Поддубный, механик-водитель БМП.

Родился 29 января 1976 года в Хабаровске. Учился в средней школе села Князе-Волконское. После окончания школы работал в Чернореченском совхозе механизатором. С апреля 1994 года началась его служба в армии. А в январе следующего в составе сводного полка убыл в Чечню.

Родители Ивана не случайно дали ему такое распространенное имя: был в России известный богатырь Иван Максимович Поддубный, многократный чемпион страны по классической борьбе. Его тезке Ивану Васильевичу далековато до чемпионских титулов, но он был по-настоящему сильным духом. Многие его сверстники, получив среднее образование, глядят в будущее непременно через вузовские аудитории. Иван рассудил иначе. В школе его больше привлекали науки точные. Он был влюблен в технику и, окончив курсы трактористов-механизаторов, решил: «Остаюсь дома. Надо кому-то и землю пахать». И стал механизатором в Чернореченском совхозе. Взрослые с пониманием и даже с почтением отнеслись к такому решению вчерашнего десятиклассника. Но полюбившийся Ивану крестьянский труд был прерван призывом на военную службу. Через восемь месяцев службы рядовой Поддубный попал в Чечню. Там Иван сначала служил в разведроте, а потом командир полка взял его к себе водителем на БМП.

3 июня 1995 года колонну боевых машин, одну из которых вел Иван, обстреляли боевики. В этом бою рядовой Иван Поддубный был смертельно ранен.

Генерал-майор Юрий Сметана, начальник одного из управлений Дальневосточного военного округа, рассказал: «Я хорошо помню этого мальчика. Руки у него были такие – рабочие, как у настоящего работяги: мозолистые, крепкие. Сейчас такие руки – редкость у молодых. А у него – румянец на щеках, а еще – улыбка. Такая открытая, располагающая».

Иван очень верил в свою счастливую звезду. В одном из писем домой писал: «Говорят, что мы тут на три месяца, а может, и меньше. Так что, как уедем отсюда, сразу приеду в отпуск. А может, меня отправят снова в старую часть. Вы там не убивайтесь сильно. Думайте, что я просто служу в какой-нибудь другой части. Просто уехал в служебную командировку. А домой я приеду, уверен. И вы еще погуляете на моей свадьбе. Ищите заранее мне красивую невесту. Да глядите, чтобы Аленка вперед меня не выскочила замуж.

Ждите домой. Ваш сын Иван. 31.01.95».

В Князе-Волконском живет семья Ивана: мать Вера Юрьевна, отец Василий Михайлович, сестры Алена и Анна. Как вечная память о сыне и брате остался у них орден Мужества, которым Иван награжден посмертно.

ГЛАВА 2-Я: «ДАЕШЬ ШАТОЙ!»

За день 5 июня 245-й и 506-й полки заняли селения Беной, Верхатой, Верхнее Ца-Ведено, Нижнее Ца-Ведено, а к исходу этого дня взяли под полный контроль участок дороги Сержень-Юрт – Харачой.

245-й полк от командования ОГВ получил приказ: к исходу 6 июня сосредоточиться южнее Старые Атаги и за двое суток подготовиться к новым боевым действиям. Но из-за дождя и тумана, резко ограничившими возможность боевого применения авиации и движение техники в горах, начало наступления на Шатой было перенесено на 10 июня. Эти несколько дней противник также использовал для подготовки к боевым действиям – укрепил занимаемые позиции, восстановил систему управления. Особенно интенсивно инженерные работы велись бандформированиями на подступах к Шатою. Разведке российских войск было известно, что где-то в районе Шатоя находится в эти дни и Аслан Масхадов.

Из журнала боевых действий:

6 июня. Ночью боевые действия не велись. Противник себя не обнаруживал. С целью подготовки к выполнению последующей задачи решением старшего начальника полку поставлена задача совершить марш и занять оборону в районе Старые Атаги. В 7:00 245-й мсп начал движение по маршруту: Ведено – Ца-Ведено – Сержень-Юрт – Шали – Чири-Юрт – железобетонный мост – лесопосадка.

В 13:00 основные силы полка достигли указанного рубежа. Во время движения подразделения полка дважды были обстреляны мелкими группами боевиков из РПГ и стрелкового оружия. Повреждено и уничтожено 7 автомобилей, уничтожен БРМ. Потерь личного состава нет. Противник действовал компактными группами и после обстрела колонны моментально уходил в горы.

В 16:30 боевое охранение в составе 4-й мср остается в Ведено для обеспечения безопасности. Ремрота обстреляла колонну противника, выдвигавшуюся в направлении Аши-Батой. Боевики понесли потери в живой силе и технике.

7 июня. Боевых действий со стороны противника не велось. Положение и состав подразделений полка не изменилось. Командующий группировкой поставил полку задачу на наступление в направлении Шатоя и в дальнейшем на блокирование этого н.п.

9 июня. Боевые действия со стороны противника не велись. Личный состав заканчивает подготовку к ведению боевых действий.

Командующим группировкой уточнена задача 245 мсп: полк ведет боевые действия по двум направлениям, имея конечной целью захват и блокирование района Шатоя. Первое направление: 1-й мсб имеет задачу выдвигаться до М. Варанды и, продвигаясь в направлении…, выставляет блокпосты. С достигнутого рубежа, используя успех, вести наступление и во взаимодействии с подразделением ВДВ занять Шатой и Халкинду. Второе направление имеет цель отвлечь боевиков от основного направления. Разведрота, усиленная мотострелковой ротой, имеет задачу вести наступление по Аргунскому ущелью, минуя Ярышмарды, Зоны и далее до Шатоя. Командир объявил боевую готовность.

10 июня. К 6:00 боевые подразделения сосредоточились в исходном районе для наступления в полной готовности для выполнения боевой задачи. Разведкой на маршруте движения обнаружены противотанковые рвы и многочисленные завалы.

Команда на начало наступления не поступала. Пленных нет. Потерь нет.

«ЖДАЛИ КОМАНДЫ…»

Дмитрий Никифоров, зам. командира взвода разведроты, сержант:

– После Веденской операции наш полк вернули на равнину. Мы стояли во втором эшелоне перед входом в Аргунское ущелье, ждали команды. После операции в Ведено в роте осталось около двадцати человек. Но убитых там у нас не было, только раненые. Правда, в роте говорили, что один из раненых умер по дороге в госпиталь. Ранен он был, когда нас обстреляли из «духовского» танка. Я в это время с нашей группой всю ночь прикрывал мост.

На равнине мы стояли почти неделю. Погода была отвратительная: постоянно шел дождь. Приехала первая замена офицеров. Новый старшина роты, ротный, замполит, начальник разведки полка. Только командир первого взвода никак не мог дождаться замены. Он был очень грустный и уставший.

Рота пополняла боеприпасы. Старые, которые заржавели, выкидывали в арык. В роте у всех были автоматы, два ПКМ. Хотя в ротном обозе были винтовки СВД и ВСС. Сначала все новенькие, кто прибывал в роту, брали их, но после боестолкновений предпочитали все же автоматы.

«…А У ВАС НЕИЗВЕСТНОСТЬ…»

Андрей Бабкин, заместитель командира разведроты по воспитательной работе, капитан:

– В полк я был направлен из Кантемировской дивизии на замену. Вечером пятого июня догнал полк, он стоял под Старыми Атагами в лесопосадке. Замполит роты раз десять переспросил, точно ли я его меняю, а когда, наконец, поверил, то закричал от радости и куда-то исчез. Мы его не видели три дня…