И рады мы тому, что мы живем,
Что не гремим в преступные набаты,
Что будем жить, покамест не умрем,
Что на крестах мы скопом не распяты.
Но вот мы слышим тихие сперва,
Но ясные, знакомые вещанья —
Пророков новых новые слова,
Предтеч новейших новые воззванья.
И мы кричим, мы голосим им вслед
Нам божеством завещанные строки:
«В отечестве своем пророка нет!
Нам не нужны, вы слышите, пророки!»
Но этим людям просьбы не указ.
Горды в своем смирении убогом,
Глядят на нас, глядят они сквозь нас,
И говорят: «Вы с Кесарем. Мы с Богом».
Мы понимаем: мы – или никто,
И тащим их, отбрасывая талес,
К Голгофе и к крестам тем самым, что
Нас ждали столько лет – и вот дождались.
Тринадцать раз по три избив плетьми,
И на кресты вздевая их натужно,
«Мы с Кесарем! – кричим, – А ты возьми
Своё обратно, Боже! Нам не нужно!»
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ВОДЫ
Святой, истлевшей и старозаветной
Страницей первой, первою строкой,
Бессмертный Дух во пропасти бессветной
Над мной носился, темною водой.
Себя приняв за сердце и основу,
Я родила живое вещество
Комочком по Божественному Слову
Их хаоса движенья моего.
Жидка, двуводородна, однокисла,
Меж катаний людских, людских мытарств,
Текла я через Бытие и Числа,
По книге Иоиля, книге Царств,
Дождем чумы, чернилами закона
И кровью войн сквозь Ездру и Эсфирь,
Текла я песней песен Соломона,
Через Исайю, Судей и Псалтирь.
Стенами расступаясь, цепенея,
Чтоб пропустить евреев караван,
В Исхода день, по слову Моисея,
Смыкалась я над воплем египтян.
Священным меньшинством из легиона
Среди пока еще безгласных труб
Тянули меченосцы Гедеона
Меня с ладоней шестьюстами губ.
Полусыра, над почвой Палестины,
Летела смерть, уже полусуха,
На Голиафа шаром желтой глины,
Скрепленным мною в пальцах пастуха.
В водоворотах вечного прозренья
Ковался тихо с Миром рядом Меч,
И сорок два неспешных поколенья
Растила я пророков и предтеч.
И все сошлось по древней теореме
Одно тысячелетие спустя,
Когда перед волхвами в Вифлееме
Обмыли мной священное дитя.
Во время жатвы, помню и поныне,
Как иудейской теплою зимой
Под голос вопиющего в пустыне
Его крестила я сама собой.
И перед тем, как краткими словами
Он оторвал их от односельчан,
Во мне ловили старыми сетями
Андрей, Симон, Иаков, Иоанн.
В мирах обоих, явном и незримом,
Из корчащихся бьющихся людей
В пределах Завулона с Неффалимом
В меня ввергал он бесов и свиней.
В его устах спокойными словами
Наказ звучал, приказывал закон.
Я каменела под его ногами,
Когда по мне ступал спокойно он.
На Иерусалим, как из ушата,
Шел ливень жаб со мной напополам,