Я вылечу твою собаку

– А если ты полюбишь, а она обманет твои ожидания?

– Пристрелю.

– Ну, вот, начали за здравие, а кончили за упокой, – машинально я перешла на родной язык.

– Не понял, переведи, – Леон нахмурился.

– Ты шутишь?

– Я разве похож на клоуна? Открой бардачок.

Зазвонил телефон, и он отвлекся от увлекательного диалога. Я открыла бардачок, наткнулась на пистолет и быстро захлопнула дверцу обратно. Любопытство прошло само по себе.

– Приехали, Джил. Пойдем за новыми нарядами, и выброси дурные мысли из головы. От тебя многого не требуется. Дала слово быть моей, будь добра, держи его!

– Леон…

– Да?

– Я впервые в жизни хочу человека и боюсь его. Это нормально?

– Испугалась, маленькая моя, – он ласково провел рукой по моей щеке. – Прости, я слишком часто обманывался и не хочу ошибиться вновь.

Леон привез меня в "золотой треугольник" Лос-Анджелеса: Родео Драйв – Уилшир Бульвар – Санта-Моника Бульвар. Здесь продавались самые известные, дорогие и пафосные бренды, когда-либо созданные изворотливой мыслью китов гламура. Раньше мне было по карману издалека любоваться на витрины магазинов, призывно завлекающих покупателей эпатажными скульптурами, эксклюзивной одеждой и манящими вывесками. А сегодня я наравне с небожителями города Ангелов, примеряла новые коллекции, не обращая внимания на цены. Леон знал толк в вещах и давал вполголоса указания порхающим вокруг нас продавцам. Когда мы укладывали пакеты с новым гардеробом в машину, я поняла, что сумку можно было спокойно оставить в камере хранения и забыть.

– На завтра я записал тебя в салон красоты на прическу, маникюр и прочие ваши женские штучки. Но поедешь уже без меня. Довольна?

Я ошарашенно смотрела на Леона, не в силах произнести слов благодарности.

– Глаза зеленые просто сияют от счастья. Можешь не отвечать.

– А поцеловать можно?

– Нужно. И пора тебе показать еще одно мое жилище.

* * *

Дом Леона располагался на берегу океана в Пасифик-Пэлисейдс, престижном и дорогом районе Лос-Анджелеса. Это тихое место облюбовали себе многие звезды. Здешние жители поименно знали друг друга – семейственность и атмосфера высшего общества царили в центре города. Добраться без автомобиля до местных элитных бутиков и богатых картинных галерей из других районов Лос-Анджелеса было достаточно сложно. Пасифик-Пэлисейдс прославился своими великолепными ландшафтами и как место, «где горы встречаются с морем». Серферы из Малибу не забывали про красивые пляжи этого волшебного уголка.

Ворота распахнулись, пропуская нас внутрь. Мы пересекли небольшой сад и притормозили около невысокого симпатичного дома дымчато-серого цвета. Нас встречал немолодой мужчина, по виду управляющий. Около него крутились юлой четыре добермана. Когда Леон вышел из машины, собаки подбежали и грациозно сели перед ним, виляя хвостами. Даже не удивилась, что у возлюбленного есть своя идеально выдрессированная стая. Приласкав четвероногих охранников, он открыл дверь с моей стороны. Животных я любила, никогда не боялась, и собаки отреагировали на меня спокойно. Леон довольно кивнул.

– Серьезная у тебя команда.

– Это не все, в вольере сидит еще несколько забавных разнопородных экземпляров. Но для начала покажу дом, – улыбнулся он и сделал знак следовать за ним. – Я недавно приобрел это жилище. Все имение состоит из трех построек: главной – с четырьмя комнатами, гостевого домика – с двумя спальнями, лофта – с библиотекой, тренажерным залом и кабинетом. Снаружи разбит тенистый сад с открытым камином, я предпочитаю обедать там. Есть спа и джакузи, вольеры для собак. Но знаешь, что повлияло на мое решение купить именно эту резиденцию?

– Шум океана. Я слышу его отсюда.

– Мыслишь правильно, моя прелесть! – Леон обнял меня за плечи, и мы вышли на открытую террасу с бассейном, возвышающуюся над Атлантикой.

– Это не может быть правдой!

– Я рад, что тебе понравилось. Сегодня мы пробудем здесь весь день, и ты сможешь узнать разные укромные места, – это прозвучало двусмысленно. – А теперь пойдем, я провожу тебя в комнату, которую можешь обустроить, как заблагорассудится, если, конечно, ты не передумала.

– Что не передумала? – удивленно развернулась я к нему. – Ты меня все еще проверяешь на прочность, как лабораторную мышь? Пристрели сейчас, так будет менее хлопотно.

Взгляд Леона вспыхнул, и он прижал меня к стене. Ну, и магия у него! Но я выдержала и не отвела глаз, упрямо закусив губу.

– Ты до конца не осознаешь, на что соглашаешься, голубка. Я и мое окружение… Все это непросто… Но я очень хочу, чтобы ты стала моей, по-настоящему моей, безоговорочно, понимаешь? И совершенно не желаю, чтобы сбежала через пару месяцев.

– Если ты не потомок Синей Бороды, то прочее меня не пугает.

– Тогда будь послушной девочкой, и мы не поссоримся.

Моя предполагаемая комната пришлась по душе. Витражная стена открывала красивую панораму сада. Зал с музыкальной установкой при моей любви к танцам был пределом мечтаний, не хватало только зеркал.

– А кровать? – удивленно повернулась я к хозяину дома.

– В моей спальне… В нашей, я хотел сказать.

– Спасибо, Леон, мне очень нравится здесь!

Нажала на кнопку «пуск» и из динамиков полилась волшебная «Серенада Солнечной долины». Я закрыла глаза и закружила по комнате в такт музыке.

Глава 4

Первое искушение

Три месяца подряд Леон лепил из меня хирурга, но я теряла сознание, стоило запаху крови ударить в нос.

– Скальпель, зажим, еще зажим, тампон, отлично, – строгий учитель оторвался от разверстой брюшной полости огромной собаки и подмигнул мне. Хирургическая маска скрывала половину лица Леона, и я больше любила наблюдать за его глазами, чем за руками. Как ни старалась не смотреть вниз, но запах железа, источаемый эритроцитами, в очередной раз ударил мне в нос.

– Леон…

Стены поплыли вправо, язык онемел, но на подносе с инструментами стоял наготове флакончик с солью.

– Колин, приведи нашего вампира в чувство, – усмехнулся возлюбленный.

Ассистент Леона, сунул противного запаха снадобье мне под нос. Отпускало медленно. Ко всем бедам сегодня добавилось чувство тошноты.

Операция закончилась, и помощник вышел, оставив нас одних.

– Вставай, моя дорогая. Зашиваем, давай иглу.

Пощады в клинике мне не было, но я успела проникнуться искренним уважением к Леону, как к врачу. Он слыл большим профессионалом, хотя оперировал все реже и реже, но зато меня ставил к хирургам в помощь регулярно. Маниакальная решимость привить любовь к ветеринарии той, что ночами бредила о сцене, выглядела утопией. Леон считал, что компенсацией мне могло служить знакомство со звездными хозяевами пациентов.

На днях разродилась черная свинья актера Джона Килта, которая жила на правах домашнего любимца. Поросятам помогала появиться на свет я, а мужчины попивали коньяк и курили сигары на террасе. Я закончила работу и решила присоединиться к компании. Последние слова оскароносного любимца женщин застали меня у самых дверей. Это было некрасиво, но искушение подслушать разговор двух закоренелых холостяков о своей персоне побороло нравственные устои.

– Красивая девушка и с воспитанием. Где ты откопал такое чудо?