Реверсия

– А?! – потянулся тот ухом к Вадееву. – Упаси бог! Я, молодой человек, профессиональный критик.

Может, и был. Ностальгия по изобразительному искусству не дает засидеться дома. Тоже страсть. Как, например, заядлый рыбак при отсутствии водоема начинает удить рыбу в собственной ванне. Так и этот.

– Ничего интересного! – намеренно категорично заявил Вадеев, пытаясь втянуть старика в беседу.

– Да нет же, молодой человек! – попался на уловку странный критик и продолжил рассматривать все ту же картину.

– Может, поясните?

– А как же! Так и скажу… – Старик уперся маленькими суховатыми ручонками на декоративно-сучковатую палку, заинтересованно повернул голову в сторону вопрошающего собеседника. – Хотя бы возьми эти две картины… Ну, что скажешь?..

– Трудно в двух словах, – сразу не нашелся Вадеев.

– То-то и оно, – примирительно прошелестел критик. – Сказать нечего. А ты не возмущайся. Вижу, ты – автор «Озарения». Боишься услышать критику, а хочешь… Да, хочешь! У меня-то, молодой человек, взгляд наметанный… Хорошая работа! И почерк свой… Тут ведь куда понесет. И озарение было. Вон сколько буйства. А вот с глубиной содержания… Ты не здорово серчай, а меня, старого, послушай.

– Понял! – вконец расстроенный, прошептал Вадеев. – Не хватает философии.

– Вот-вот, – обрадовался старик. – Я то же говорю: картинок много, а картин мало. Все поверхностно. Как живем, так и пишем. Хочется полегче да побыстрее.

– Ладно, пойду я!

– Да ты не серчай! – добродушно повторился старый человек. – И не критик я. Только поздно поумнел.

Вдогонку продолжаются разъяснения, но уже мало интересуют Вадеева. Наконец-то возникло настоящее озарение. Правильно подметил умный старик: как живем, так и пишем. Нет, он не откажется от искусства, но непременно изменит свою жизнь. В лучшую сторону? Ох, как хотелось бы!

– Я пить не буду. Пойду, поздравлю, и все! – твердо заявляет Павел Семенович.

– Уж пойди, поздравь. Неважно, если не приглашали. Этот день нельзя будет вернуть, а твоя совесть останется чистой, – скрывая иронию, вторит Кот.

Сосед ушел. Явился поздно – в дым пьяный, с клятвой на пенящихся губах: вот, ей богу, не пил!

– Чего уж там. Ну, выпил рюмашку, потом увлекся, – успокаивал Кот.

– Нет, не было!

На следующий день клоунада повторилась.

– Вчера выпил, но чувствовал себя прекрасно, потому что на свадьбе была хорошая закуска – мясо, холодец, различные копчености, фрукты. Мне так и совали: Ешь, Павел! Вот тебе это да то. Все ешь, не обижай! Я все отведал, поэтому приехал домой без приключений, вот.

Разговор состоялся утром, а до вечера он успел сходить в лавку. Сначала пил водку, потом сорвался и убежал за пивом. На прощанье бросил:

– Здоровье надо поправить, а то голова деревянная. Вот!

Пива не оказалось, но Павел Семенович не унывал. Обычный бодрый вид, глаза – в разбег. Наивное стремление скрыть факт приобретения водки вызывало у Кота опять же ироническую улыбку. Сосед чаще заглядывал на кухню, хитро улыбался, а когда встретился взглядом с Котом, тот воистину узрел воздействие спиртного – маленькие черные точки в необъятной душевной пустоте. Но появилась улыбка, веки сузились, черные точки оказались в необходимой пропорции с молочным фоном, лицо приобрело приятную окраску. Игра, рассчитанная на простачка.

Позже Кот лежал на диване, слушал звуки, исходящие от пьяного Вредителя – шараханья в коридоре, бормотания, покашливания, чертыханья. Пытался размышлять, потом заснул. И снились ему пьяные мужики в бане, от которых разило перегаром. Запах прилипал к телу, никакая вода не могла смыть отвратительный аромат.

Внезапно проснулся, включил бра и увидел тусклый взгляд соседа. Дверь в комнату оставалась незапертой, и тот воспользовался ею, чтобы расширить пространство для ночного бдения. Однако общение имело мирный характер. Кот бережно провел соседа до постели, успокоил, накрыл одеялом.

Наверное, в эту бредовую ночь Вредитель вспоминал пиковые факты из своей жизни. Или другую, такую же бессонную. Да, ему есть чем гордиться. А женщины… хотя бы Маргарита. Как она смотрела! А то Кот возомнил из себя Казанову. Пусть мнит! В тот день он уверенно вошел в комнату Кота, утер усы, ринулся к губам женщины. Поцеловать не успел, чудом увернулся от оплеухи… Кот смеялся, а Маргарита опустила хмельную голову, мрачно спросила: Валера, я что же, дала повод, чтобы этот грязный старик посмел хапать меня? Я не предполагала, что ты можешь опуститьсядо общения с таким… С каким, она не договорила, но можно было догадаться. А Коту что, ему бы только вертопрахничать.

Кот на мгновение просыпается. Действительно, опустился, – с тихой грустью размышляет он. – Стал заложником коммунальной квартиры.

При спокойном течении жизни и приятной самоуглубленности затерялся новогодний праздник. Где-то происходили фейерверки из брызг шампанского, дом сотрясался от пьяных возгласов, а Интриганка не могла дозвониться до Кота. Он заперся в комнате, не реагировал даже на призывные выкрики Вредителя, сам верил в свое отсутствие. Кот? Или действительно счастливый человек, если незаметно подкрался февраль. Уже февраль!? Сумерки, кругом снег. Идет пьяный мужик с большим прохудившимся мешком на плече. С одной стороны пустырь, с другой – бесконечные ряды обезличенных гаражей. Пусто и холодно. Не вовремя мешок прорвался, посыпалась картошка. Поматюгался мужик и бросил остатки раздражающей ноши рядом с тропинкой. Да что б я возился с этой дрянью! —так сказал он, с тупым озлоблением пиная уже пустой мешок.

Чуть позже этой картошкой разжился Кот. После глубокой заморозки она бренчала – в точь бильярдные шары. Не беда. Он положил с десяток в кипящую воду, в раздумье ждал готовности. Телефонный звонок застал в тот момент, когда он сливал воду. Звонила Лида. Голос как всегда – интригующий. Не может смириться с его отстраненностью, поэтому в трубку пробиваются язвительные интонации.

– Как у тебя настроение?

– Обычное. Вот, готовлю ужин из мороженой картошки.

– Фи! Лучше послушай песню. Я подставляю трубку к магнитофону. Кто поет?

– Пугачева.

– Правильно. А что, думаешь, я делаю? Ну, говори!

– Что-то ешь.

– Да, ем виноград. А еще я танцую, держу в руке бокал с шампанским. А еще, думаешь, что я делаю?

– А еще… ты разговариваешь со мной.

– Правильно. А скажи, что меня окружает.

– Что-что… стены комнаты.

– Какой ты недогадливый. Цветы, вот что. Они по всей квартире. У меня куча поклонников.

Что сказать? Не ждал от нее звонка, ни на что не рассчитывал, а хватило несколько ее фраз, чтобы повысился тонус. Нельзя отказать ей в магической силе, заводить она умеет. Тем более, недоверие укрепляется.

– Надеюсь, ты не причисляешь меня к ним.

– Ты этого не хочешь?

– Да, не хочу быть среди сборища идиотов.

– Почему же так сурово. Есть достойные экземпляры. Один – совсем молодой, каждое утро сопровождает на работу. Другой… тот встречает с работы. Что, думаешь, они делают?

– Занимаются идиотизмом.

– Фи, какой ты однообразный! Они каждый день объясняются в любви, вот что. Ну, ты рассердился?

– Что я, с ума сошел, что ли. Только рад за тебя.

– А почему ты рад?

– Что ты, наконец, весела. Звонкий голос подчеркивает твою уверенность и всю полноту счастья в личной жизни.