Башни витаров

– Что не всегда делаешь так, как тебе удобно.

– А кому удобно?

– Никому.

– Это глупо, – резонно заметил зверолов.

– Зато красиво.

– Удивляюсь: где хозяин столько всего добыл, – сказал Тимша, решив оставить на время вопрос, что красиво и что глупо, и продолжить расспросы, – ты за такой завтрак, наверное, заплатил цену шкуры медведя? Еда стоит дорого.

– Ну и что? – махнул рукой охотник, – не жалко. Я люблю вкусно поесть.

– Тебе чашки, – вертя в руке белую посудинку, спросил юноша, – добавляют вкуса?

– Угу, – кивнул занятый едой Синигир.

– Ты что, мылся? – продолжал допрос Тимша.

– Конечно. Единственное, что здесь мне понравилось – это прекрасная квадратная емкость. Представь – из глины. Но она такая глубокая, что я погрузился в воду с головой.

– Ого! – только и мог сказать зверолов, представив высокого Синигира в воде с головой, – но почему – «единственное»? А что, вот это все: скатерть, посуда, еда тебе не нравится?

– Не особо: привкус какой-то у еды…

– Дело не в еде: лечебный отвар имеет такой вкус, что долго еще остается, – пояснил Тимша.

– Ну, ничего, – жизнерадостно отмахнулся охотник, – если это отвар, значит, и еда мне тоже нравится.

Тимша попытался придумать, что бы еще такое сказать в насмешку, но Синигир так сиял радостью, выглядел таким здоровым и крепким, с таким удовольствием уплетал лепешки, сыр и рыбу, несмотря на привкус, что зверолов отложил насмешки на потом и присоединился к трапезе.

Завтрак был в самом разгаре, когда открылась дверь, и в помещение вошел вчерашний знакомец Тимши.

– Эй! Мур! – помахал рукой зверолов, хотя углежогу, конечно, трудно было бы не заметить двух посетителей за столом, покрытым белой скатертью.

Настала очередь Синигира удивляться.

– Кто это? – едва успел прошептать он, как Мур уже стоял возле них, наклонив в приветствии голову, покрытую капюшоном.

– Присаживайся, Мур, – радушно пригласил Тимша, – мы как раз завтракаем.

– Благодарю, – вновь слегка поклонился Мур, – однако я думал: мы выедем на рассвете, и ждал тебя во дворе.

– Прости! Я тоже так думал, – рассмеялся Тимша, – но… сам видишь!

Юноша указал на стол и пояснил:

– Мой спутник Синигир, охотник из Синего леса, решил основательно закусить перед дорогой.

Зверолов подождал: вдруг Мур, услышав имя «Синигир», станет восхищаться его подвигами. Но мужчина изучающе посмотрел на охотника и сказал:

– Прости, но я, видно, неверно понял тебя вчера, юный зверолов.

– Что такое, Мур? – встревожился Тимша.

– Я решил: тебя, охотник, – углежог указал на Синигира, – вчера укусила гика, и ты болен.

– А с кем, прости, имею честь говорить? – учтиво спросил Синигир.

– Я Мур, углежог с Черных болот, – так же вежливо представился собеседник, продолжая в упор внимательно рассматривать охотника.

В лице Синигира что-то чуть дрогнуло. Однако он ничего не сказал, а когда Тимша, по обыкновению, хотел о чем-то спросить, эыркнул на него так, что юноша в растерянности тут же закрыл рот.

– Ты, Мур, углежог с Черных болот, – сверля глазами товарища и вовсе не глядя на Мура, ответил Синигир, – правильно понял моего словоохотливого спутника: меня и вправду вчера укусила ядовитая гика. А теперь нам пора в путь.

Мур, наконец, отвел глаза от Синигира, отступил на шаг:

– Хорошо. Повозку я уже загрузил.

Синигир провожал уходящего углежога внимательным взглядом, но Мур еще не успел скрыться за дверью, как охотник повернулся и теперь сверкал глазами на Тимшу.

Так в молчании прошло несколько мгновений, потом юноша не выдержал и принялся, чувствуя некоторую вину, оправдываться:

– Я рассказал историю с гикой потому, что он спросил, чем ты болен.

– Почему он вдруг обо мне спросил? – сурово поинтересовался охотник.

– Я сказал, что путешествую с тобой.

– Говорил, куда мы едем?

– Ну да, Мур ведь берет мою повозку, – с виноватым видом пробормотал Тимша.

– Повозку? – изумился Синигир, – ты даешь ему повозку?!

– Но ведь тебе она уже не нужна, – возразил зверолов.

– Причем тут я? Речь идет о твоей повозке. Что за глупости: дать ее незнакомцу.

– Он благородный человек. И я обещал ему помочь, – Тимша упрямо вздернул подбородок – ему не понравилось обвинение в глупости.

– Откуда ты знаешь, что он благородный человек? И откуда ты вообще его знаешь? И когда ты собирался о нем рассказать?

– Познакомились мы вчера, когда ты спать ушел, а рассказывать нечего, – упрямо проговорил зверолов.

– Ну, надо же! Он назвался углежогом…

Тут Синигир снизил голос и продолжил почти шепотом: