– Богомерзкому удалось узнать, в каком отделении нас держат, но в чём обвиняют, ему не сказали. Он уже побросал самое необходимое в кожаную дорожную Prada, собираясь выезжать в Удмуртию, когда перезвонила Марта и сказала, что вопрос улажен.
– И кто его уладил? – я сгорал от любопытства.
– Пока Марк «действовал, как адвокат», Сицилия перезвонила сестрёнке и продиктовала номер сотового телефона…
«Чей это номер?» – спросила Стальская Владимировну. «Её имя Лариса Николаевна. Скажешь ей, что твой брат Глеб Стальский на пару с Ароновым попал в беду. Расскажешь ей всё что знаешь. Поняла?» «Да, Сицилия Владимировна». «Потом перезвонишь мне. Пока. А нет, стой! Запиши координаты». «Что?» «Джи Пи Эс координаты того места, где сейчас находятся Глеб и Вадим. Введи их в поисковую строку и посмотри на карте точный адрес. Продиктуешь этот адрес Ларисе Николаевне». «Сицилия Владимировна, я правильно поняла: у вас есть координаты, но нет адреса?» «Да, моя… мой источник располагает только такой информацией. Записываешь?» «Да!» «Широта: пятьдесят шесть, точка, восемьдесят семь, пятьдесят семь, тринадцать. Долгота: пятьдесят три, точка, двадцать два, пятьдесят, шестьдесят четыре. Записала? Давай проверим».
Эти подробности про точки координат мы узнаем только сорок минут спустя, когда вернёмся в машину, и Марта нам перезвонит. Сейчас же, сидя в столовой райцентра, мы знали только то, что к нашему вызволению приложили руку все, а в особенности благодетельница Глеба – Лариса (дай ей Бог крепкого здоровья) Николаевна.
– А потом я очнулся в номере гостиницы, а ты спал на соседней кровати, – закончил пересказ Глеб.
– Получается, что… – я не знал, что дальше сказать.
Я заволновался. Тяжело задышал и выпалил:
– Приедем домой, – сразу лети к своей крёстной фее, – благодари её изо всех сил!
Стальский сосредоточенно кивал.
– Если она пожелает, чтобы мы её оба отблагодарили – с двух сторон, – то звони, – добавил в качестве шутки – для усиления эффекта – я.
– Не говори подобные вещи о Ларисе Николаевне, – торжественно и мрачно произнёс Глеб.
– Извини, – извинился я.
Вечером-вечером делать было нечего, взяли мы
сбросились и пошли в кабак
Ю. Клинских
Глава о том, как бежавшие из Загаррамурди развлекаются с девушками типа курсисток
Поздний вечер 10 апреля.
От столовой и на протяжении двухсот километров Стальская по телефону клевала мозги сначала брату, а потом мне.
На подлёте к нашему городу, а точнее к нашему пригороду, мы с Глебом посредством телефонов уже снаряжали вечеринку. Он договаривался со своими поклонницами и их подругами, а также звонил Шубе. Я звонил Эмилю:
– Да, можете захватить своих совершеннолетних друзей. Подруг конечно желательно.
– …………
– Мы хотим, чтобы всё ходило ходуном. Пусть каждый захватить что-нибудь алкогольное, это не благотворительная вечеринка.
– …………
– Закуску поставим.
– …………
– Главное, чтобы эти люди нас любили. Мы отчаянно нуждаемся в любви. У нас был перекос в другую сторону.
– …………
Я прикрыл рукой телефон и сказал Глебу: «Эмиль говорит, что однополая любовь – это дорога в одну сторону». Стальский кивнул в знак того, что отдаёт себе отчёт в этом.
– Мы почти дома, так что приезжайте скорее. Шестьдесят девять на ходу?
– …………
– Вот и хорошо.
Я повесил трубку.
– Чем будем угощать гостей? – задал резонный вопрос Глеб, указывая на последний универмаг на нашем пути.
– Может канапе из пельменей? – пошутил я. – Выдавим майонез и кетчуп на разные тарелки, чтобы макали.
– Оставим этот вариант на крайний случай, – одобрил Глеб. – Закажем пиццу из Чудино.
Спустя восемь минут мы ворвались в прихожую, попрыгали в домашние тапки и вздохнули с облегчением. В гостиную вошла Джессика, и мы одновременно плаксивыми голосами воскликнули: «Ты не поверишь, что с нами произошло!..»
Я бы рассказал о вечеринке, но это дурной тон – рассказывать о чём-то, чего почти не помнишь.
Сначала умрёт последний человек на Земле,
и только спустя какое-то время умрёт
человеческая глупость
Г. Стальский
Глава о том, что хороших понемножку
12 апреля.
Утром Стальская вернулась из командировки и на наши расспросы отвечала нехотя и односложно. «Да в чём мы виноваты?!» – не выдержал я. «В том, что вы – это вы», – ответила она. Днём Глеб уехал по своим амурным делам.
Была где-то половина десятого вечера. Я находился у себя в комнате. Читал и прислушивался к звукам на третьем этаже. Мы знали, что наверху Марсельчик, потому что его машина стоит с клубной стороны дома. Но с кем он? С вероятностью девяносто девять с Ренатом. До меня доносились звуки ругани. Потом я услышал звон разбитого стекла и удар чего-то тяжёлого об пол. «Семейные ссоры…» – проворчал я и перевернулся на другой бок.
Наверное, на какое-то время я задремал, а проснулся от того, что мне показалось, что я падаю с высоты. Попытался снова уснуть, но сон ушёл. Внизу – в гостиной – Стальская и Джессика о чём-то беседовали и смеялись. Около окна, загораживая лунный свет, спиной ко мне стоял мой картавый с коптящими, как горящие автомобильные покрышки, крыльями двойник.
– Где ты был, когда мы с Глебом «парились на нарах»? – спросил.
– Я не мог вам ничем помочь, – ответил он, не поворачиваясь.
Я перевернулся на живот и закрыл глаза.