Межгорье

Я киваю.

– Ох, ясно.

– Надеюсь, все пройдет естественным образом, – с беспокойством произносит мужчина.

– Пойду посмотрю, как она, – бросает Клим, выходя из кухни.

В своем репертуаре – ни спасибо, ни пожалуйста.

Уже позже мы втроем встречаемся в общей комнате с телевизором. Шторы в ней всегда задвинуты, поэтому здесь гораздо прохладнее, чем наверху или на кухне. На одной из стен висит телевизор с приличной диагональю, напротив, прямо посередине комнаты, стоит черный полукруглый диван. У стены, справа, располагается большое кресло с высокой спинкой и подголовником. Второе – точно такое же, находится в дальней части комнаты возле книжного стеллажа. Вчера я там читала.

– Как собачка? – я обращаюсь к Климу.

– Дерганая, – он, как всегда, отвечает лаконично.

– Я проверю ее ночью, – говорит Андрей. Сидя в кресле, он открывает на телевизоре папку съемного диска.

– Что смотрим? – спрашивает, глядя нас с Климом.

– Без разницы. Я всеядна, – отвечаю я.

– Мне вообще пофигу, – отзывается парень, разваливаясь на своей половине дивана.

– “Прометей” годится? – уточняет мужчина, листая многочисленный список фильмов.

– Вполне. Я его не видела.

Проходил больше часа. Мы смотрим фильм. Он красивый, мрачный, атмосферный и нескучный. Правда, на счет последнего, не все так думают. Когда я смотрю на Клима в следующий раз, он уже спит, задрав голову и уперев затылок в мягкий подлокотник дивана. При этом я имею возможность рассмотреть его крепкую сексуальную шею и торс. Одна его нога согнута в колене и опирается на спинку дивана, другая – вытянута, под тканью трикотажных штанов обрисовывается мощный бугор. Зациклившись на бесстыжей позе парня, я ловлю себя на мысли, что теперь меня не так увлекает происходящее на экране.

Спящий Клим чертовски притягателен.

И я никогда не видела такого сильного мужского тела в столь опасной близости.

Боже мой, кто-нибудь оденьте этого парня.

– Вот в такие моменты я завидую молодым. Где упали – там и спят, – замечает Андрей.

Мои щеки сразу вспыхивают. Андрей не мог не заметить, как я пялилась на его сына.

– У тебя бессонница? – поворачиваюсь лицом к Андрею и стараюсь не подать вида, что смущена.

– Да не то чтобы… – мужчина пожимает плечами. – Просто лезет в голову всякое, вот и ворочаюсь, лежу по два часа.

– А как же твои снотворные чаечки? – поджав ноги, я сажусь вполоборота к нему.

– Увы, на меня они не действуют, – улыбается Андрей.

– Зато я сплю после них, как убитая.

– Хочешь, приготовлю? – предлагает он.

– Сейчас? – качаю головой. – Ну нет, мне как-то неловко тебя беспокоить.

Андрей цокает и, уперев ладони в бедра, встает.

– Вик, завязывай со своими неловкостями, здесь все свои, – по-доброму ворчит мужчина.

– Хорошо, – я виновато улыбаюсь. – Мне на паузу поставить?

– Да нет, смотри. Я его уже видел.

Прежде, чем пойти готовить чай, Андрей наклоняется к сыну и расталкивает его.

– Давай-ка, иди спать, – мягко говорит ему, похлопывая по руке.

С шумным вздохом Клим протирает глаза и потягивается. Андрей выходит, а парень принимает вертикальное положение и крутит головой, словно пытается сообразить, где он находится.

Я прижимаюсь ближе к своему подлокотнику и с небывалым энтузиазмом пялюсь в экран. Спящий Клим нравится мне гораздо больше бодрствующего.

Несколько минут мы сидим в тишине. Я смотрю фильм, но боковым зрением замечаю, что голова Клима повернута в мою сторону. Я чувствую его взгляд на коже. Мне становится не по себе. В какой-то момент хочется соскочить с дивана и убежать прочь из темной комнаты подальше от этого странного парня с явными пробелами в воспитании. Я даже опускаю ноги на пол, но остаюсь сидеть на месте.

Если я уйду, Клим догадается, что дело в нем, что его общество меня настораживает и даже пугает. А мне так осточертело чувствовать себя трусихой. Пусть сам проваливает.

– С другими он кино не смотрит, – бормочет Клим еще сонным голосом.

– Что? – поворачиваюсь к нему.

Клим щелкает шейными позвонками, а затем опирается руками в диван, ползет ко мне с грацией хищника и садится рядом. Чувствуя, как соприкасаются наши бедра, я ерзаю, давая понять, чтобы он отодвинулся, но парень не реагирует на мои возражения.

– Его бабы, – лениво тянет Клим. – Он всегда держал их на своей половине.

Вжав голову в плечи, анализирую его слова.

Что за бред он несет?

– И что это значит? – мой тон полон раздражения.

– Это ты мне скажи, – шепчет парень, склоняясь ко мне.

Его дыхание опаляет мою кожу, скользит по щекам. Ноздри Клима расширяются и втягивают воздух вокруг меня.

Я замираю.

Он, типа, меня нюхает?

– Слушай, отодвинься, а! – рявкаю я, толкая его. – Тебе что-нибудь известно о личном пространстве? Соблюдай дистанцию! Мне неприятно! И меня достали твои идиотские намеки! Я здесь работаю. Ра-бо-та-ю! Усек? Между мной и твоим отцом чисто деловые отношения! И, вообще, какое тебе до этого дело?! – оперевшись на подлокотник, я собираюсь встать с дивана.

– Подожди…