Книга Небытия

В темной стене открылась узкая щель. Серая фигура шмыгнула в нее, чуть споткнувшись на высоком пороге. Рослый стражник вышел из тени и загородил дверной проем.

– Дурень! Два золотых дал, чтобы к перезрелой толстухе пробраться! И рябая пять дала. Дурни! Любовь, так ее растак!

Страж охранял дом старого расстриги, алхимика и звездочета, знатока мертвых языков и колдовских книг. По здравому разумению чернокнижника давно уже должны были поджарить на медленном огне, но его взяли под покровительство тамплиеры.

Страж зевнул. Сестра у колдуна была действительно толстая и рябая, не говоря уже про ее возраст. Даже и представлять себе не интересно, что проделывает сейчас с ней этот хлыщеватый дурень. Страж зевнул снова.

А хлыщеватый дурень уже миновал дверь в спальню рябой толстухи и пробирался дальше по коридору к лестнице. Лестница привела его наверх в башенку, в кабинет колдуна. Если бы стражник задрал голову и глянул на дом со стороны, он, конечно, заметил бы свет в узком окошке на самом верху, но стражу было не до этого, он снова зевал.

В башне дурень нашел старый пергамент, густо покрытый греческим письмом. На пергаменте была свежая копоть. Рядом с пергаментом на столе лежала тетрадь, исписанная какими-то хитрыми значками и покрытая многочисленными помарками. Еще на столе была кипа разных книг, таблиц, алфавитов и прочей писанины. Дурень начал рыться в этой груде, то и дело сверяя найденные листы с текстом старого пергамента.

Дурень нашел то, что искал, на стенной полке. Это был новый свиток с переписанной набело расшифровкой греческого.

Странный визитер достал из-за пазухи чернильницу, короткое перо и кусок плотного холста.

На лестнице скрипнула ступенька – человек резко обернулся, замер. Нет, все тихо. Придвинув лампаду, дурень принялся торопливо переписывать текст со свитка на холст.

Через час пергамент был переписан. Дурень ждал, когда высохнут чернила. Вдруг с улицы донесся шум. Под окном загремели копыта, лязгнуло железо. Дурень выглянул в окно – у дверей дома спешился разъезд храмовников. Решительный рыцарь оттолкнул сонного стража и бросился в дом, за ним еще трое.

Дурень отпрянул от окна, быстро задвинул крепкий засов на двери кабинета. Рыцари уже грохотали по лестнице. Дурень вытащил из мешочка на поясе овальный камень-голыш и принялся плотно обматывать его исписанным холстом, стягивая ткань суровой нитью. Рыцари уже ломились в дверь.

По узкой лестнице, через люк в потолке дурень выбрался на плоскую крышу башенки, откуда хозяин дома наблюдал небесные светила. Привалил крышку люка каким-то медным астрономическим прибором. Дверь в кабинете трещала под тяжелыми ударами тамплиеров.

Дурень снял с пояса кожаную пращу. Вложил в нее сверток с камнем. Дверь внизу рухнула, храмовники застучали в крышку люка. Дурень размотал пращу.

Когда его повалили, камень с расшифрованным греческим текстом уже перелетел через два ряда домов и упал на соседней улице.

Может быть, его там ждали?

Наверняка ждали, потому что через несколько дней холст с переводом уже лежал перед Аль-Джеббелем Старцем Горы.

А ночью Старец говорил своим деям.

– Чаша есть Грааль. Она собирает Свет Мухаммада. Божественная эманация Чаши укажет скрытого имама. За Граалем идет охота разных подлунных сил и начал. Чаша не может больше шести дней находиться на одном месте. Почему – знает Аллах. В послании говорится, что на седьмой день пребывания Чаши без движения произойдет нечто страшное, и Грааль уйдет из кругов этого мира. Еще в послании сказано, что Чаша должна пребывать в сфере Трижды святой Земли. Мы исчислили эту сферу – в ней тысяча триста семьдесят восемь истинных фарсангов… Что скажете на это вы, посвященные деи?

Посвященные деи помолчали для начала, ибо мудрость неспешна. А потом посвященные деи сказали.

– Велика сфера, ай-ай-ай, велика. Это Аравия, Сирия, Египет, Палестина, Киликия, Армения, это города, селения, пустыни, горы и бездонное море, в коем Аллах омывает бороду. Ловить неостановимо движущуюся в этих пределах Чашу, равно что ловить пылинку, влекомую ветром по красной пустыне. Великая задача! – Сказали посвященные деи. – И великое решение!… Грааль у купцов. У купцов, у купцов – да поправит невежду Аллах. Только купцы все время в пути. Только они, несмотря на войны и беды земель, ходят из города в город, из страны в страну не задерживаясь подолгу на месте. Чаша у купцов. И скорее всего у купцов еврейского племени. Да, да! Не иначе! Всеми статьями выходит, что так! То-то мы все не можем ее отыскать! И даже тамплиеры спасовали! А она кочует с жидами! Ай-ай-ай! Да содеет что-либо Аллах!

Так сказали посвященные деи. И еще сказали.

– Но у кого из них? Купцов сотни. Они бороздят эту сферу вдоль и поперек. У какого купца хранится Чаша? Кто знает? Разве Аллах.

– И какая она, эта Чаша? В купеческих караванах сотни чаш, блюд, кувшинов, разных невиданных товаров и горшков – как нам найти среди них нужный? Кто укажет нам на Чашу? Аллах?

Так и еще по-разному и много говорили посвященные деи, а потом стал говорить Старец.

– Чаша сама укажет нам на себя. С этой ночи все караваны в пределах очерченной сферы должны быть досмотрены нами. Все, особенно в окрестностях Иерусалима. Силой, хитростью, кровью или золотом, открыто или тайно, с помощью шпионов или воинов, но мы должны проверить всех купцов и добыть Грааль. Аллах милостивец – Чаша сама придет к нам в руки, нужно только суметь взять. Идите, деи мои! Идите и ведите своих федаи, готовьтесь к новой тайной войне… Я назову ее Война Караванов.

– Воевать с купцами? Но что скажет регент, король, Саладин? Ведь заключен великий мир! А убытки?

Капитул ордена Храма был смущен, но только не Великий магистр. Жерар да Ридефор никогда не боялся заплатить полную цену, особенно если товар того стоил. А сейчас речь шла о Чаше.

– Это Грааль. Священный Грааль. В нем была кровь Христова. В нем средоточие власти Царя Земного и Небесного. Я… Орден должен обрести эту власть. Вместе с Чашей.

Капитул молчал, но…

– Но правильно ли наш чернокнижник перевел этот дьявольский свиток из дома ведьмы? И как все-таки быть с караванами?

– Разбойники не заключали мира с султаном. Если бандитские шайки будут нападать на купеческие караваны, кто посмеет обвинить короля Иерусалимского и Орден Храма? Кроме того независимые бароны ходят в походы без уведомления Высокой палаты. Если Саладин захочет сам покарать нарушителя перемирия, кто осудит его? Может быть вы, сенешаль? Капеллан? Нет?

– Что касается расшифровки тайного списка… Древние тексты всегда туманны, но я думаю, что сейчас двойного толкования быть не может. Наш колдун разгадывал загадки и потруднее греческой тайнописи. Мы будем искать Чашу в караванах. У купцов, которые всегда в пути. Пусть это даже будет стоить нам мира с Саладином.

– А теперь помолимся, братья мои во Храме. Помолимся за души невинных купцов и караванщиков, и да удостоит Господь малых сих лучшей участи… после жизни.

Малые стремятся к объединению, наводят узы и связи, и породняются (и все, что подобно этому) духом и телом, тщась через величину обрести величие. Малые стремятся понять друг друга, и узнать, и найти общее что-то, что есть меж ними и у них, пусть это даже всего лишь разрез скул или название их члена либо бога. Малые собираются вместе, ибо они малы. Но величие нельзя поделить или умножить на количество людей.