Я вылечу твою собаку

Я вылечу твою собаку
Юлия Крынская

Джил Краун – творческий псевдоним талантливой русской девушки, обладающей чарующим голосом, безупречной внешностью и дипломом о ветеринарном образовании. Она покидает родину и отправляется навстречу мечте – в Голливуд.Город ангелов сурово встречает начинающую актрису. И чтобы выжить, Джил хватается за последний шанс – работу в ветеринарной клинике. Так в ее жизни появляется Леон Берри – элитный ветеринарный хирург, властный мужчина с туманным прошлым. Их знакомство вовлекает девушку в круговорот драматических событий.Пройдя через немыслимые препятствия, Джил получает заветное предложение сняться в кино. Но это только начало испытаний…

Глава 1

Случайное знакомство

Я расплакалась. Впервые за два месяца с момента приезда в Лос-Анджелес в поисках счастья, удачи, любви, а главное – исполнения мечты. От отчаяния и безденежья я переступила порог клиники для животных «Любимцы ЛА». И вот не сыграл последний козырь – российский диплом ветеринарного врача. Хозяин стильного заведения, он же главврач, с вежливой улыбкой сообщил, что этот документ в Штатах недействителен.

Обсуждать больше нечего, я пошла к выходу, стыдясь того, что не сдержала слез. Эта клиника мне казалась последним шансом, попыткой удержаться на краю бездны. Деньги закончились вчера, съемную квартиру пришлось покинуть сегодня утром. Чемодан с вещами я сдала в камеру хранения: сил таскать его уже не осталось. Утренний перекус состоял из чашечки кофе и тоста с джемом. Голова к вечеру кружилась от голода, а работу я так и не нашла. Доступные предложения поступали только вместе с пикантными оговорками.

– Джил, подождите! – окликнул врач.

«Ну, и имя я себе придумала, до сих пор не могу привыкнуть», – мелькнула в голове мысль. Я обернулась, да так резко, что меня повело в сторону. Чтобы устоять на ногах, прислонилась к дверному косяку. Врач подошел, взял запястье и сосчитал слабые конвульсии вены в моей руке.

– Вы ели что-нибудь сегодня?

– Да, конечно, да, – поспешно ответила я, тяжело сглотнув. От мыслей о еде совсем поплохело.

– Вы меня обманываете, – он взял меня за подбородок и заставил взглянуть на него.

Мне хотелось убрать чужую руку со своего лица, но, встретившись с доктором глазами, я замерла. Живой, горячий, небезразличный взгляд, выточенный нос, красиво очерченный рот – этому бы доктору Айболиту в кино сниматься. «Пациент скорее жив, чем мертв», – горько усмехнулась я про себя, радуясь, что еще реагирую на мужчин. Хотя что мне до его красоты? Да и как работодатель он не состоялся.

– Мне неловко, – пробормотала я и кинула взгляд на бейджик, – но…

– Что это? – перебил врач, не желая слушать возражения. – Гордыня, отчаяние? Я не хочу, чтобы вы погибли за порогом моей клиники. И напомню: меня зовут Леон Берри.

Он вынул носовой платок и аккуратно вытер следы слез и потекшей туши с моего лица. Леон достал из шкафчика флакон с таблетками, растворил одну в стакане воды и, не говоря ни слова, протянул лекарство. Я выпила кислый на вкус напиток, и в голове немного прояснилось.

– А теперь мы поедем и поужинаем, коллега, – Леон взял меня под локоть и вывел в холл. – Присядьте на диван. У вас есть минут пять прийти в себя.

Девушка-администратор вышла из-за стойки, помогла ему снять халат и подала плащ. Преданно заглядывая в глаза, она не просто внимательно слушала указания босса, но и конспектировала в блокноте.

Я наблюдала за Леоном с неподдельным интересом, а в сознании плавали слова: «грациозен и амбициозен». Откинув голову на спинку дивана и спрятав ноги под журнальный столик, я незаметно скинула туфли. Отведенные пять минут не прошли, а мне уже стало лучше. Прямо чудо, а не лекарство!

Спокойствие постепенно окутывало душу, интуиция подсказывала, что все образуется. Я начала внимательнее изучать своего спасителя. На вид Леону было около сорока лет. Его осанке позавидовали бы даже Виндзоры. Русые волосы, зачесанные назад, высокий умный лоб, светлая кожа, бирюзового цвета глаза. Все это прекрасно уживалось рядом с монгольскими скулами, а образ довершала голливудская бородка. Уверенность, сквозившая в каждом движении Леона, говорила о том, что он прекрасно управляется с жизнью и знает цену себе и ей. Я скользнула взглядом по его левой руке – кольцо отсутствовало. Интересно, какие женщины ему нравятся?

– Джил, – Леону пришлось окликнуть меня, чтобы вернуть к действительности. В попытке привлечь внимание он пощелкал пальцами в воздухе. Я испуганно встрепенулась, но, заметив добрую смешинку в глазах, улыбнулась ему. – Джил, вы мне доверяете?

– Да, – я не понимала, шутит он или говорит всерьез.

– Тогда выбросьте все дурные мысли из головы и поехали.

Я положила руку в его ладонь и ощутила приятное тепло от соприкосновения. Какие разные бывают рукопожатия, холодные и равнодушные, противные и влажные, вялые и восковые, но есть крепкие и дружеские, горячие и сильные, как у Леона. Когда мы уходили, администратор бросила на меня недружелюбный взгляд. Но мне до нее не было никакого дела. В последнее время я стала замечать, что за вежливой улыбкой чаще прячется равнодушие, нежели искренность. Леон – приятное исключение.

На парковке я обратила внимание на раритетную машину. Спортивный двухместный «Шевроле Корвет», годов этак семидесятых, сиял, словно утром выехал из салона. Видимо от Леона не ускользнул мой немой восторг, и он польщенно улыбнулся. Открыв дверь автомобиля, он галантно помог мне сесть.

Из джипа, припаркованного неподалеку, выпорхнула девушка, каких часто печатают на глянцевых обложках. Светлый брючный костюм подчеркивал ее точеную фигурку, пол-лица скрывали темные очки, темная прядь волос выбилась из-под пестрого шелкового платка. Она бросилась в нашу сторону. Леон стукнул кулаком по капоту и смачно выругался. Неужели я стану причиной размолвки для первого человека, предложившего мне помощь? Ну, почему она так истерично кричит?

Мадемуазель разошлась не на шутку и отвесила Леону крепкую пощечину. Терпение Он схватил девушку за руку и потащил ее к джипу. Навстречу ему устремился мужчина размером с быка, на которого я сначала не обратила внимания. Я испугалась, что сейчас начнется драка, и замерла от ужаса. Но подобие Шварценеггера, напротив, помог моему новому знакомому утихомирить разбушевавшуюся фурию: усадил ее в машину, занял водительское место и покинул парковку.

Леон уселся за руль и нервно забарабанил пальцами. На его и без того раскрасневшемся лице алел след от пощечины.

– Нужен холод. Хотите, я вернусь в клинику и принесу лед? – Он остановил меня, коснувшись руки, когда я собиралась выйти.

– Ничего больше не нужно, – Леон приложил мою ладонь к горящей щеке. – У вас пальцы холоднее льда.

Я смутилась. Он бросил на меня быстрый взгляд и отпустил руку. Мы молчали, пребывая каждый в своих размышлениях. Мне предстояло где-то устроиться на ночлег, и на задворках души я надеялась, что этот человек предложит работу. Леон обронил, что владеет большим бизнесом. Я должна убедить его в своей компетентности. Ради кинопроб и прослушиваний в студиях Голливуда нужно поддерживать форму, а у меня пошел полный провал по пирамиде Маслоу.

Начал накрапывать дождь, который был в Лос-Анджелесе нечастым гостем. Мне вспомнился Питер, а с ним и родители – потомственные ветеринарные врачи. Они переживали, что дочь больше времени проводила в театральных студиях, чем в операционных, в перерывах зубря английский вместо латыни. Отец поставил условие: получить ветеринарное образование после школы. Диплом я домой принесла, добросовестно изучив все, что предлагала академия. Было одно «но»: на операциях я теряла сознание. Этот факт и спас меня от карьеры хирурга, которую прочил отец. Смирившись, родители благословили заняться тем, что мне по вкусу. И я решила упорхнуть из отчего дома прямо в Лос-Анджелес. Два года работала без выходных, отказывала себе во всем и собрала приличную, как казалось, сумму денег. Когда я почувствовала себя готовой к отбытию, то сменила имя и нашла «жениха», который согласился стать для меня мостиком в Америку. Фиктивный брак и переезд в Штаты – процесс занудный. Я прошла кучу проверок и оформлений, прежде чем пересекла океан и оказалась в стране своих грез. Вот здесь сказка и кончилась, не успев начаться.

Мои воспоминания оборвались – Леон слегка дернул меня за рукав, приглашая в реальность.

– Приехали, Джил.

* * *

В фешенебельном ресторане администратор встретил Леона с легким поклоном. Похоже, мой новый знакомый бывал здесь часто, потому что нас без слов проводили в закрытый сектор, скрытый от посторонних глаз.

Я как будто очутилась на дне Красного моря. Нас окружал сферический аквариум с диковинными обитателями, растениями и кораллами. Я взглянула под ноги и испуганно вздрогнула: снизу смотрела огромная пучеглазая рыба. Усмехнувшись, Леон слегка подтолкнул меня вперед. Мы сели за стеклянный стол в прозрачные кресла. На смену ощущению нереальности пришел восторг. Я с интересом наблюдала за стайкой симпатичных пестрых рыбок, которые, не боясь более крупных жителей небольшого мирка, важно проплывали вдоль линии молочно-белых причудливо изогнутых кораллов.

Вошел официант и предложил меню.

– Вы не возражаете, если я сам закажу для вас? – спросил Леон. – Я знаю, что здесь первоклассно готовят.

Я не возражала. Мне, уставшей от самодеятельности, впервые за долгое время мужчина предложил помощь. Пусть даже в такой малости.

– Что привело вас в Америку? – задал он вполне ожидаемый вопрос. – Ведь не санитаром в клинике вы мечтали быть с детства и не для этого пересекли океан.

Я собралась поведать хрустальную мечту, но Леон поднялся и, нервно пригладив волосы руками, добавил:

– Только не говорите, что приехали покорять Голливуд. Я по горло сыт актрисами. Не готов больше к подобным знакомствам. А с вашей внешностью чаще дефилируют по подиуму, нежели лечат собак.

Сказать, что я была ошарашена – ничего не сказать. Я проглотила приготовленную речь и выпалила первое, что пришло в голову:

– Мои родители – потомственные ветеринарные врачи, а здесь больше возможностей. Можете мне не верить, но я врач до мозга костей…

Леон замер и посмотрел на меня с таким восторгом, как будто лягушка превратилась перед ним в царевну. Я же была готова сквозь землю провалиться, потому что не моргнув глазом солгала. И кому?!

Он схватил меня за плечи и впился взглядом.

– Я могу вас немного поэкзаменовать? – спросил он, изучая меня, как инфузорию-туфельку под микроскопом.

– Пожалуйста.

Я была озадачена этим разгоревшимся интересом. В клинике Леон и слушать ничего не хотел о моих профессиональных навыках.

Следующие двадцать минут я писала на бумаге рецепты, схемы лечения и названия болезней, узнаваемые по симптомам, которые диктовал Леон. Меня радовало и удивляло, что за последние годы я не забыла ветеринарные премудрости, а может, это гены давали о себе знать. По лицу экзаменатора я видела, что он доволен. Мы говорили на одном языке, и в воздухе витала атмосфера взаимопонимания. Полагаю, работа почти у меня в кармане. Оставался вопрос с жильем…