Адюльтер. История одной измены

– Не признается. Мужская дружба – она такая. – И всё-таки набирает номер, слушая длинные гудки. – Не берёт. Наверняка там не слышно. Начать можно с "Бравого льва", если они вместе, твой там. А дальше… не знаю…

– Димка! – вспыхиваю улыбкой.

Настороженно осматривает меня, словно умалишенную.

– Он-то чем поможет, находясь в Москве?

– Карта, Крис! Её можно отследить!

Набираю номер, торопя гудки. Слыша родной голос давнего друга.

– Приветствую, солнце. Чем обязан? Только не говори, что соскучилась и устала отдыхать. Не поверю, – смеётся в ответ.

– Димочка, милый, ты на работе?

– А ты с проверкой? – разливается весельем. – В Мск всего шесть.

– Найди мне его! Пожалуйста! Номер карты я сейчас кину! Спаси меня, иначе я его потеряю!

– Да кого? Сумасшедшая, – настороженно уточняет. – Что с твоим голосом? Пьяна?

– Димочка, найди мне моего мужа! Скажи адрес гостиницы или последнюю оплату, что была совершена по карте! Пожалуйста! Если ты меня не спасешь, я пропала!

– И как ты могла его потерять? Вечно таскается где-то рядом, – ехидно усмехается, смягчая голос. – Хорошо. Жду номер. И веди себя хорошо, пока не перезвоню.

Непослушными пальцами набираю смс и высылаю реквизиты. Выпиваю залпом ещё один бокал, ощутимо пьянея от волны нервов, перекатывающейся внутри. Десять минут. Двадцать. Готова разбить телефон, постоянно проверяя на наличие связи и пропущенного звонка. Наконец-таки знакомый рингтон.

– Адриатик. Номер 12-15. Это к центру от тебя. Адрес знаешь или напомнить?

Улыбаюсь дрожащими губами.

– Знаю, мой хороший! Я перед тобой в неоплатном долгу! Уже дважды. Спасибо!

– На том свете сочтемся, – дразнит веселым голосом. – Пока.

Бросаю телефон в сумку сразу после вызова такси. Вставаю со стула и еле волочу ноги по направлению к выходу. Крис осекает:

– Может, потерпишь до утра?

Оборачиваюсь, едва не сшибая дверной косяк.

– А если он там не один? Не могу рисковать. Тогда я точно его потеряю.

Вцепляется в локоть, провожая на улицу, сама не меньше шатая меня из стороны в сторону. Идём к такси, словно маятник, раскачивающийся со страшной силой. Глядя на устрашающую картину, таксист выбегает помочь нас усадить. Едва не запихнув в машину первой хозяйку дома, которая с пьяным акцентом на ломаном английском всё же смогла объяснить, что пассажир лишь один. Подъезжаем к знакомому отелю. Мы провели здесь две недели в наш первый приезд. Я знаю его вдоль и поперёк. Как символично выбрать сейчас именно его… я бы ни за что не подумала об этой гостинице. Поднимаюсь по многочисленным ступеням, держась за низкие перила, едва не врезаясь в огромные золотые буквы с названием, висящие на стене. Подхожу к стеклянной двери, утыкаясь носом в низкого швейцара, требующего ключ или карту гостя. Эдакий фейс-контроль от проституток, желающих подзаработать на богатых иностранцах.

– Чёрт, когда ж вы ужесточили правила? – буквально кричу на улыбающегося тайца. Уточняющего:

– Do you speak English?

– Да без вопросов! Ещё и Ich spreche Deutsch! Только не в таком подвешенном состоянии! Зови нахрен русского переводчика, чтоб вдолбил тебе, как выглядят проститутки!

Оборачиваюсь на громкий смех, едва не подкосив колени. Ловя на себе взгляды двух вроде тоже слегка нетрезвых парней.

– Девушка, Вам помочь?

– Безусловно! – расстилаюсь в лучшей улыбке, на которую только способна в таком состоянии. Удерживая свой вес о стеклянную дверь.

– Объясните ему, что мой муж с любовницей занял номер 12-15, и, если я сейчас же туда не пройду, то разнесу этот гребаный отель ко всем чертям! – смягчаю голос. – И поблагодарите от меня за понимание.

Сдерживая смех, один из парней расстилается бурной речью, меняя взгляд услужливого швейцара с настороженного на сочувственный. С поклоном открывающий дверь.

Расплываюсь в улыбке, шепча:

– Спасибо.

– You're welcome, Mrs. —Не за что, – произносит таец.

Очень надеюсь, что "миссис" вложено во фразу лишь оттого, что у меня, по объяснению парней, статус замужней женщины, а не потому, что выгляжу паршиво и на первый взгляд мой возраст невозможно определить. Ладно, это потом. Иду к лифтам, налево, нажимая двенадцатый этаж.

– А есть уверенность, что он там не один? – стоя в сторонке, уточняет проснувшийся разум.

– Заткнись! Ты пьян и слушать тебя я не желаю! – шикаю грубо, стуча пальцами по приборной панели.

Восемь… десять… двенадцать. Двери настежь. Светлый круговой коридор с огороженной "дырой" внутрь здания до вестибюля первого этажа.

– Не навернуться бы! Десятки метров вниз!

Иду по стеночке, не приближаясь к перилам. Номер 12-15. Стою, не решаясь постучать в дверь. Кляня себя на чём свет стоит за своё состояние.

– Не ждал, милый? А вот и я! Чёрт! Не свалиться бы, когда откроется дверь!

Аккуратно стучу, через мгновенье, слыша приближающиеся шаги. Замирая, перевожу дыхание.

– Ого! А вот и девочки! А чего ты вызвал только одну? Что за эгоизм, друг? – взрывается смехом Тони, затягивая меня внутрь. – Лиз, ты на автопилоте что ли? Если моя такая же, я тебя утром прибью, – подталкивает сквозь номер к балкону, шепотом завершая. – Если ты к рассвету останешься жива. Кстати, он не в лучшем состоянии, чем ты, так что, как вы будете всё разруливать, мне не понятно, но ваш развод мы уже отпели, – разряжается смехом, – или оплакали, только я так и не узнал его причины. В общем, держись.

– Спасибо, – тихо благодарю, находя опору в стеклянной двери, распахнутой до предела. Упираюсь взглядом в спину того, кого так долго искала. И не факт, что только сегодня… возможно всегда…

Глава 19

– Вот так просто отпустишь?

– Конечно! Ты всё равно когда-нибудь исчезнешь.

Дневные красавицы (Hirugao).

Всё вокруг стало каким-то безликим. И хочется в один миг разрубить эту нить, плотно натянутую удавкой на шею, да только, замахнувшись острым лезвием, непременно изувечишь или уничтожишь себя. Слишком туго затянута, за столь длительный срок буквально сросшаяся намертво с кожей. Перебьёшь вместе с ней пульсирующую артерию… И как быть? Если точка грозит вновь разрастись в многоточие, а витающее в воздухе разочарование разъедает щемящей тоской, терзающей электрическими проводами оголенную душу. Распахнутую для неё… Поверить вновь этим глазам, которые лишь недавно оплакивали другого? Дать ещё один шанс и самому же на нём оступиться? Кому из нас двоих станет легче от обилия этого опыта? Проще отпустить. Сразу. Навсегда. Безвозвратно.

Поговаривают, что незаменимых нет… Ещё одно лишенное смысла оправдание людей, не способных любить. Чем можно заменить боль, огненный шар, сжигающий всё изнутри? Только её отсутствием. Пустотой. Залить всё снежными хлопьями диоксида углерода, охладив сердце навечно, или потушить закисью азота, уничтожив жар и добавив немного веселья. Пуститься во все тяжкие, взяв не качеством, а количеством. Спасаясь бегством от самого себя. Растрачиваясь на тех, кто действительно это оценит. Пусть и на миг. Испытывая отдачу от тех, кто тебе безразличен. Сложно жить, потеряв доверие, ещё труднее забыть о причине этой утраты, самолично, во благо, отказаться от самого дорогого. Того, что не смог удержать в руках. Терзаемый мыслями, сижу на пляже, на том же горячем песке, чуть более пяти сотен метров от них, в сторону центра. В тени сосен, разбросавших повсюду иголки, порой впивающиеся в кожу при резком нажатии стопы. Вызывающие лишь желание нахмуриться, а не уходить. На ближайшую сотню метров – никого, и это прельщает. Сейчас находиться здесь, поблизости, намного лучше, чем в многолюдном баре. Этот кусочек пляжа расположен в тени и не привлекает туристов. Моментом высыхающие на песке иголки приобретают золотой отлив, теряя свою мягкость. Вонзаясь в стопу, как по маслу, не глубоко, но причиняя достаточную боль. Эти ощущения ни на грамм не способны перекрыть то, что творится у меня внутри. Топлю остатки сознания в полупустой бутылке "BB", купленной за поворотом. Начиная новую жизнь со сладкого древесного аромата и сбитых в кровь костяшек пальцев всё о ту же ближайшую сосну, рядом с которой сижу.