Ошибки выжившего. Дневник трансатлантики

Прошедшая ночь была особенно прекрасна. Мистраль принёс прохладу. В каюте свежо. На Балеарах и Сардинии бушует циклон, а здесь относительно тихо. Порадовался, что мы успели пройти без проблем Сардинию. Лучше медленно моторить, чем всё это. Утром поехали в магазин пополнить запас провианта. Чёртов гений, кто придумал электросамокат! В сто раз лучше, чем тележка на колёсиках и велосипед, вместе взятые. За полтора часа успели сделать два рейса. Сначала привезли продукты, а потом воду и остальные напитки. И что самое главное – ни грамма не устали. Впечатление дня – очередь в Торревьехе. Настолько был поражён, что даже не догадался её сфотографировать. Да и сделать было непросто. Огромная спираль из людей брала начало в каком-то административном здании.

Словно удав, людской поток закручивался на несколько кварталов.

Испанцы, а это были именно коренные испанцы, стояли целыми семьями. С кофе и бутербродами, чипсами и колой. Не скажу, чтобы очередь двигалась. Кажется, в ней стояла добрая половина города. Нам пришлось спешиться с самокатов, чтобы протиснуться сквозь людской поток. Никогда раньше очередей подобных размеров не видел. Ни в Перестройку, ни в пресловутые девяностые. Сравнить её можно разве что с заблудившейся первомайской демонстрацией периода СССР. Любопытство разрывало на части. Нет, были, конечно, подозрения. Однако, не спроси я, что здесь происходит, никогда бы не простил себе такой вольности. Услышал в толпе русскую речь. Прикинулся дохлой кошкой. Ну, точно же. Как можно было догадаться, раздача социальных пособий. Узнать больше даже у Штирлица не хватило бы ни совести, ни времени. Ровно в 12:00 вышли из марины Салинас, в Торревьехе. До мыса Palos и поворота на Гибралтар ветер попутный. Уже неплохо!

Как только подняли паруса, Ирина, словно по звонку, легла спать. Удивляюсь её способности в любой понятной и непонятной ситуации засыпать по щелчку пальцев. Развлекаюсь на вахте с парусами. После поворота ветер сменился на встречный. Чуть больше 30 градусов в левую скулу. Всё ещё комфортные 12 узлов. Поставил в паре стаксель и геную. Разогнал лодку до 7,5 узлов. На встречных курсах разошёлся с английской яхтой. Метрах в пятидесяти. При желании, можно было перекинуться парой фраз. Что-то современное. Кажется, я на встречном шёл быстрее, чем он на попутном. Порадовался за себя как ребёнок. Сделал фото на память. Однако мой восторг кому-то пришёлся не ко двору. Ветер усилился, а с ним и волна. При усилении встречного ветра яхтинг перестал быть комфортным. Рында, что висит у нас в кокпите, нет-нет, да напомнит о себе. Пришлось зафиксировать ей язык.

Полностью убрал геную. Закрыл люк. Сначала в форпике, а затем и в кают-компании. Брызги достают до стекла. Впереди вся ночь с этим ветром. Но лодка спокойно делает пять-шесть узлов. Работают стаксель и грот. Я весь в сомнениях: не пора ли брать рифы? Однако, пока всё ещё светло, и моя лень побеждает страх. Справа по борту проходим Картахену.

За сутки прошли 96 миль, всего в активе 1253 мили.

На всех парусах!

29 августа. Жесть яхтенная, или ода погоде

Говорить про погоду человеку, не ходившему в море на лодке – то же самое, что рассказывать хулигану Феде, как космические корабли бороздят просторы Вселенной.

Ветер десять или двадцать узлов, встречный или попутный. Какая к лешему разница для сухопутного человека. Дойти из дома до машины – дело одной минуты. Городской житель навострит уши только в случае дождя или снега. В крайнем случае, при камнепаде с неба. Всё остальное – незначительные события из области фантастики, где прочно обосновались профессиональные журналисты. Те самые, кто грешит громкими заголовками. Никогда такого не было, и вот опять: ужас, ужас, – снегопад зимой, гроза летом и прочие напасти.

В море диапазон погодного комфорта крайне мал. Отсюда маниакальная зависимость яхтсменов от погодных сайтов и программ. У каждого из них в телефоне две-три штуки найдётся. Погода вообще в топе тем для разговоров.

– Винди уже не тот.

– А платную версию пробовал?

– Какую модель прогноза смотришь?

– Да кто там смотрит! Все врут.

Кроме того, как белое отличается от чёрного, так встречный ветер от попутного. Если идти с попутным, то всё, что до 30 узлов, приемлемо. Но, не дай бог, идти против ветра при тех же 30 узлах! Тут и начинается самая жесть.

Хотя для романтиков регат и любителей погоняться, мой спич – всё равно, что крокодильи слёзы.

А вот для нашего, семейного круиза, даже встречные 20 узлов – уже не комильфо. Нет, в заливе или на закрытой воде, терпеть можно. А вот в открытом море начинается самая мякотка. После 15 узлов к ветру приходит волна, она-то и губит нормальных героев. Которые, как известно всегда идут в обход.

Вышли мы вчера с попутным. Половину дня радовались. Потом какое-то время было терпимо со встречным. А затем пришла волна. В ночь.

А ты, например, устал. И рад бы включить мотор, но с ним на волне начинается такой раскардаш, что врагу не пожелаешь. Поэтому, будь добр, работай. Лавировка – наше всё. И так второй день подряд. Сделав за двое суток 110 миль, мы выдохлись. Сил и желания рубиться против волны больше нет. Ни капли.

Устали мы, устала лодка. Встречной волной на бушприте вырвало кусок доски. Теперь там зияет дыра, и надо искать красное дерево, чтобы её заделать. Хорошо ещё стаксель-автомат выручил. Не надо перекидывать шкоты. Да и стаксель, в отличие от зарифленной генуи, лучше держит форму. Читай, лучше работает.

Хотя какая тут работа! Сегодня у нас антирекорд. За световой день по генеральному курсу прошли всего 30 миль.

Мы сдались. Сайт Навили пишет об этой бухте: отлично защищена от западных ветров, того, что вырвал нам кусок бушприта. Дно песчаное, глубины не больше трёх-пяти метров, кристально чистая вода.

Другой такой гавани поблизости нет. Нужно идти во вторую ночь, терпеть и рубиться. Либо расслабиться, сдавшись на милость обстоятельствам. Внутренний голос предательски за паузу в движении. Дважды нам повторять не надо. В 19:00 отдали якорь.

Координаты:

З6° 44.7385» N

02° 07.0639» W

Вода – кристальная. Не обманули. Хотя после Сардинии найти в Средиземке чистую воду надо постараться. Поспорить может лишь Греция, разве что. А вот день грядущий нам готовит тот самый попутный ветер. Он нас и понесёт в Гибралтар. До которого осталось 160 миль. В активе перехода 1253 мили.

30 августа. Она умерла…

Одни из самых ярких и запоминающихся моментов нашего яхтинга – якорные стоянки. Сколько их было, но каждую помню до мельчайших подробностей. Бухты словно картинки с рекламных брошюр. Завораживают. Зашли. Наметили точку, положили якорь. Обязательно на цепь повесить амортизатор. Якорная лебёдка дорога как память. Она не должна принимать нагрузку с цепи при волне и порывах ветра. Повесили знак, что лодка встала на якорь. Поставили метку на карте.

– Сколько отдал цепи? – интересуется Ирина.

– Тридцать.

– Глубина всего четыре метра, зачем так много?

Её вопросы меня часто ставят в тупик. Тем не менее, отвечаю с умным видом: «Пусть будет, так сон крепче». В конце концов, капитан я или где?!

Фантастическая смена декораций. Ещё час назад мы скакали, словно ковбой на взбесившемся мустанге. Каждый шаг по лодке давался с трудом. Сварить кофе было целой проблемой. Приготовить горячий обед невозможно. Здесь же, за мысом, тишь и гладь, да божья благодать. Лишь ветер треплет верхушку мачты. В тон ему поёт такелаж, но мы в укрытии. Нет волны, не качает, а это главное. Нырнули в воду.

Первым делом хочется смыть с себя усталость. Море удивительное, оно и забирает силы, и тут же их даёт. Прошёлся губкой по ватерлинии. Марина в Торревьехе не отличалась чистотой. Налёт грязи по корпусу высотой сантиметров 10 по кругу. Пока она не засохла и въелась, смывается быстро.

Нырнул и посмотрел, как лежит якорь. Он хорошо вошёл в песок, всё отлично. Теперь я спокоен. Ирина обнаружила на валу леску. Пришлось несколько раз нырять, срезать. Вокруг, кроме нас, с десяток яхт. Но места всё ещё достаточно. Ни лиц, ни голосов соседей не видно и не слышно. Приватности есть ещё место. В девять вечера стемнело. Зажгли якорный огонь. Ужин и вечер, о котором можно только мечтать. Утром ветер сменился на 180 градусов. Проснулись от лёгкой волны. Бухта отлично защищает от западных ветров, но с востока совершенно открыта.

Утренний кофе не так прекрасен, но всё же это наше время.

Окончательно просыпаюсь и прихожу в себя от неприятного крика Ирины. Она в носовой каюте.

– Что случилось?

– Она умерла.

– Господи, кто?

– Птица.

Разбирая завал бутилированной воды, любимая нашла труп птахи. Той, что прилетала к нам на яхту в открытом море несколько дней назад. Наши надежды, что она отдохнула, набралась сил и улетела, не оправдались. Жизнь грубая и непредсказуемая штука. Как эмигрантский романс, как песнь ямщика. И совсем не такая, какой мы рисуем её в мечтах.

К тому моменту, как приготовили завтрак, уже прилично качало. Снимались с якоря в 10 утра. Вышли с попутным ветром на Гибралтар. Погода зеркально отличается от вчерашней. Только сегодня мы на волне. И я с сочувствием смотрю на встречные яхты.

Праздник продолжался почти весь световой день. Иначе попутный свежий ветер я и назвать не могу. В этом переходе очень много моторим. В 19:00 ветер совсем стих, и мы опять завели мотор.

Подключил спутниковый коммуникатор InReach. Туплю и нервничаю, потому что не понимаю. Взяли ближе к берегу, там интернет повеселее. Занятием на ночь я себя обеспечил.

31 августа. Гибралтар, точка невозврата

Миль за 50 пролив даёт о себе знать. Во-первых, изменился цвет воды. Он ушёл куда-то в бирюзу. Опустилась и температура воды. Ещё вчера мы мыли посуду тёплой морской водой. Сегодня, по ощущениям, она опустилась градусов на восемь. Ночью на вахте приходится накидывать на себя толстовку.

Во-вторых, течение. Где-то в районе Малаги скорость яхты заметно начала падать. Примерно на два узла. На приливы и отливы влияет Луна. Так вот, сегодня было суперлуние – период наиболее сильных течений. Большая Советская Энциклопедия сообщает нам о Гибралтаре следующее. За год поверхностное течение из Атлантики в Средиземку приносит 55 198 кубических километров воды. В то же время, глубинное уносит в Атлантику 51 886 км?. В проливе постоянно течёт бурная река шириной 14 км в самом узком её месте. Она восполняет испарение воды в Средиземном море. Для сравнения: годовой сток Амазонки составляет 6903 км?, Енисея – 624 км?, а Волги – 254 км?.