Волчьи пляски

Хохоток Скоробееву не удался. Натянутый, наигранный. Явно не под стать психическому настрою. Как и положение рук, судорожно засунутых в карманы короткой ветровки. Можно поклясться в том, что из одного кармана сквозь ткань просматривается дуло компактного пистолета. Возможно «браунинга». Стандартная ситуация для дешевого детектива.

– Память у меня профессиональная, – холодно ответил Василий Егорович, – Склероз пока меня посещением не удостоил. Я помню всех, с кем работал, даже молодых лейтенантов.

– Теперь я капитан, – поправил Скоробеев.

– Не важно, – отрезал Угрюмов, – Кто вас послал за мной следить?

– А с чего вы взяли?

– С того, что этого молодчика я уже срисовал трижды, пока шел сюда от метро, – кивнул генерал в сторону рослого мужчины спортивного телосложения, вынырнувшего из проема арки следом за ним и остановившегося сзади, явно закрывая отход назад.

Взгляд Скоробеева, обернувшийся к только что упомянутому человеку, приобрел вопросительный оттенок. Сомневаться не приходилось – это был его агент.

– Что? – коротко спросил капитан «топтуна».

– Не сумели, – отрывисто сообщил тот, – Явные навыки. Запутал следы и сбросил «хвост»

Огонек тихой радости согрел стариковскую грудь. Все-таки не зря он приложил столько сил, не зря дал такую выучку Кречету. Судя по раздраженному тону разведчика слежки, тот ушел от них играючи. Потенциал у мальчишки явно есть.

– Кто это был? – поинтересовался у Угрюмова Скоробеев, снова сфокусировавшись на нем.

– Где? – разыгрывая из себя тупицу, недоуменно отозвался генерал.

– Полно вам, Василий Егорович, – укоризненно заметил на это капитан, – Не поверю. Мы ведь с вами только что убедились в вашей адекватности. Мне кажется, что ответить правдиво будет сейчас в ваших интересах. Сами понимаете, шуток шутить никто не станет. Не намерены.

– Понимаю, – презрительный прищур собрал морщинки вокруг глаз Угрюмова в характерные «лучики», – Болезненный интерес тех, кому я перешел дорогу ведет к тому, что из меня постараются вытрясти всю ведомую мне информацию. Вместе с душой, если потребуется. Подскажите мне, если я не прав.

Стоящая напротив фигура собеседника не шелохнулась. Такая поза, очевидно, должна была придать ситуации большее значение и драматизм. Устаревшие методы, повторяемые лишь непрофессиональными тупицами.

– Что ж, – Василий Егорович усмехнулся, – Это не новость. Многие на протяжении моей жизни и службы хотели того же. Пытались добиться этой цели разными способами. Правда раньше, если припомнить, и набор методов сводился больше к психологическому давлению и шантажу, а то и к прямому мордобою. Сейчас все изменилось. Способы добывания информации стали изощреннее. Стали такими, что часто обходят стороной волю носителя интересующих сведений. Сыворотки правды и все такое…

– Много слов, товарищ генерал, – фигура Скоробеева угрожающе двинулась ближе.

– Это стариковское, – устало махнул рукой Угрюмов, – А может, просто захотелось пофилософствовать…перед смертью.

Он предупредил дальнейшие действия пришедших за ним людей, запоздало спохватившихся и попытавшихся предотвратить то, что должно было произойти через мгновение. Тело, как оно это делало уже сотни раз в пиковых ситуациях, автоматически привело в действие группу нужных мышц, изогнулось и изменило положение, предупреждая бросок «мордоворота», кинувшегося из-за спины. Рука генерала перехватила запястье и, согласно технике айкидо, используя кинематику противника, вывела того к потере равновесия, а затем отправила в беспорядочный кувырок.

– Не делайте глупостей, Василий Егоро…

Он не дослушал этот выкрик до конца, занятый тем, на что только что выгадал несколько секунд. В конце концов, он ведь просто пожилой человек со стариковскими рефлексами и подточенным здоровьем. Ему бы долго не выстоять против тренированных оперативников. Другое дело Кречет… Генерал притянул ко рту край своего воротника и, нащупав зубами едва различимую выпуклость, с силой прикусил ее, вкладывая в этот прикус весь остаток боевого пыла. Еле слышимый треск расколотой капсулы, незнакомый химический привкус во рту…

– Идиот! – донеслось до его слабеющего слуха, – Я же дал тебе сигнал блокировать его! Что же мы теперь скажем!

«А ничего! – с чувством мстительного удовольствия успел подумать Угрюмов, цепляясь за ускользающее сознание, – Вы остались с носом. Самонадеянные недоучки, надумавшие получить информацию от матерого…она останется для вас недоступной…навсегда…

Он еще успел подумать о нескольких вещах, прежде чем его сознание полностью кануло в той пучине, которую называют небытием. Успел пожалеть о старой верной супруге, которой теперь в одиночку суждено провести остаток жизни. Порадовался тому, что его последний «птенец», его выкормыш, начнет свою деятельность в относительной безопасности. Он надежно прикрыл ему тыл. Жаль, что не успел подготовить дублирующего координатора вместо себя. Теперь, Кречет отправлен в полностью самостоятельный полет…

Капитан Скоробеев подошел ближе, внимательно наблюдая за агонией старика. На удивление, она началась очень быстро и уже заканчивалась. Всего несколько секунд. Похоже на специальный яд, изготовленный в лабораториях спецслужб. Чтобы у агента всегда оставалась возможность тихо и безболезненно уйти в мир иной, избежав худшей участи. В любом случае, здесь он ничего поделать не мог. Да и противоядия от подобных препаратов, как правило, не существует.

– Старый козел! – злобно прошипел в стороне посрамленный агент, так и не сумевший исполнить последний приказ командира.

Поднявшись с земли, потирая явно ушибленное плечо, тот подошел к лежащему старику и с силой пнул его в бок. От удара тело Угрюмова колыхнулось и раскинуло конечности.

– Пулю бы ему в башку для верности, – мстительно добавил агент, поворачиваясь к Скоробееву.

– Ему теперь от этого ни жарко, ни холодно, – пожал плечами капитан, – Да и зачем? Следов яда при вскрытии, как водится, не найдут. Причиной смерти запишут сердечный приступ. Зачем приводить патологоанатомов в замешательство какой-то там пулей? Глуп, ты, Сеня. Непроходимо глуп. И как тебя в органы только взяли? Пошли отсюда.

Он в последний раз взглянул в спокойное лицо умершего, а затем, аккуратно обойдя его стороной, направился прочь из арки.

Глава 2.

Москва. Яков Сергеевич Соболев. Июль 1992 года.

Майор Соболев всем своим видом выражал неудовольствие. С самого утра, а точнее с тех самых пор, как на рабочий стол легла обобщенная сводка происшествий и преступлений в сфере зональной деятельности его отдела за отчетный период. Если судить по этой сводке (а так и сделают те, кто оценивает их работу «наверху»), то сработал отдел из рук вон плохо.

«Что же творится-то? – озадаченно ломал голову майор, раз за разом просматривая цифровые данные, – За последнюю декаду ни одна крупная из запланированных операций не увенчалась успехом. В «сети» попала только мелкая рыбешка. Шушера. До серьезных «клиентов» добраться так и не удалось.

Пробежав цифры в последний раз, Яков Сергеевич снова застыл за столом в задумчиво-напряженной позе. Потом выпрямился и ожесточенно потер ладонями небритые скулы. Он уже две ночи не ночевал дома, окончательно обжив неуютный гулкий кабинет. Ладно, хоть, выручал пока старенький неуклюжий диванчик, оставленный ему кем-то из предшественников. Пусть неудобное, но все-таки ложе.

«И, тем не менее, – снова вернулся к проблеме майор, – Как же так получилось, что из десятка запланированных оперативно-розыскных мероприятий провалились именно те, которые касались больших денег и «больших пацанов»? Словно в издевку, а может для проформы, дабы показать, хоть какую-то работу отдела, привлечены к ответственности, лишь мелкие дилеры и какая-то «левая братва».

На должность начальника отдела по преступлениям в сфере незаконного оборота наркотиков Соболева назначили всего пару месяцев назад. Прежний здешний начальник, являвшийся, по слухам, чьим-то протеже из главка, пробыл на должности недолго. Ровно для того, чтобы дождаться другого, более выгодного назначения. Получив его, он скоропостижно убыл в неизвестном направлении, даже не передав, как подобает, дела своему преемнику. Точнее сказать, преемника-то, на тот момент как раз и не было. Так иногда случалось в ситуациях, продиктованных меркантильными местническими интересами. Соболев, не первый год находившийся на государственной службе, об этом знал не понаслышке и, соответственно, не удивлялся. Обычная внутриведомственная крысиная возня, подогретая жаждой власти и более высоких должностных окладов. В конце концов, ему, попавшему на место начальника отдела только по случайному стечению обстоятельств, пенять особо не на что. Что ни говори, а засиделся майор Соболев на должности старшего опера.

Назначение для Якова Сергеевича получилось неожиданным. Почти спонтанным. Привычно занимаясь рутинной розыскной работой, майор никак не мог предположить, что выбор руководства при определении подходящего человека на столь неожиданно появившуюся руководящую вакансию, падет именно на него. Соболев, по своему характеру никогда не искавший поддержки у вышестоящего начальства и не умевший заискивать перед ним ради собственной выгоды, этого не ожидал. Не та натура. Яков Сергеевич умел работать с большой самоотдачей, мог сутками пропадать в разъездах, засадах и на обысках. Привык, как это ни печально, при необходимости дневать и ночевать в кабинете, за делами забывая о еде. Однако, даже спустя годы, так и не научился «подлизывать задницы» (как он это сам называл). А без этого элемента карьеризма, как не извращайся, ныне карьеры не сделаешь. Так что недавнее назначение «засидевшегося» оперативника следовало бы в полной мере считать подарком судьбы.

Учитывая это обстоятельство, ныне Соболев был готов вылезти из кожи вон, а доказать всем, что выбор, павший на него, оказался обоснованным. Ради сего и «зависал» на службе сутками, сосредоточенно разгребая завалы скопившихся «неотработанных» бумаг, да планируя новые мероприятия в рамках оперативно-розыскной деятельности.

«И все же этих усилий мало, раз отдел сработал на «неуд», – подумал Яков Сергеевич, – Сейчас, пока я только еще обживаюсь на новой должности, на это закроют глаза, но потом…потом обязательно ткнут носом в дерьмо.

Разгребать упомянутые завалы и расхлебывать упомянутое дерьмо придется уже сейчас. Никуда не денешься. Нужно только преодолеть органическое отвращение к тому, в чем придется копаться. А копаться, ни больше, ни меньше, придется в людях. В их душах и наклонностях.

Все время, пока Соболев изучал сводку, пока раздумывал и пытал себя, ответ лежал на поверхности. Среди его людей работал «крот». А возможно и не один. Рыться придется в том контингенте сотрудников, которые, так или иначе, имеют касательство к разработке и планированию оперативных мероприятий. Утечка, вероятнее всего, идет на этой стадии, хотя…тоже не факт.

Майор тяжело вздохнул, предвкушая «перспективку». В поле наблюдения и разработки попадет не менее десятка сотрудников. И проверять придется всех до единого.

«Надо срочно подключать службу собственной безопасности, – мысль, промелькнувшая в его голове, стала результатом логической цепочки предварительных раздумий, – И подключать пока необходимо конфиденциально, используя, преимущественно, опыт личного общения. Мало ли, какие кадры сейчас обретаются в СБ. Утечка информации не исключена на любом уровне.

Он не стал долго ломать голову, ибо в структуре нужной ему службы хорошо знал только одну кандидатуру на уготованную роль заинтересованного «копателя». Капитан Кручина. Педантичный в работе, повидавший многое служака. Похвально щепетилен в вопросах офицерской этики. Именно его он подключит к делу. Пусть исподволь собирает информацию и анализирует данные.

Утвердившись в решении, Яков Сергеевич встал со своего стула, а затем и вовсе вышел из-за стола. Затекшие от вынужденной позы мышцы требовали движения. К тому же… Мелькнувшее в голове соображение заставило его в ускоренном темпе покинуть кабинет. Благо идти недалеко.

– Семен, я могу оторвать тебя от дел? – произнес он с внимательной осторожностью заинтересованного человека, через пять минут просунув голову в слегка приоткрытую дверь кабинета начальника службы технического обеспечения.

Сидевший вполоборота к Соболеву за письменным столом человек в форме капитана милиции поднял голову и сфокусировал на нем рассеянный посторонний взгляд.

– Яков? – спросил он, ощутимо вкладывая в произнесенное имя немой вопрос.

– Если у начальника отдела технического обеспечения найдется для меня минутка, то я буду весьма благодарен.