Мечтательница

– Местные этим увлекаются?

– Еще как! Мои друзья, те, в чьей квартире мы живем, всегда взахлеб рассказывают о своих трофеях. Если не переменить тему, узнаешь кучу баек о соседях, коллегах, родне. Они даже шутят, что это третий национальный вид спорта после футбола и хоккея!

Автомобиль, наконец, выбрался на открытую местность, и стали видны приближающиеся скалы, среди которых иногда мелькали развалины старинных замков.

– Красиво, – девушка воодушевлялась все сильнее.

– Подожди, что ты скажешь, когда мы прибудем на место. Но сначала заедем в местный музей. Нас ждет пани Андела.

Пани Андела оказалась добродушной пожилой женщиной, моложавой и улыбчивой. Она ни в какую не желала отпускать их без чаепития. Особого повода отказываться не было, и все прошли в светлую гостиную, где на столе, покрытом скатертью, уже ждало угощение.

– Я только кипяток подогрею, – с мягким акцентом сказала хозяйка, приглашая гостей разместиться поудобнее.

– Пани очень хорошая рассказчица, – громким шепотом поведал Сергей.

Он хотел, чтобы его услышали – так оно и произошло.

– Знаю, знаю, что ты задумал. Видно, не терпится панночке легенду нашу услышать?

– Я очень люблю чешские предания. – Поспешила подтвердить девушка. – У меня даже книга с собой есть. Про Иву в ней ничего нет.

– Это местное сказание, в книгах его не найти. – Хранительница музея разлила чай, отхлебнула маленький глоточек и начала: «Шел 1424 год…»

ЛЕГЕНДА ОБ ИВЕ

… И не было больше мира в прекрасных богемских землях. То здесь, то там вспыхивали пожары гуситской войны. Пылали села и города, гибли невинные люди, тысячи крестьян срывались со своих мест и скитались в поисках лучшей доли…

Князь Лукаш часто уходил со своим войском из родного замка – сражаться с крестоносцами и иноземными рыцарями, угрожающими отечеству.

Сердце храброго воина болело при мысли о семье: любимой жене и трех маленьких детях. Он знал, какая участь может постигнуть их, если враги доберутся до родного края. И замыслил князь укрыть близких в глубоких подземельях замка.

– Вдоволь продовольствия, одежды, я приготовлю для вас – не на один год хватит! – убеждал он испуганную жену, оставшись наедине с ней в покоях. – Да и вода в источниках не иссякнет.

– Но мы не будем видеть белого света, малыши зачахнут в темных подвалах, – плакала бедная женщина, прижавшись к плечу мужа.

– Не волнуйся, милая, скоро я вернусь, и все будет как прежде. А пока я велю воссоздать в самом большом зале всю обстановку наших комнат.

Как сказал, так и сделал. Три дня десяток мастеров, верных подданных рода, переносили дубовые панели, звериные шкуры, сундуки, утварь под землю. Убежище ничем не отличалось от привычного жилища: весело плясал в камине огонь, согревали меха, сияла в свете факелов дорогая посуда.

– Пока я сам не приду за вами, никто не должен подниматься на землю, – строго наказал Лукаш, поцеловал детей, обнял жену и ушел в поход.

Когда за ним закрылась тяжелая окованная железом дверь, и верный старый слуга запер огромный замок, Камила тяжело вздохнула и с грустью посмотрела на детей. Как же они проживут без зеленой травы, синего неба, свежего воздуха? Вернется ли муж, и не обрек ли он всю семью на верную гибель?

Мальчишки – Михал и Павел – уж точно не разделяли ее опасений! Они беззаботно играли в своем любимом углу за занавеской. Ведь все здесь было так похоже на их гостиную! Только окон недоставало. Маленькая Ива, нежная белокурая крошка, ласкалась к старой кошке, которая сама пришла сюда вслед за хозяевами.

Жизнь потекла своим чередом. Камила с помощью девушки-служанки вела хозяйство, а по вечерам занималась с ребятишками: учила их грамоте, читала книги или играла на лютне. Днем, когда мама была занята, дети сами находили себе занятие. Михал и Павел не принимали Иву в свои игры. Сначала она скучала, но однажды взяла в руки мамину лютню и принялась перебирать тонкие струны.

Один месяц плавно перетекал в другой, а князь Лукаш не возвращался.

Однажды девочка нашла узкий тоннель (в нем с трудом разошлись бы два человека), который заманчиво убегал вдаль. Ива уже давно не боялась темноты, ее глаза привыкли к сумраку подземелья, и она, недолго думая, пошла вперед.

Что за чудо – ей открылся зал, в котором из пола и с потолка вырастали большие белые сосульки. О, она так любила зиму! Ивушка долго бродила по подземной зале, любовалась причудливыми созданиями природы, трогала нежными пальчиками гладкие камни – они были вовсе не холодными, и не таяли, как бы долго она ни дула на них и не согревала руками.

Вечером, когда семья собралась за ужином, девочка хотела рассказать о своей находке, но сорванцы-мальчишки все время перебивали ее, громко обсуждая свои забавы.

«Что ж, – рассудила она, – пусть эта маленькая тайна будет только моей».

Теперь каждый день княжеская дочь потихоньку ускользала из жилых помещений и отправлялась в путешествие по подземному миру. Больше всего полюбила она большую пещеру, посреди которой притаилось прозрачное озеро. Откуда-то сверху сюда проникал тусклый свет, и казалось, что вода в нем светится. Она стала брать с собой лютню: устроившись на большом плоском камне, часами наигрывала причудливые мелодии, которые нашептывали ей загадочные подземелья. Иногда из задумчивости ее выводила кошка: она настойчиво терлась об ноги – звала ее к обеду или ужину.

Дни текли своим чередом, пока их привычный ход не нарушило удивительное событие.

Ивушка сидела на любимом месте, когда от белой колонны (так называла девочка удивительные камни) отделилась тонкая фигурка и осторожно двинулась к ней. Это был незнакомый мальчик. Тоненький, светловолосый – он вполне мог сойти за ее брата. Такая же прозрачная светлая кожа, огромные синие глаза, даже одеты они был похожие: в длинную белую рубаху и мягкие кожаные сапожки.

– Здравствуй, – Ива едва могла молвить что-то от неожиданности.

– Здравствуй, Ивушка, – улыбнулся мальчик.

– Откуда ты знаешь мое имя? – удивилась она.

– Я слышал твои песни и ту, которая повествует «об Камиле, Михале, Павле и Иве, что живут в подземном замке».

– Да, это про меня, – девочка подошла ближе и присела рядом. – А ты кто такой и как здесь очутился?

– О, это тайна. Я могу назвать только свое имя. Томаш. Но никому не говори обо мне.

– Что ты! Никто не знает об этом озере и моих прогулках.

– Вот и хорошо. Тогда спой мне что-нибудь, я так люблю слушать баллады о давних временах.

В этот день старая лютня из дикой вишни долго плакала о неразделенной любви, торжествовала о победоносных битвах, смеялась над незадачливыми чудаками. И вечером, когда хозяйка уснула крепким сном, ее струны, наполненные чудными историями, продолжали тихонько звенеть.

Теперь Иве не приходилось скучать: чуть ли не каждый день пропадала она в заветной пещере с новым другом. Они придумывали интересные игры, исследовали близлежащие ходы и гроты, рассказывали друг другу сказки. Иногда мальчик приносил в корзинке еду, и они устраивали праздничный обед. Часто компанию детям составляла старая мудрая кошка. Только Томаш ни разу не обмолвился о том, как очутился в этих краях.

Сыновья князя Лукаша иногда нарушали запрет отца: они нашли узкий лаз, по которому можно было выходить наружу. Провизия заканчивалась, и Камиле, как бы сильно она ни боялась, пришлось разрешить им редкие отлучки. Облачившись в простую одежду, они выходили из убежища и пробирались в соседнюю деревню, где доставали свежий хлеб, молоко или мясо. От них затворники узнавали последние новости и главную, – война все продолжалась.

А для дочери правителя не было ничего лучше ее подземного мира. Ей и не хотелось наверх – здесь было намного интереснее, и с нею был ее Томаш.

Прошло несколько лет с тех пор, как уехал отец: казалось, жизнь никогда уже не будет прежней, и они не выйдут на свет Божий.

Ива часто говорила об этом Томашу. Они выросли вместе, и детская дружба незаметно превратилась в первую любовь.

Был вечер – самое время прощаться, но златокудрая красавица видела: что-то удерживало юношу.

– Милая, если бы ты знала, что не сможешь уйти на землю, если узнаешь мою тайну, – наконец, решился спросить он, – ты стала бы слушать?

– Да, расскажи мне о ней.

– Поклянись, что никогда и никому не поведаешь об услышанном! Мой народ никогда не открывает своих тайн людям солнца.