Ремора

Сбивая пламя ладонью, тот мысленно матерился и клял разработчиков машины за изобретение велосипеда с квадратными колёсами.

Самолёт провалился вниз на половину оставшейся высоты, но казалось, ещё можно было успеть. Едва моргнул радар, Эйстрайх надавил на кнопку катапульты повторно. Ничего не произошло. Отключение электроники вызвало глюк в навороченном кресле, и оно отказывалось срабатывать. Бортовой компьютер считал, что кресло давно улетело вместе с пилотом. Учитывая ничтожную высоту, это была последняя попытка спастись.

– Гнездо, это Клёст, – лётчик вызвал центр управления. – Верните нормальное кресло с держками. Конец связи.

Любые дальнейшие действия не имели смысла. Надеяться можно было разве что на чувство юмора чёрта. Рука лётчика сама потянулась к ручке открытия фонаря. Рывок, и встречный поток воздуха сорвал повреждённое стекло, унося прочь. Применив динамическое замедление и понизив тягу, Эйстрайх поставил самолёт в «Свечку», устремив ПВД[51 - ПВД (Приёмник воздушного давления) или трубка Пито – похожее на иглу продолговатое устройство на носу истребителя для измерения давления набегающего потока воздуха.] к небесам. Верхушки сосен затрещали в хлынувших сверху на них потоках разогретого ионной плазмой воздуха. Радиозащита ревела, предупреждая о скором, наверняка уже последнем столкновении с двойником истребителя.

Щёлкнув замком, пилот освободился от удерживающих его в кресле ремней и прыгнул, оттолкнувшись ногами. В полёте он сорвал с лица дыхательную маску, ухватился руками за разные концы её гофрированного шланга и вытянул его перед собой, набрасывая получившуюся петлю на верхушку ближайшей сосны.

Прежде, чем лишиться сознания от удара об ствол дерева, Эйстрайх почувствовал, как «П-24» в губительной близости за его спиной ревущим раскалённым ножом мясорубки прокувыркался куда-то в сторону.

Квантовое сознание

19 ноября 2024 года, 00:54

Пекин, Китайская Народная Республика

Несмотря на позднее время, в вестибюле Больницы 721[52 - Больница 721 или Больница аэрокосмического центра – расположенная в Пекине бывшая больница Китайской корпорации аэрокосмической промышленности (CASIC).] был переполох. Это стало понятно по обилию горящих окон, заметной через стеклянные двери даже с улицы суете на первом этаже, обилию припаркованных не по правилам автомобилей и полицейскому оцеплению периметра.

Чэнь Юншэн[53 - Чэнь Юншэн – в Китае сначала пишется фамилия, а затем – имя.] отпустил таксиста и перебежал дорогу, пока она была пуста. Возле группы полицейских ему пришлось продемонстрировать свою ID-карту сотрудника больницы, чтобы попасть внутрь ограждённой территории.

Когда его вызвали обратно на работу, буквально выдернув из постели, он догадывался о значимости дела, но не предполагал, что всё обстояло настолько серьёзно. На его памяти подобные меры безопасности здесь применяли впервые.

Поднявшись по ступеням к дверям центрального входа, Чэнь Юншэн наткнулся на пару мужчин в строгих костюмах. Один из них довольно жёстко остановил его, уперев ладонь ему в грудь.

По губам незнакомца Юншэн прочитал: «Где ваш пропуск? Посторонним запрещено».

Пришлось повторно доставать из кармана плаща бумажник, на котором он закрепил свой бейдж.

Принявший его привратник изучил фото и прочитал вслух: «Врач-биолог Чэнь Юншэн, заведующий лабораторией Больницы аэрокосмического центра»…

Подняв взгляд, он сравнил лицо Чэня с фотографией на карте, после чего спросил: «А разве не все врачи – биологи?»

Вид у мужчины был такой, что вопрос глупым Чэню не показался. Он постучал себя по уху указательным пальцем и напряг голосовые связки. По горлу распространилось ощущение вибрации стона.

Покивав, неизвестный отодвинул в сторону борт плаща Юншэна и прицепил его бэйджик прищепкой к нагрудному карману пиджака.

Он повернулся к коллеге и сказал: «Проверь, что у Юншэна со слухом».

Тот извлёк из-под пиджака смартфон, что-то в нём поискал отрывистыми движениями и утвердительно кивнул. Чэню вернули его бумажник и пропустили внутрь. Он предположил, что эти строгие товарищи могли вполне оказаться если уж не из службы безопасности ЦК КПК[54 - ЦК КПК – Центральный Комитет Коммунистической партии Китая.], то представителями МГБ[55 - МГБ – Министерство государственной безопасности КНР. Спецслужба, которая занимается разведкой в других странах и контрразведкой внутри Китая.] уж точно.

Подробностей о предстоящей работе ему не сообщили. Их он намеревался получить от старшего хирурга Ву Тая, который уже ждал его в вестибюле, также заполненном неизвестными в тёмных костюмах.

Тай поздоровался с начальником небольшим поклоном и проговорил: «Господин Чэнь, тело вот-вот привезут, его доставили на Землю около часа назад».

Видя, как бровь Юншэна вопросительно поползла кверху, он поспешно вручил ему планшет и добавил: «Погибший на станции „Тянгун”[56 - «Тянгун» – пилотируемая многомодульная орбитальная станция КНР.] тайконавт[57 - Тайконавт – используемое в КНР слово, обозначающее космонавта.]. Труп спустили при помощи „Мэнчжоу”[58 - «Мэнчжоу» или КПКК НП – Китайский пилотируемый космический корабль нового поколения.]».

Задержав ещё немного взгляд на коллеге, чтобы удостовериться в окончании его монолога, врач-биолог опустил глаза на дисплей. На нём было краткое описание инцидента. Снабжённый обязательными, почти ритуальными оборотами официального документа рапорт, подписанный членами команды космической станции, рассказывал о ЧП, произошедшем почти два часа назад на околоземной орбите.

Говорилось, что вышедший в открытый космос для запланированной отладки забарахлившей солнечной батареи тайконавт Ю Пенгфей неожиданно замолчал и перестал отвечать на попытки связаться с ним. Установленные снаружи камеры фиксировали Пенгфея застывшим в невесомости на натянутом страховочном тросе. Датчики скафандра при этом показывали стабильные пульс, температуру и дыхание.

Долгое время он оставался неподвижным, а затем вдруг начал снимать с себя скафандр. Сбросить он успел немногое – перчатки и шлем. Жизненные параметры критически изменились: резко упало давление, пульс ослаб, циркуляция крови начала замедляться, а температура – падать.

Команда приступила к подготовке возвращения Ю на станцию ещё до того, как он начал снимать защитный костюм, однако к моменту, когда второй тайконавт покинул шлюз, температура тела Пенгфея хоть и была далека от абсолютного нуля[59 - Абсолютный нуль – минимальная температура физического тела во Вселенной. Средняя температура космического пространства – минус двести семьдесят градусов по Цельсию], но оказалась смертельной и составляла минус сто двадцать один градус[60 - Минус сто двадцать один градус по Цельсию – такова температура вблизи орбитальной космической станции на солнечной стороне.] по Цельсию.

Тело вернули на «Тянгун», где после первичного осмотра и доклада в ЦУП[61 - ЦУП – Центр управления полётами.] отправили его на Землю в КПКК НП.

Задача перед командой Юншэна стояла важная – провести полный комплекс обследований первого человека, погибшего в открытом космосе, пусть и частично, но без скафандра.

К рапорту прилагались результаты первичного осмотра на станции. Информативными их вряд ли можно было назвать ввиду отсутствия на «Тянгуне» необходимого оборудования. Космический госпиталь, в работе над проектом которого принимала участие команда Чэня, в такой трагичной ситуации был бы очень ценен. Однако запуск уже готового модуля в CNSA[62 - CNSA или Китайское национальное космическое управление – национальное космическое агентство КНР. Отвечает за космическую программу Китая.] пока ещё не назначили.

Работа предстояла длительная, помимо всесторонних исследований самого тела, следовало провести ряд опытов с повреждёнными и уцелевшими тканями разных типов.

Юншэн закрыл информацию о гибели господина Ю и запустил заметки, в которых набрал на клавиатуре: «Рентгенолог на месте? Готовьте томограф[63 - Томограф – медицинский аппарат для получения послойного изображения внутренней структуры исследуемого объекта. К ним относится аппараты МРТ.]. Начнём с виртопсии[64 - Виртопсия – посмертное исследование тела, совмещающее классическое патологоанатомическое исследование и проведение полного КТ- или МРТ-обследования.]».

Он передал планшет не поспевающему за ним хирургу, а сам нырнул в собственный кабинет. Не включая свет, Чэнь оставил плащ на вешалке и было вышел обратно в коридор, но, схватившись за ручку, задержался у двери, глядя на флюоресцирующую в темноте статуэтку мозга, подаренную ему знакомым нейрохирургом, господином Дяо Нинем, благодарным за помощь в исследовании влияния невесомости на мозгую активность человека.

А ведь в этой безделушке была научая достоверность, думал Юншэн, поскольку клетки мозга во время работы испускают фотоны с ничтожно малой длиной волны, иными словами, светятся. Процесс этот связан с сознанием и, вполне возможно, вообще его формирует. Что же тогда произошло с мозгом Ю Пенгфея? Как себя вели фотоны в его голове? Что сподвигло мужчину на такой неразумный поступок в открытом космосе? Что вообще могло заставить подготовленного человека пойти на подобный шаг? Он ведь прекрасно должен был осознавать последствия своих действий. И если уж не осознавал, то можно было утверждать о редком явлении эффекта…

В дверь постучали. Чэнь почувствовал это по задрожавшей в его ладони дверной ручке. На пороге стояла медсестра. Вместо слов она просто кивнула, давая понять, что тело тайконавта прибыло в лабораторию.

Для начала следовало посетить подготовительный блок. В нём медсестра помогла Чэню с одеждой – забрала пиджак с галстуком, наручные часы и убрала ботинки. Врач тем временем начал облачаться в синий изолирующий костюм. Сестра помогла с молнией, идущей через всю спину к затылку, и зафиксировала на поясе фильтр для дыхания. Трубку от него Юншэн закрепил в специальном отверстии сбоку от рта, фиксируя клапан, пока по маске не пробежали колебания отзвука трещотки.

Освещённый ультрафиолетом шлюз-блок обдал Юншэна облаком дезраствора, обдул горячим воздухом и выпустил в следующее помещение со стеклянными стенами.

Персонал в белых защитных костюмах, врачи в зелёных и медсёстры в жёлтых сновали туда-сюда по прозрачному лабиринту, разделённому дезинфицирующими шлюзами. Через несколько рядов стекла в самом центре лаборатории четверо в нездешних красных костюмах опускали на каталку такой же красный изолирующий бокс с прозрачными вставками для визуальной оценки состояния находившегося внутри пациента. В данном конкретном случае в них не было необходимости.

Чэнь направился к саркофагу с погибшим тайконавтом, минуя обеззараживающие шлюзы один за другим. Когда он подобрался к телу, неизвестная четвёрка в огненных костюмах уже покинула помещение. Их спины мелькнули у крайнего шлюза и исчезли в недрах запасного блока подготовки.

Оказавшись возле изолирующего бокса, Юншэн заглянул в него через смотровое окошко. Внутри лежало тело мужчины, возраст которого было трудно определить из-за ожогов от солнца на лице и общей дряблости кожи, которую, как понял Чэнь, вызвало распухание организма из-за выделения водяного пара в крови и мягких тканях после разгерметизации скафандра и последующего внезапного падения внешнего давления.

До чего Чэнь не был впечатлительным, но при виде столь значительных изменений, которые произошли с ещё живым человеком за секунды, даже его передёрнуло отвергающим возможность подобного подкожным зудом.

Для привлечения внимания подчинённых Юншэн пощёлкал кнопкой связи на внутренней части левого запястья. Визор его костюма при этом насколько раз вспыхнул по контуру красным светом идентификатора говорящего.

Когда на него обратили внимание, он указал пальцем на блок с аппаратом МРТ. Сёстры покатили тело через шлюзы в обозначенном направлении. Чэнь шёл следом.

Саркофаг он открыл лично, отогнув расположенные по краям защёлки. Два медбрата подняли крышку и убрали её на вторую каталку. Голое тело переложили на выдвижной стол томографа прямо на дне изолирующего бокса. Дёрнувшись, стол пришёл в движение, приподнялся и начал медленно задвигаться в гентри[65 - Гентри – кольцеобразна рама аппарата МРТ.] аппарата.

Закрытый щитом мониторов рентгенолог в соседнем помещении приступил к виртопсии. Юншэн присоединился к нему, но садиться на свободное место не стал – предпочёл ожидать результаты на своих ногах. Импульсы магнитов отрисовывали скрытое от глаз постепенно, слой за слоем. Как и ожидал, врач-биолог увидел множественные разрывы мягких тканей, их повреждения водяным паром, следы обморожений и ожогов.

Когда отобразились более глубокие структуры, картина стала ещё очевиднее несовместимой с жизнью. Большая часть внутренних органов потеряла свой вид и разрушилась. Даже мозг теперь не выглядел единым. Гибель тайконавта была невообразимо мучительной. Мысленно врач пожелал никому никогда больше не испытать ничего подобного.

Юншэн взялся за чёрный маркер, специально для него закреплённый над мониторами на присоске, и написал прямо на стекле: «Сделайте подробное описание».

Рентгенолог кивнул. Тело тем временем уже переложили обратно на каталку, закрыли изолирующей крышкой и повезли в соседний хирургический блок. Его стёкла сморгнули белым, превратившись из прозрачных в матовые, скрывая происходящее внутри.

Хирурги уже прошли дополнительную дезинфекцию и теперь, задрав руки, столпились вокруг трупа, ожидая указаний Юншэна. Тот, войдя в отделённую от операционной по-прежнему прозрачным стеклом предоперационную, взял в руки закреплённый здесь маркер и написал в зеркальном для себя отображении: «Приступайте».