Волчьи пляски

– Проходи, – так же лаконично согласился на его предложение Семен и долгим взглядом проводил фигуру визитера, усаживающегося на одном из боковых стульев.

Семена Васильевича Лежнева, несмотря на относительно молодой возраст, исчислявшийся двадцатью восемью годами, Соболев уважал. И не за здоровый карьеризм, удивительно гармонично сочетавшийся в этом случае с высоким умственным потенциалом, что вылилось, как разумное следствие, в капитанский чин и должность начальника отдела. Яков Сергеевич отмечал Семена за его уникально аналитический ум, позволявший ему интересоваться абсолютно всем и, что уже совсем удивительно, также и быть во многих областях действительным знатоком. Находясь, в общем-то, на не особо пыльной «работенке» технаря, Лежнев умудрялся находиться на этаком перекрестии разных внутриведомственных направлений работы, и часто был в курсе того, о чем не знали многие руководители этих самых направлений. Помимо вышеуказанного, этот кладезь разнообразной информации еще обладал специфическим набором необходимых знаний, позволявшим ему время от времени давать коллегам уникально полезные советы.

– С чем пришел? – все так же коротко поинтересовался Лежнев, наконец оторвавшись от каких-то, ведомых только ему раздумий.

Соболев выложил перед товарищем листы с цифрами итоговых сводок и замер в ожидании. Знал, что тому требовалось время для того, чтобы переварить новую информацию.

– Негусто, – через пять минут сделал вывод Семен и, отодвинув от себя машинописные листки, воззрился на собеседника глубоким взглядом, – И что же ты от меня теперь хочешь?

– А ты обрати внимание на документ в целом, – подал реплику Яков Сергеевич, – Видишь? Там присутствует странная закономерность.

Лежнев засопел, наново пересматривая сводку, затем поднял глаза.

– Вижу, – согласился он, – Прослеживается четко. Думаешь, что кто-то из наших?

– Уверен, – заявил Соболев с уверенностью в голосе, – Больше некому.

– Ай-яй-яй! – крутанул головой Семен, – А контингент велик. Трудновато будет охватить. Что думаешь делать?

Яков Сергеевич поджал губы в глубокой задумчивости. Потом в сердцах ударил кулаком по столу. Перспектива разгребать все это ему «не улыбалась», но деваться некуда.

– А черт его знает. Думаю, нужно поставить на прослушку все служебные и домашние телефоны подозреваемых. Это я решу. Через месяцок – другой все, глядишь, и прояснится.

– Маловато, – покачал головой Лежнев, – С «прослушкой» я тебе помогу, но, возможно, особых результатов это не даст. Пятьдесят на пятьдесят. Наши сотрудники тоже не лыком шиты. Все профессионалы. А организовать явочную систему контактирования совсем несложно.

– А что, на твой взгляд, – прищурился на собеседника Соболев, – Какие еще способы экстренной и рабочей связи может использовать наш «крот»?

Лежнев улыбнулся. Уж на эту-то тему он мог бы прочитать целую лекцию.

– На самом деле, Яша, вариантов уйма, – Семен откинулся на стуле и принял профессорский вид, явно сев на своего «конька», – Начиная с простой телефонной связи и телеграфа до голубиной почты и уличных тайников для корреспонденции. Перечень этот постоянно расширяется за счет научно-технического прогресса и постепенного удешевления ныне дорогих видов связи. Допустим, если сейчас на территории нашей страны мобильная связь очень дорога и ее пользователи, как правило, люди состоятельные либо облаченные полнотой государственной власти, то лет через пять, возможно, пользоваться ею станут все кому не лень. То же самое я мог бы сказать и о компьютерных технологиях…

– Стоп! – слегка притормозил излияния товарища Соболев, – Меня пока не волнует то, чем мы будем пользоваться через пять лет. Меня интересуют возможности «крота» на нынешний момент времени. Я более чем уверен, что пустить за всеми подозреваемыми «нарушку» мне никто не позволит. Слишком уж большая трата сил и средств. Остается «прослушка».

– Можешь попробовать прослушивать радиочастотный спектр, используемый нашими средствами связи. Не нужно иметь семи пядей во лбу и университетского образования для того, чтобы научиться профессионально пользоваться радиопередатчиком. Используй заранее оговоренный словесный шифр, и все.

– Словесный шифр можно использовать и по телефонной связи.

– Можно, – согласился Семен, – Однако у этого способа связи очень большой недостаток – легко проследить абонента. В случае ведения радиопереговоров, даже если кто-то посторонний сумеет перехватить обмен информацией, то он в лучшем случае сумеет определить приблизительное место, откуда ведется передача. Для точного же определения отправителя подобных сообщений потребуется целый арсенал специальных мероприятий.

– Если исходить из твоих соображений, – майор Соболев попытался продолжить цепь предположений и ассоциаций, запущенную собеседником, – То данный вид связи очень активно используется до сих пор.

Лежнев ухмыльнулся, поняв, что произвел впечатление.

– Используется, – не сдержал он легкий хохоток, – Очень активно и на протяжении всего столетия. Ты не знал этого, товарищ майор? Я скажу тебе больше. Существует целая служба радионаблюдения, сутками напролет ведущая прослушивание спектра всех использующихся радиочастот. В нашем ведомстве она как-то не особенно развита, однако коллеги из конторы госбезопасности с прослушки эфира не слезают ни днем, ни ночью. Безопасность страны, знаете ли…

– Я вижу, ты осведомлен…

– Так, – пожал плечами Лежнев, – В теме по роду службы. Общаюсь со специалистами и в курсе последних веяний. Я правильно понял, что ты хочешь организовать подобные изыскания?

– А чем черт не шутит, когда бог спит, – в тон ему ответил Яков Сергеевич, – Хотя бы для очистки совести. Может быть, и накопается что-либо загадочное.

– Каков по твоим предположениям временной срок деятельности «крота»?

– Не знаю. Предполагаю, что лет этак с пяток. А что? – внимательный взор Соболева скользнул по физиономии Лежнева, – Это был не праздный вопрос? Есть что-то такое, что не вписывается в обычные рамки?

– Есть, – кивнул тот, – Я не знаю, правда, насколько эта информация близка к твоему делу, но… Коллеги не так давно подкинули одну загадку, разгадать которую так и не смогли на протяжении пяти, а, то и более лет…

– Временной интервал подходит. А поподробнее?

– Службой технической разведки перехвачено не менее пяти одиночных сообщений на частоте, некогда использовавшейся службой внешней разведки. Частота резервная и используется крайне редко. Было бы чертовски интересно, если бы мы с тобой, по случаю, разгадали отправителя этих сообщений.

– Интересно, – протянул Соболев, – И о чем же шла речь в этих сообщениях? Я могу об этом узнать?

– Отчего же нет? – с заговорщицким видом почесал нос – пуговку Семен, – У тебя, как и у любого оперативника, есть допуск к сведениям подобного рода. Коли пожелаешь, могу тебя посвятить в подробности этой загадки прямо сейчас.

– Давай, – Соболев даже заелозил на месте от нетерпения.

Не став более испытывать терпение майора, Лежнев склонился к тумбе письменного стола и выудил из нижнего ящика тоненькую картонную папочку.

– Вот, – коротко проинформировал он, передав ее Якову Сергеевичу, – Читай.

Соболев послушно придвинул к себе папочку и, привычно раскрыв ее, воззрился на гербовую бумагу с надписями «секретно». Это была ксерокопия. Ниже, под «шапкой» откопированного документа лист оказался разграфлен на несколько полей, в каждом из которых можно было прочесть по одному сообщению.

«18 ноября 1990 года, 20 часов 10 минут, – прочитал майор первое из них, – Кречет Доктору. Адаптация завершена. Приступаю к функционированию».

Он прочел это сообщение снова и внимательнее, однако ничего нового, кроме информационных сносок, указывающих на частоту радиосигнала, более ничего не нашел.

– Занятно, – пробормотал он, – Настоящие псевдонимы. Особого метода зашифровки информации нет, однако и нет никаких конкретных указаний на людей и места пребывания. Как будто они оговорены заранее. Просто и надежно. Если не перехитрить абонента, то и саму личность вычислить не удастся никогда. Тем паче, что периодичность-то, не чаще раза в один год.

– Передача рассчитана на то, что будет записана и прослушана при случае, – подал реплику «по ходу пьесы» Лежнев, – Ответа, как я понял, отправитель не требовал ни разу. Просто передача общей информации о ходе деятельности. Либо этот неизвестный агент работает в полной изоляции, либо у него с резидентом функционирует еще один налаженный канал связи.

– Как-то больше похоже на первое, – пробормотал Яков Сергеевич, рассматривая следующую запись, – Слушай. «Кречет Доктору. Начат подготовительный этап операции внедрения. Тщательно прорабатываю легенду. Функционирование проходит без накладок. Отсутствует предметная информация по объекту за последнее время. Требуется информативная база. Жду по возможности». Это сообщение перехвачено в конце девяносто первого. Судя по нему, запущен автономный агент, работающий под прикрытием. Только кто и куда его заслал, вот вопрос?!

– Точно, – подхватил Семен, – Вполне возможно, что этим агентом может оказаться и твой «крот».

– Если посудить, то вполне, – был вынужден согласиться Соболев, – Если проанализировать кадровый состав отдела, то он почти целиком имеет стаж не менее чем десяток годков. Но это еще, ни о чем не говорит. В то время много мутили. И в политике, и вообще. Кто во что горазд. Если помнишь, даже до путчей доходило. Вполне может оказаться, что это кто-то из засекреченных сотрудников, работающих от госконторы.

– Вряд ли, – со скепсисом отозвался Лежнев, – Я интересовался этим вопросом и пробивал по каналам всех родственных структур. Конечно, без каких-либо подробностей. Так, для очистки совести. Мне однозначно ответили, что вариант с нашим агентом в данном случае отметен. Ни одной разработки с агентом, носящим оперативный псевдоним «Кречет» не было, и нет до сегодняшнего момента. Это явно кто-то левый.

– Занятно, – без определенного выражения произнес Яков Сергеевич, – Рыбка запущена в мутную водичку, а тот, кто это сделал, остался инкогнито. Я думал, что у спецслужб возможностей поболе.

– Они тоже не боги. Попробуй, держи под контролем страну, которую раздирает на части свора политиков. Мы с тобой, например, до сих пор считаем территорию бывшего Советского Союза своей, в то время как на самом деле, ее уже давно поделили эти самые политики. Поди, теперь, найди крайнего.

– Вот это-то, как раз, сделать и нетрудно, – не согласился майор Соболев, – Было бы желание. Но, перекинувшись на политические хлеба, мы слегка выбились из русла беседы. А смысл ее состоит в том, как нам лучше вычислить «крота» в моем отделе.

– И не причастен ли к деятельности этого «крота» загадочный Кречет, – подхватил Семен, – Слишком уж непонятна подборка этих странных сообщений.

– У него, кстати, прослеживается период молчания протяженностью почти в два года, – произнес Яков Сергеевич, продолжая вглядываться в лист бумаги. После второго сообщения он, как раз, и «выпал». Зато после этого перерыва сообщения стали поступать с равной периодичностью в год.