«Какой всё-таки тактичный человек!» – с восхищением подумал я. Посмотрел на наручные часы: восемь вечера… или утра. Посмотрел на часы в телефоне: двадцать часов ноль три минуты. Перезваниваю Сицилии. Первый гудок, второй гудок, третий…
– Алло, Сицилия Владимир…
– …………
– Да-да, могу, – я огляделся по сторонам, ища свой пиджак.
– …………
– Прощу прощения. Я не мог взять трубку потому что… потому…
– …………
– Понял. Да. Через двадцать минут. Двадцать пять. Нормально?
– …………
– До свидания.
Я чересчур резво вскочил на ноги и тут же лёг снова.
*****
Может это было слишком ковбойское решение – попросить одну вторую от нормальной дозы. Тем не менее, помощница Окуня, сказав их фирменное: «Принимаемое вами вещество вызывает сильное привыкание, а также наносит необратимый вред здоровью. Продолжить?», провела процедуру, и я ненадолго снова прилёг на подушки в «восточных покоях Окуня». Уже через две минуты я был другим человеком, – глубокие и позитивные мысли наводнили мой ум. Моё тело было сама собранность, концентрированность и изящество. Каждое движение – шедевр пластической гармонии.
– Я поехал. Меня ждёт работа! – с необъяснимой гордостью сообщил я своей «медсестре» и покинул оазис.
*****
В «Фанерном Пейзаже» было неожиданно много гостей.
– Здравствуйте, вы будете ужинать один? – приветливо улыбаясь, спросила девушка-хостес, а, в следующую секунду узнав меня, сказала: – А, Вадим, привет.
– Здравствуйте, – поздоровался я; я не был уверен, что знаком с девушкой-хостесом.
Пройдя через зал, я свернул за угол, в направлении указателя «Staff only».
– Сицилия Владимировна, я извиняюсь, что не выходил на связь. Я спал и… – сразу приступил я к объяснениям, как только переступил порог кабинета.
Владимировна сидела за своим столом и смотрела в монитор ноутбука.
– Ничего страшного, – рассеянно сказала она, закрывая крышку лэптопа.
Я расположился на одном из кресел для посетителей. Сицилия пристально смотрела на меня, – изучала. Я сидел и молчал, – ждал.
– Как у тебя дела? – спросила она, не отрывая взгляда. – Поесть хочешь?
Поёрзав, я ответил:
– По-разному. Нет, спасибо, я уже ужинал.
– Марта ко мне заезжала на днях, – без всякой паузы после моего ответа сказала Владимировна.
– Правда?! – удивился я.
– Да. Мы с ней поговорили… по-женски, – с этими словами Сицилия выдвинула ящик письменного стола.
Я следил за её рукой, не потому что мне было интересно, как она будет доставать очередной жёлтый конверт, а потому что я избегал смотреть в её глаза.
– Да-а-а, – протянула Владимировна. – У Марты нет близких подруг, и она решила поделиться со мной. И правильно сделала…
– Хорошо, – отрешённо произнёс я.
– Я не буду тебе пересказывать содержание нашего с ней разговора, скажу только…
У Сицилии зазвонил телефон.
– Извини, Вадим…
Я предпринял попытку выйти из кабинета, но Владимировна энергичным жестом велела не беспокоиться.
– Да, моя хорошая.
Абонент что-то говорил Сицилии, и она улыбалась.
– Скоро приеду. Верочка помогла тебе сделать уроки?
«Наверное звонит её маленькая дочка», – подумал я. Мы (за себя говорю точно) ничего не знали о частной жизни нашего куратора.
– Хорошо, заинька, мама скоро приедет, – ласково промолвила Сицилия и нажала «отбой».
С нежной улыбкой она посмотрела на экран своего телефона и, с быстро посерьёзневшим лицом, вернулась к общению со мной.
– Что ты употребляешь, Вадим? – спокойно спросила она.
Когда меня спрашивают без обиняков, я отвечаю так же. Итак, я коротко и ясно ответил на вопрос Сицилии. А потом ещё перечислил несколько наименований более лёгких веществ.
– И алкоголь, конечно, – без всякой бравады добавил я. – Но, совершенно не курю табак.
Сицилия откинулась в кресле и задумалась. Я хотел вернуться к теме о её разговоре с Мартой, но Владимировна снова заговорила:
– Я не собираюсь читать тебе нравоучения. Требую от тебя единственную вещь: рассчитай ресурсы своего здоровья таким образом, чтобы их хватило на выполнение работы, за которую ты взялся. Договорились?
Я утвердительно кивнул, а спустя две секунды сказал:
– Само собой разумеется.
Дальше было следующее: Сицилия Владимировна достала из ящика стола жёлтый конверт, а я его взял. Потом мы распрощались, и я уехал к себе на городскую квартиру.