Из плена тьмы. Если ты долго смотришь в бездну, то тьма поглощает тебя

– Я внутри себя?

– Да!

Затем Тьма быстрым жестом дотронулась до груди. Оттуда вырвалось яркое свечение, а затем появился многогранный кристалл, переливающийся на свету. Я почувствовала не столько его мощь, а удивительное упоение радостью, которая охватывало все мое существо. Лучи света насквозь пронзали меня, и я испытывала блаженство, вся без остатка превращаясь в одно большое чувство, становясь частицей света. Я как никогда была бесконечно счастлива, устремившись к кристаллу всем своим существом. Однако что-то мешало полностью слиться с ним. И тут я поняла. Это Тьма преграждала путь к источнику света. Тьма взяла в руки алмаз и осмотрела его. Я негромко вскрикнула, когда ощутила холодок, словно кто-то прошелся, и чуть не потеряла сознание.

– Что это?

– Твоя душа! – повертев в руках кристалл, ответила моя Тьма. – Душа твоя – вот этот неограненный алмаз. А ты, – она мягко подчеркнула, – ювелир своего кристалла. И все зависит от втебя, какую вы сделаете огранку. А для того, чтобы алмаз играл всеми красками, нужно его шлифовать каждую секунду. Но, – протянула моя Тьма, – может испортить всю красоту вашего алмаза один только неверный, пусть даже маленький шаг, одна гаденькая мысль, – Тьма приподняла камень вверх, показывая его мне, – и вся твоя работа пойдет насмарку. И тогда снова долгие годы труда.

– Мне мама говорила об этом. Часто она любила говорить, что алмаз нужно чистить, чтобы он сиял всеми красками жизни. И я всегда старалась делать только добро, чтобы он сверкал. Трудно делать добро, легче кому-нибудь причинить зло.

В этот момент сечение алмаза потухло, он стал темнеть. Я перестала испытывать исходящую от него энергию тепла.

– Почему он стал темным? – стон сожаления вырывается у меня.

Я почувствовала себя не совсем удобно, словно меня просвечивали насквозь. Вдруг ощутила, как вокруг меня все начало двигаться, упорядочиваясь, и все разрозненные мысли и воспоминания стали обретать очертания. Сама вместе с ними становилась частичкой своей души.

– Потому что черная энергия сильней, чем светлая. Пошли.

– Куда?

– Смотреть, что у тебя в душе творится и кто там живет.

Тьма повела по лабиринту моей души. Здесь, как я поняла, должна пройти свое внутреннее чистилище. Через призму своих чувств, с помощью которой моя душа подвергнется анализу, я увижу в самых потаенных ее уголках, какова я на самом деле, без примесей и оценок других людей. Навстречу ко мне выходили люди в черном.

– Кто это? – в страхе меня передернуло.

– Твои мысли и поступки.

– Но они живые!

– Да! Живые! Вы их сами оживляете.

Я даже почувствовала, что они гуляли в моей душе, словно хозяева. Поступки и мысли черным пятном лежали в моей душе. А где-то в этой вязкой темной массе скрывался алмаз. Я была от этого в ужасе.

– В мире так много горя и несправедливости, – стала оправдываться за этих темных личностей, которые чувствовали себя в моей душе комфортно.

– Мир, который вы создаете в своей душе, ограничен четырьмя стенами и множеством дверей. За каждой дверью находится лабиринт.

– Да, наверное, – задумчиво ответила я, пытаясь сосредоточиться на объяснении.

– Не будь слишком требовательна к другим, ведь все свои беды ты создала сама.

Одно из существ был чернее, чем остальные. Существо было неописуемо омерзительным. Из полуоткрытого рта, истекающего слюной, высовывались гнилые клыки. Горящие ненавистью глаза и темная энергия, окружающая его, говорили сами за себя. Я чувствовала, как ненависть все более замутняет мое сознание и подчиняет волю, разжигая желание заглушить мучительную боль, это причинить боль кому-нибудь. И хотя я была убеждена, что зло в ответ порождает только зло, однако в данный момент было такое чувство, что кто-то навязывал жажду чей-нибудь смерти.

– Это моя ненависть?

– Да!

От распирающей ненависти ко всему, и прежде всего к самому себе, от беспомощности, я в отчаянии несколько раз ударила по стене. Ужас застыл на моем лице. Перед глазами стали пролетать фрагменты из детства, юности и молодости. Я увидела много неприятных моментов, которые хотела забыть, вычеркнуть, вырезать. Все эти воспоминания пронеслись в моей памяти за несколько мгновений, напомнив о реальном содержании прожитой жизни. Сейчас я ненавидела всех и вся, и прежде всего себя за ту злобу, которая торжествовала в моей душе.

– Это зло убьет меня! – проговорила я, с ненавистью глядя в пространство, будто пытаясь разглядеть что-то, что неподвластно. – Как мне все это надоело! Это просто невыносимо! Я ненавижу всех, и все ненавидят меня! Я всем чужая, и все вокруг чужие! Мне никто не верит. Никто не хочет мне помочь. Нет, я этого не вынесу!

– Чужой – это не тот, кого принимают за чужого, а тот, кто воспринимает других как чужих.

– Неправда! – произнесла я. – Злым человека делает не то, что его не понимают, а то, что не стараются понять.

– Страх делает вас врагами и создает для вас врагов – страх, что вас лишат того, что вы имеете. Именно страх порождает зло!

– Страх? – переспросила я.

– Страх, что над вами могут посмеяться, – стала разъяснять Тьма. – Страх, что могут отобрать ценное. Страх, что надругаются над самым дорогим, что вы храните втайне от всех. Страх, что вам не ответят и лишат дорогого. Именно он заставляет страдать и делает людей врагами.

– Но, как на зло отвечать добром, как любить врагов, как преодолеть ненависть? Как? Говоря по правде, мне тяжело с людьми, а им тяжело со мной. Мы друг друга не понимаем, точнее, они не понимают меня. Я устала оправдываться и доказывать, что вовсе не такая, какой они меня представляют. Они создают из меня монстра. Они видят во мне самих себя и боятся. А потому предпочитаю быть одна. Я не хочу бороться сама собой и приспосабливаться, чтобы быть как все, поскольку не считаю это правильным.

– Любой страх функционален и производен. Ненависть – это порождение страха.

– А если в ответ я получаю только ненависть? Как быть тогда?

Я сейчас ненавидела Тьму за то, что та победила, одержав верх не только над моей душой и над той любовью, которая еще недавно жила в ней надеждой. И нет теперь другого способа справиться с победившей ненавистью, кроме как раздавить ее в себе самой. Я, морщась от душевной боли и холода, сделала еще несколько шагов в сторону. Остановилась, терзаясь собственными мыслями, то согреваясь, то вновь замерзая. Сколько времени прошло, я не знала – здесь нет времени. Все больше ощущала себя в приемной больницы, где в ожидании вызова дают возможность подумать.

– Ненависть – это лишь невостребованная любовь.

– Виноват каждый, кто подталкивает другого к совершению зла. Я тоже стала заложницей отчуждения. И даже искреннее раскаяние кардинально не изменит отношения к другим, поскольку на фоне злого человека очень удобно выглядеть ангелами. И нет людей с абсолютно светлой душой. Поэтому и говорят, что чужая душа – потемки! – как-то обречено сказала я.

– Ты права! – улыбнулся собеседник. – Если бы душа человека была открыта, то весь мир стал бы черным от мыслей и похоти людей. Каждый скрывает в своей голове очень черные, недобрые и злые мысли. Чужая душа всегда закрыта, и поэтому люди могут и не знать, что думает в это время их собеседник.

– Так как же быть? Не существует понятий «абсолютно плохой» или «абсолютно добрый» человек. Все зависит от нашей оценки. Все мы имеем положительные и отрицательные качества. Если мы сталкиваемся с условиями, в которых проявляются плохие качества человека, то говорим, что он плохой. А если мы видим того же человека в условиях, когда проявляются его положительные качества, то говорим, что он хороший, и возникает привязанность. И то и другое мнение исходит из неправильного представления. И как творить добро, когда вокруг много зла?

– Злоба возникает, когда не получается быть добрым. Поэтому неправильно осуждать людей. Ведь каждый человек желает добра, даже если творит зло.

– Но откуда, же в людях столько злобы?

– Все это от страха и неумения любить.

– Но разные люди имеют различные мнения. И из-за того что люди легко приходят к разного рода выводам, они легко впадают в состояния гнева, эйфории или депрессии.

– Да, ты права, гнев возникает оттого, что вы даете неправильную оценку людям и их поступкам.

– Значит, что человек сам делает себя чужим, замыкаясь или поворачиваясь к окружающим с подозрением и страхом. Как правильно воспринимать людей?

– А ты прости. И сразу станет легче.

– В душе-то я их давно простила, и нет у меня на них никакого зла, – попыталась оправдаться. – Но дело в том, что они поступают нечестно, несправедливо.

– Значит, на самом деле ты их не простила, – заключила Тьма.

– А за что их прощать? – вдруг заупрямилась я, и с обидой спросила: – А что вы хотели? Чтобы мы впускали всех со злыми намерениями, и они топтали наши души? Никогда! – злорадная улыбка промелькнула у меня на лице. – Я буду защищать себя тем же, чтобы не пострадать от них.