Свет небесный

Не о чем писать?

– Уже!? – поднял голову от рукописи главный редактор Хижин. – Давай, показывай.

– Ничего не получается, – пробормотал Леня Мухин, устраиваясь напротив.

– Это хорошо, – по-доброму улыбнулся Анатолий Евгеньевич. – Ты не первый, иначе где набраться бумаги. Я-то знал о трудностях, но не предполагал с твоей стороны малодушия. Как звали твоего батюшку?

– Юрий Николаевич.

– Известная в обществе личность, немало сил положил на реорганизацию и развитие городской инфраструктуры. Не только практиковал, но и статьи писал. Я знал его лично, поэтому говорю с полной ответственностью. И совсем не годится сдаваться тебе – его сыну, унаследовавшему родительские черты характера.

– Завяз, ничего не вижу. Есть мелкая склочность, но нет основной направленности в показаниях и поведении людей.

– А, это уже понимание, – одобрительно кивнул руководитель. – Тоже хороший результат. А если понимаешь, то остановись, осмысли ошибки и упущения. Внеси коррективы в свои действия и дальше дерзай.

– Запутался в человеческих отношениях, потерял цель…

– И все!? – усмехнулся Анатолий Евгеньевич. – Ну вот что, у меня много работы, а ты иди и собирайся с духом. Что касается цели… это твой успех. – Главный редактор невесело рассмеялся.

Когда незадачливый корреспондент повернулся к выходу, то услышал, как ему показалось, знаменательную фразу:

– Писать можно обо всем, надо суметь написать.

Не зря Леня зашел в редакцию – уже последняя фраза Хижина стоила того. Все встало на свои места. Анатолий Евгеньевич всего-навсего дал Мухину возможность проявить свои способности, и нагромождение отрицательных событий в отдельно взятом дворе здесь не при чем. Увидеть интригу изнутри – вот задача. Интрига – конфликт. Не обязательно знать истину. Именно увидеть и уметь отобразить! И чтобы не говорила Татьяна – эта милая, неискушенная в интригах, девушка, к ней надо прислушаться. Как говорится, устами ребенка глаголет истина. Мысль показалась убедительной, а если учесть недосказанность при последней встрече, то, окрыленный новыми надеждами, корреспондент помчался в сумеречный вечер к Тараскиной.

Несомненно, в семье сложилось неукоснительное доверие. Евдокия Никитична вопросов не задавала, предусмотрительно подала внучке теплую шаль.

– Накось! И что дома не сидится… Вон и чаек настоялся…

Леня тактично поторопился выйти и дождался девушку на лестничной площадке, а при виде ее с накинутой на плечи шалью испытал сильное волнение, когда окружающие предметы теряют ясность очертаний, учащается дыхание – уже в который раз. В любом случае он даже себе не признавался в собственной влюбленности, поэтому в беседах с ней проявлял легкую небрежность и даже снисходительность, но спать ложился с мыслями о ней. Впрочем, его фантазии отличались нежностью и нравственной чистоплотностью – пусть даже с налетом эротики.

– И что мне в голову пришло… – последовал он за ней из подъезда. – Люди бедны.

– Бедны? Да, вы правы! – смутилась девушка, но тут же ее голос обрел гневные интонации. – Вы думаете, духовные ценности ничего не стоят? Это все равно что большая жизнь, переложенная в художественное произведение, – уникальная, неповторимая.

– Согласен… неповторимая. А как быть с духовными ценностями Бориса Пендюхина?

– Ну, прямо! Сдался вам Пендюхин. Ненормальный человек, а как жил… Конечно, жалко. Наверное, родители были, кто-то же его воспитывал.

– А другие люди? Уверен, знаете много, да и вашу бабушку никто стороной не обходит, к ней прислушиваются, с ней делятся новостями – сам убедился. От вас она не станет скрывать.

– Выслушать сплетни – еще не значит узнать правду. Пересказывать не стану, не дождетесь.

И кто это говорил! Неискушенная девушка очень хорошо сформулировала мудрую мысль, что, несомненно, подтверждало идею о заложенном с генами опыте поколений и отражало строгое воспитание с рождения.

– Сплетен хоть отбавляй. Вы, как я понимаю, хорошо знакомы с почтальоном… – затронул назревшую тему Мухин и поймал на себе настороженный взгляд девушки, увидел мгновенно возникшую скованность. – Еще бы! Парень общительный, привлекательный – не в пример мне, умеет со всяким разговор поддержать. А до него, между прочим, Марина Тихоновна домогалась. Ну, это жена Сергея Петровича – примечательного, очень душевного человека. Говорят, хороший писатель. Так ведь никто голову на отсечение не даст, зато сплетни распространяют.

– Ничего особенного, – сразу же расслабилась девушка. – Порой кажется, я из пальца высасываю проблему, которой в помине нет, но может иметь место. А все для собственного развлечения – так я в школе перед девчонками расцвечивала свою жизнь. Есть уже сложившиеся правила взаимоотношений людей с различной психологией. У каждого свои радости и неприятности. Неприятности – из-за недоразумений или, если хотите, – непонимания. Почему?.. Иногда жизнь течет сама по себе, но обособленный человеческий мозг раскручивает собственную логику. И вот появилась сплетня, очень похожая на правду. Где-то произошло замыкание, и все понеслось в тартарары. Или кто-то специально сплел интригу, ориентированную на определенного человека с его конкретной психологией – на его погибель.

– Вы только подтверждаете мою мысль о распространении сплетен как уже имевших место фактах. В итоге у меня нет положительных результатов.

Леня высказался и краем глаз взглянул на нее в надежде прочитать в глазах одобрение сделанным выводам – так ему хотелось ее внимания. И в самом деле увидел пристальный взгляд Татьяны. Она изучала его. Мягкое лето сменилось на колючую зиму. И где он теперь? В ощущениях ушел за пределы прозаичной обстановки. Кажется, сидят они под кронами распустившегося тополя, уже и май заканчивается, затененная сырость притягивает комаров, вечерние испарения дурманят голову – нет ясности восприятия. Проще выражаясь, он не увидел прежней добросердечной девушки и неприятно поежился.

– Не пойму вас, – буркнул он.

– Почему? – искусственно рассмеялась она.

Ему и раньше не приходилось строго осмысливать собственные поступки. Да, появился импульс, и он высказался, уверенный в собственной порядочности. И вдруг понимает, что сам плетет интригу – проверяет версию на девушке. Действительно, почему бы ей ни оказаться причиной замыкания. Роковую роль в развитии событий могла сыграть сплетня относительно Быстрова и Андреевой или… Пора остановиться!

Стоило отвлечься от фантазий, и Леня Мухин основательно засомневался в себе. По всей вероятности, Анатолий Евгеньевич совершил ошибку, возлагая на молодого корреспондента осмысление общечеловеческой проблемы. Именно в масштабности поставленной задачи запутался Леня, не умея выделить главного. А чего именно? Сказывалось отсутствие жизненного опыта, реальные знания подменялись юношескими фантазиями. И девушка, конечно, развлекалась.

– Могу представить, как в душе вы посмеиваетесь над моими усилиями убедительно воссоздать реальные события. Ни один специалист так ничего и не доказал, а дела повисли в воздухе. И вы улыбаетесь над моими благими намерениями. Вон у Каверина в «Двух капитанах» герой жизнь посвятил поиску истины и достиг вершины справедливости. Чем не пример?

– Вот вы постоянно подчеркиваете свою непривлекательность, что совершенно не соответствует действительности, но вы правы в другом – ваша юношеская одержимость вызывает улыбку. А Каверин… роман он и есть роман. – Увидела, как густо покраснел Леонид, заторопилась: – Давайте напишем наши соображения. Ну… вроде версии – я так думаю. Настоящих событий никто никогда не узнает. Даже для самих участников они могут представляться субъективно, далекими от истины. Человек может сам не отдавать отчета в своих действиях и… не помнить. Бывает же аффект. Сработали инстинкты… животные…

– Вы легко идете на компромиссы, и я только рад вашему великодушию, но как быть с духовными ценностями. Сегодня Пендюхин загубил неповинную собаку, завтра похитит вашего кота для садистских опытов, а дальше… Вы запросто развешиваете ярлычки. Быстров получился у вас пошляком, а я пообщался с ним, так просто увлеченный человек, увидевший в рутинной работе только ему понятный смысл. Ума не приложу, как вам пришло в голову… В общем, ему не до вас.

– Дурачок! – Она резво вскочила и заторопилась к спасительному подъезду.

Здорово у нее получалось: чуть что – сразу в подъезд, на осмысление не оставляет времени. И отношение к основным вопросам не прояснилось. По независимости в суждениях, у Татьяны не должно быть заинтересованности в искажении действительности. Так в чем дело? – задавался вопросом Мухин. Надо написать скромную статью о паскудной человеческой природе, празднующей лучшие времена, когда социальная и политическая обстановка все списывает. Опять же во все времена обществу в большей степени импонирует признание в любви к человеку, а то что убивают, насилуют… В стране есть процветающая элита, совершившая феноменальный взлет на восхвалении простого народа – его душевности и бескорыстия, упуская при этом его экономическое положение, и не торопится поделиться доходами с этим самым народом. Всюду лицемерие – циничное, ничем неограниченное. А как поступить ему?

Конечно, он заигрывал сам с собой внешне, на самом деле подсознательно искал ответы на поставленные вопросы. Например, носителем информации является почтальон – невольный свидетель скрытой жизни двора, общительный молодой человек, видом профессиональной деятельности связанный с местными жителями. Естественно и понятно. Как ни странно, Татьяна усиленно отводит внимание Мухина от личности, явно притягательной для решения поставленной задачи, навязывает свое мнение о людях и происходящих событиях. Почему? Возможно, имеются факты, о которых Мухину знать не положено. А почтальон знает?

Никаких открытий не происходит, но отношения с девушкой окончательно испортились. А чего она ожидает? За ее юной безгрешностью таится сила, направленная на подавление его целеустремленности. Она стремится навязать свой сценарий исследовательской работы, не связанный с развитием реальных событий. Но если принять ее вариант, путь получится тупиковый. Без документальной основы работа теряет смысл. А каким должен быть путь?

Посмотрел на светящиеся окна, перевел взгляд на небо. Горизонт еще продолжал озаряться, но уже появилась первая звездочка – Венера. Тоскливо съежилась душа. Татьяна придумала роман, поверила в него, теперь не откажется от намерений навязать его. Зато не верит Мухину, а значит – в успех расследования. И никто не верит, даже Анатолий Евгеньевич. Поэтому в стране процветает криминал, а силовые структуры развлекаются – устраивают облавы на притоны с последующим освобождением захваченных сутенеров, ловят криминальных авторитетов, обязывая их дать подписку о невыезде. Почему-то нет действий по кардинальному снижению преступности в стране. Спецорганы могут найти радиостанцию, замаскированную иностранным разведчиком под обычный булыжник на мостовой, но не в силах обнаружить изготовителей паленой водки, миллионами гектолитров поставляемой в торговую сеть. Создается впечатление, что государство заинтересовано, чтобы вечерами люди с опаской крались по плохо освещенным улицам и, прячась по своим углам, меньше замечали махинаций в эшелонах власти. Основные бюджетные средства тратятся на оплату труда чиновников по созданию видимости хоть какой-то деятельности в целях процветания народа. Ну, станут все богатыми, а кто будет обувь чистить, подметки приколачивать? Само государство не допустит всеобщего обогащения, кто-то же должен обслуживать главных лохотронщиков страны. Всюду происходит реальная деятельность на уровне игры. Второго июня состоялась теледуэль известного журналиста и не менее известного политика. Зрители присвоили победу с преобладанием в тридцать процентов журналисту, однако судьи, два вальяжных чиновника, повернули стрелку наоборот. И всюду ложь, ложь…

Неприятный вывод сказался вдохновляющим образом, и Мухин поспешил домой. Пока добирался, мысленно выстраивал статью. Начиналось по законам детективного жанра – трупы, подозреваемые, вопросы… Нет, искажать факты не стоит. Анатолий Евгеньевич прочитал отрицательную сводку по городу, своей заинтересованностью в журналистском расследовании проявил сострадание к согражданам, и повышение рейтинга газеты здесь не при чем. С журналистского расследования и надо начинать. Симпатия к простым обывателям всегда пробуждает ответные чувства. Необходимо сделать упор на психологическом состоянии общества, показать недовольство народных масс проведенной монетизацией и регрессивным налогообложением с последующим обнищанием людей. Никто уже не верит в справедливость, снижается интерес к жизни, а следовательно – самозащищенность. Статью необходимо подкрепить жизнеутверждающими пожеланиями: Долой коррупцию! Надо бороться с преступностью! Давайте объединяться в борьбе за свои права!

Придет же в голову такая чушь! В природе все уравновешено – есть травоядные животные, но им обязательно противостоят хищники. И лозунги очень хорошие, но преступность как раз и необходима, чтобы не допустить объединения людей – пусть боятся и сидят по домам, а то вдруг пообщаются и за вилы возьмутся. Всякому терпению приходит конец.

Все бы ничего, но сказывалось мышление Татьяны. Может, она явилась вдохновительницей и негласным соавтором статьи. В сущности, она первой высказала мысль об изложении убедительной версии, не вдаваясь в истинные причины гибели людей. Она повлияла? Нет, он самостоятельно пришел к тому же решению, не требуется ее участия, но… у нее приятная внешность, доброе отзывчивое сердце. И потом… Леня Мухин вышел из детского возраста, пора заводить подружку и думать о создании семьи. Уже дома он позвонил ей по телефону.

– Чем занимаетесь? – деловито обратился он, как ни в чем не бывало.

– Листала Библию, прочитала: Кто может знать мысли человека, кроме его собственного духа, живущего в нем?

– Насчет духа сказано сильно, но не утвердительно. Надо думать, сам человек может и не знать, что творит. Ведь так? Возможно, вы правы, говоря о внешней убедительности. Набросайте свою схему статьи или очерка – как сочтете нужным. Посмотрим, что получится из нашего тандема.

– Вы согласны? – В голосе девушки не прозвучало ожидаемой радости, скорее – осторожность, предчувствие подвоха…

– Не подумайте… я тоже предложу вариант, а потом вместе обсудим. – Замолчал, но вертится фраза – опасная и непреодолимая. – Хотелось бы пригласить вас прогуляться под звездами. – Сказал и вдруг понял, что сам себе противоречит в стремлении к профессиональной сдержанности. И она как будто перестала дышать. – Я так… вы приятная девушка… скучаете… скоро лето пройдет.

Действительно, язык – враг. Освободился от гнетущей тяжести, а легче не стало, и вспотел, как после длительного забега. И толком выразиться не сумел.

– Это что, Леня… кажется, не поняла.

– Вы мне нравитесь… очень.