Ремора

Собравшись с силами, Динеш зажмурился и глубоко вдохнул.

– Можешь по записи сказать, с какого аппарата телеметрия? – выпалил он.

Его даже заколотило от усилия, которое пришлось вложить в эту фразу. Казалось, прозвучало излишне требовательно.

– Да без проблем, кидай, – просто ответил Милош.

Дрожащими пальцами Тхакур схватил мышь и прикрепил в мессенджер часть полученного сообщения. Однокурсник присвистнул в трубку, повторно заставив перепонку Динеша сжаться.

– Ископаемые какие, братан, – объяснил Милош своё удивление. – Древний формат, считай, почти реликтовое излучение[13 - Реликтовое излучение – регистрируемое излучение света, возникшего от первичной плазмы Вселенной. С помощью реликтового излучения доказывают теорию Большого взрыва.]…

Учёные посмеялись шутке. Инженер JPL некоторое время продолжал вводить какие-то команды на клавиатуре, похмыкивая под нос на манер Киршнера.

– Да блин, чё ты там делаешь? – вдруг спросил он у Динеша. – На хрен тебе эти старые записи?

– Они не старые, – ответил Динеш. – Я получаю этот сигнал прямо сейчас, и его источник движется в нашу сторону со скоростью в шестьдесят одну с половиной тысячу…

– Ой, хорош, а… – цокнул языком одногруппник астронома.

– Милош, что это за аппарат? – повторил вопрос Тхакур.

– Да это с первого «Вояджера» телеметрия, – ответил тот. – Так чё у тебя там на самом деле?.. Малыш Ди?.. Эу?.. Ты до сих пор там коматозы ловишь?.. Приём, пространный Ди…

Но Динеш уже не слушал. Спускаясь в основной зал к продолжавшей отображать новые данные видеостене, он пытался осознать происходящее. Аппарат «Вояджер-1»[14 - «Вояджер-1» – американский космический зонд, запущенный в 1977 году для исследования Солнечной системы (в частности – Юпитера и Сатурна), после чего направленный за её пределы. Самый быстроудаляющийся от Солнца космический корабль. Имеет на борту футляр с золотой пластиной, на которой записаны координаты расположения Земли, информация о человечестве, изображения и звуки.], корректная связь с которым внезапно прервалась в конце 2023 года и сменилась цифровой бессмыслицей из хаотичных данных, вдруг не просто возобновил передачу связной телеметрии. Он возвращался. И меньше чем за год почти проделал в обратном направлении тот же путь, на который у него ушло сорок шесть лет.

Входная дверь нижнего яруса центра управления с шумом распахнулась, и внутрь ввалился перепуганный доктор Гонсалес. По вспотевшему и раскрасневшемуся от напряжения лицу астрофизика, явившегося за пару часов до официального начала своего рабочего дня, Динеш понял, что не видать ему в ближайшее время никакого перевода, потому что возвращение «Вояджера» – далеко не единственная и, скорее всего, не самая пугающая своей таинственностью новость этого едва начавшегося утра. Утра, которое перевернуло всё.

Поток нейтрино

18 ноября 2024 года, 21:13

Токио, Япония

Из-за хитроумно выставленного света почти не было видно зала. Софиты били из-под потолка под таким углом, что для Зои пришедшие на презентацию выглядели полурастворившимися во мраке малоподвижными силуэтами. Только лишь красные индикаторы работы их параллельных аудиопереводчиков светились над креслами. Она поправила на правом запястье забарахливший, наверное, умный браслет, одновременно желая почувствовать снова его вибрацию и страшась её. Молчание уже начало затягиваться и дальше было бы неприличным.

Прокрутив в голове уже произнесённые тезисы о том, что у элементарных частиц нет ни формы, ни размеров, да и сами они – не объекты, а колебания в полях, девушка списала отвлекшие её ощущения на усталость от длительного перелёта и продолжила.

– Иными словами, Стандартную модель[15 - Стандартная модель – физическая теория, описывающая электромагнитное, слабое и сильное взаимодействия всех элементарных частиц. Всего в ней 17 частиц: 6 парных кварков «верхний – нижний», «очарованный – странный» и «истинный – прелестный»; 6 лептонов: электрон, мюон, тау, электронное нейтрино, мюонное нейтрино, тау нейтрино; 4 бозона: глюон, фотон, z-бозон и w-бозон; отдельно выделяют бозон Хиггса.] можно назвать ДНК нашей Вселенной, – заговорила она. – Всё, что нас окружает, включая нас самих, запахи, вкусы, свет, температуру и даже наши мысли, состоит из элементов этой модели, как спирали ДНК состоят из нуклеотидов.

Зои надавила на кликер, выводя новый слайд на экран за своей спиной. Обозначенный линиями на белом фоне квадрат разделился на шестнадцать равных ячеек по четыре в ряд. У правого верхнего угла квадрата возникла семнадцатая дополнительная одиноко стоящая клетка. Все образовавшиеся слоты поочерёдно заполнили обозначения элементарных частиц, для удобства восприятия окрашенные разными цветами.

– Фундаментальных, как видите, семнадцать, однако любая осязаемая нами материя состоит всего из трёх видов частиц – электрона и двух кварков[16 - Кварки – фундаментальные составляющие материи. Они объединяются в адроны, самые стабильные из которых – нейтроны и протоны – составляют ядра атомов.], верхнего и нижнего, которые составляют протоны и нейтроны. При этом у каждой из этих частиц есть ещё по два поколения[17 - Поколения частиц – часть классификации элементарных частиц, различающихся по массе. В первое поколение входят электрон, электронное нейтрино, d-кварк и u-кварк; во второе – мюон, мюонное нейтрино, s-кварк и c-кварк; в третье – тау-лептон, тау-нейтрино, b-кварк и t-кварк.] – у электрона это более тяжёлые мюон и тау с равным зарядом. Им соответствуют нейтральные частицы – электронное, мюонное и тау-нейтрино[18 - Нейтрино – нейтральные элементарные частицы, участвующие только в слабом и гравитационном взаимодействиях.] соответственно.

Физик задумалась, стоило ли называть поколения кварков, но решила в этот раз не перегружать аудиторию, хотя ей всегда нравилась поэтичность наименований этих частиц. Пары кварков «очарованный – странный» и «истинный – прелестный» звучали скорее как что-то из мира магии, хотя таковым многим её коллегам и виделся квантовый мир. Да она и сама не была исключением.

– Верхний и нижний кварки, электрон и нейтрино мы встречаем постоянно, а их отличающихся по массе, заряду и спину[19 - Спин – одно из основных свойств элементарных частиц наряду с массой и электрическим зарядом. Условно спин можно назвать состоянием вращения, но не в классическом понимании движения вокруг собственной оси, а как перемещение целого в пространстве.] собратьев можем наблюдать только в ускорителях частиц, – продолжала Зои. – Что касается оставшейся четвёрки частиц – глюона, фотона, z-бозона и w-бозона – то они курсируют между всеми остальными и сообщают им, как взаимодействовать. Варианта всего четыре – сильное, слабое и электромагнитное взаимодействия[20 - Виды взаимодействия – сильное взаимодействие удерживает кварки внутри ядра атома при помощи глюонов, которые являются переносчиками сильного взаимодействия; электромагнитное взаимодействие – притягивает отрицательно заряженные электроны и положительно заряженные ядра, благодаря чему мы ощущаем вкусы, запахи, прикосновения и даже мыслим, переносчиками электромагнитизма являются фотоны; слабое взаимодействие – отвечает за радиоактивность и превращение одних элементов в другие. Благодаря ему, например, горят звёзды. Переносчиками слабого взаимодействия являются w-бозоны и z-бозоны, в процессе выделяющие нейтрино; гравитация – «впадины» в пространстве-времени, которое проминают массивные объекты. Окружающие объекты меньшей массы не притягиваются к ним, а «проваливаются» в искажённое пространство-время вокруг них. Гипотетическим переносчиком гравитации является гравитон, который пока не обнаружили.], а также гравитация. Всё это движение происходит в поле Хиггса[21 - Поле Хиггса – среда, в которой существуют фундаментальные частицы. Взаимодействуя с полем Хиггса, частицы получают массу. Взаимодействие с полем Хиггса выделяют в пятый вид взаимодействия.], переносчиком которого как раз и является оставшаяся частица в нашей Стандартной модели – тот самый бозон Хиггса[22 - Бозон Хиггса – частица-переносчик поля Хиггса, также известная под названием «Частица Бога».]…

На экране в одинокой семнадцатой ячейке появился кружок с буквой H внутри. Значения спина и заряда частицы на схеме обозначились нулями, а массы – вопросительным знаком.

Её парный браслет завибрировал повторно, и на этот раз обмануть себя, сославшись на слабость или рассеянность, уже не получилось. Устройство отчётливо воспроизвело прикосновения Луи – в той последовательности, которую они условились отправлять через гаджеты, если соскучились. Вибромоторчик внутри браслета отчётливо передал три касания – длинное и два коротких. Вместе они соответствовали её имени. Зои.

Механизм замер, а затем прожужжал заново: З – О – И. Звук стих в пурпурных всполохах света на крохотном дисплее. Этот цвет принадлежал Луи.

Она словно на самом деле чувствовала, как он где-то давил пальцем на свой браслет, напоминая ей о собственных мучениях в разлуке. И эта картина бросила её в дрожь. Зои тоже скучала по Луи, но он давно умер. И его не просто похоронили со вторым браслетом из набора – кремировали. Физически не существовало больше ни самого парня, ни устройства.

– Доктор Селис?.. – прорвалось обращение модератора встречи сквозь реактивный рокот мыслей Зои.

Она подняла взгляд и по сменившимся позам зрителей-силуэтов поняла, что они напряжены. Через сцену к ней спешил господин Танака. Селис остановила его рукой, давая понять, что всё в порядке. Собраться с силами для продолжения презентации при этом ей оказалось непросто.

– Как раз с этого… – она пыталась схватиться за давно ускользнувшую нить собственной мысли. – С массы бозона, которая так и не подсказала нам, что есть наш мир – Суперсимметрия[23 - Суперсимметрия, также известная как симметрия Ферми-Бозе – гипотетическая симметрия, объясняющая наличие у каждой элементарной частицы своей античастицы, отличающейся только знаком заряда, т.е. существование антиматерии: «кварк – скварк», «электрон – пазитрон», «фотон – фотино» и т.д. При контакте материя и антиматеря взаимоуничтожаются.] или Мультивселенная[24 - Мультивселенная – гипотетически существующее множество всех возможных параллельных нашей Вселенных.]… С этой непостоянной массы… И начинается ход размышлений в моей работе «Мультисимметрия, или магия квантовой физики»… Извините, спасибо!

Она зачем-то похлопала сама себе и поспешила покинуть сцену под только начавшие зарождаться редкие аплодисменты. Миновав узкий коридор за кулисами, она вышла в более просторный технический и наткнулась на пост охранника. Мужчина средних лет с довольно глубокими для его возраста морщинами на лице оторвался от планшета, на котором вёл партию в сёги[25 - Сёги – традиционная японская настольная логическая игра шахматного типа.], и молча уставился на неё.

– Подскажите, где тут выход на улицу? – спросила Зои.

В ответ не последовало никакой реакции. Охранник будто глядел на неё исключительно для приличия, ожидая, когда она уйдёт.

– Балкон? – попытала удачу Селис.

Махнув рукой, она стыдливо помассировала лоб, а затем щёлкнула выключателем висящего над ухом параллельного аудиопереводчика. Красный индикатор погас. У мужчины, в отличие от гостей презентации её первой научно-популярной книги, таких устройств не было.

– Вы ведь меня не понимаете? – усмехнулась она своей оплошности, и сама перешла на другой язык. – Может, английский?

Однако охранник не ответил и на это. Непоколебимость мужчины заставляла Селис чувствовать себя идиоткой.

– Ну конечно… – выдохнула Зои. – Снова взялся за грабли[26 - Взяться за грабли (фр. Se prendre un r?teau) – французское устойчивое выражение, которым обозначают игнорирование с чьей-либо стороны.].

Пришлось искать выход самой. Просвет вечернего города показался во вторых же стеклянных дверях. Они выводили на террасу, обустроенную над козырьком входа в зрительный зал. Тут были установлены скамейки и даже росли небольшие деревья.

Селис потянула ручку, нырнула в поток ледяного вечернего воздуха с запахом влажного асфальта. Мокрая местами тёмно-серая плитка подсказала, что во время её презентации успел пройти небольшой дождик.

Остановившись у стеклянного поручня, она задрала манжету пиджака и впервые за долгое время погладила дисплей браслета большим пальцем. Луи. Она сделала три коротких прикосновения: Л – У – И. Затем попыталась раздавить подступающий плач улыбкой, но у неё это не получилось. Ей было одновременно больно от того, что его больше нет рядом, и в то же время не по себе от случившегося на сцене. Конечно, в потустороннее она не верила, но поймала себя на мысли, что ей хотелось поверить именно в него, а не в сбой устройства, повторившего одно из последних прикосновений её жениха.

Зои извлекла смартфон и с удивлением обнаружила, что браслет даже не был сопряжён с ним, что делало его вибрации ещё более случайными. И всё же она открыла записную книжку и задержала палец над закреплённым вверху контактом. Имя Луи с двумя розовыми сердечками по бокам. Она не могла его удалить. Не сейчас. Может, и никогда, но пока точно было не время. Хотелось сохранить приятную иллюзию, что он не погиб, а по-прежнему ставил эксперименты в ЦЕРНе[27 - ЦЕРН (CERN) (Conseil Europeen pour la Recherche Nucleaire или Европейская организация по ядерным исследованиям) – самая крупная в мире лаборатория физики высоких энергий, в которой находится Большой адронный коллайдер. Находится в Мерене на границе Франции и Швейцарии.] или уехал куда-нибудь на научную конференцию.

С неба снова начало накрапывать. Капли стали липнуть к дисплею, увеличивая пиксели. А она так и стояла, глядя на свой подрагивающий над контактом максимально коротко подрезанный ноготь. Когда она уже было решилась надавить на экран, и будь что будет, у самого её уха хлопнул зонт.

– Боже, вы меня напугали! – выдохнула Зои. – Не заметила, как вы подошли…

Ей улыбался уже можно сказать пожилой мужчина, явно японец. Волосы его, несмотря на свою редкость, по-прежнему сохраняли присущую юношам глубокую черноту.

– Сегодня обещали ливни, – легко поклонился мужчина, говоря по-английски без акцента. – Я вам не помешал?

Селис поспешила убрать телефон и внимательнее вгляделась в лицо, показавшееся ей знакомым.

– Вы ведь…

– Доктор Яманаси Каору[28 - Яманаси Каору – в Японии сначала пишется фамилия, а затем – имя.], «Супер-Камиоканде»[29 - Супер-Камиоканде или Super-Kamiokande (Super-K) – нейтринный детектор или нейтринный телескоп для регистрации нейтринных вспышек, расположенный на глубине один километр в цинковой шахте Камиока севернее Токио, Япония.], – представился он. – Рад личному знакомству.