Ловушка

Неужели это все и больше его ничего не ждет! Нет! Такого просто не может быть.

«Я хочу еще одну попытку, хочу вернуться! Хочу домой»!

И теперь он точно знал, о каком доме просит.

В возбуждении Александр вскочил с кресла, совершенно позабыв про ушибленную спину, и резко скривился от боли.

«Ох, как же неудачно я упал»! – простонал он, потирая кулаком поясницу и пытаясь расходиться.

С его телом вообще творилось что-то странное, оно было вялым, непослушным и одновременно каким-то пустым. Голова снова закружилась, как совсем недавно утром. От неожиданности Александр схватился за подоконник и, не удержав равновесия, впечатался лицом в ледяное стекло. Он зажмурился, почти обжегшись от соприкосновения с холодной поверхностью. От носа к щекам потянулись тонкие болезненно-морозные токи. Александр простоял так несколько мгновений, поддаваясь бодрящей студеной энергии, чтобы поскорее прийти в себя, и, почувствовав некоторое облегчение, нехотя приоткрыл глаза.

Первым, что сразу привлекло его внимание, было странное бледно-розовое марево, заполнившее собой все пространство. Александр еще ни разу не видел здесь ничего подобного. Он с немым изумлением стоял, все еще прислонившись лбом к окну, не замечая ничего вокруг, и наблюдал за этим поистине волшебным явлением.

Александр точно знал, что это такое – над городом занимался рассвет. Нежное сияние несмело накрывало мокрые крыши домов, осторожно стекало вниз на улицы и ширилось дальше, сливаясь в одну большую сверкающую реку.

«Может быть, я сплю, – Александр неподвижно застыл у окна, боясь отвернуться, моргнуть и случайным движением нарушить эту чудесную гармонию. – Если это сон, то он чудесен».

На его глазах город оживал, наполнялся объемом и расцвечивался нежными, пока еще прозрачно-акварельными красками, набирая цвет и силу постепенно и неспешно. Александр подумал, что никто во всей вселенной не сможет понять и оценить это преображение лучше и полнее, чем он в данную минуту, потому что здесь происходило не просто зарождение нового дня, здесь совершалось нечто более величественное и благословенное – рождение новой надежды.

Александр наблюдал, как солнце медленно, но неотвратимо поднимается из-за горизонта, все сильнее окрашивая небо в розовый перламутр, окончательно разгоняя мутную хмарь. Впервые за бесконечно долгое время он по-настоящему улыбался и был счастлив.

«Солнце! Наконец-то я его вижу. Как же оно прекрасно, как желанно»!

Внезапно в стекло возле него что-то легко ударилось, словно бросили горсть мелких камешков, раз, другой, третий. Александр открыл окно и вытянул вперед руку, поймавшую лишь прохладный утренний воздух.

Его пронзила невероятная догадка. Он не стал ее анализировать, просто решил последовать внутреннему голосу. Сегодня все было не так, как обычно. Так почему бы не попытать счастья снова.

Торопясь в меру своих сил, Александр поковылял к выходу из комнаты. У порога он неожиданно обернулся и внимательно, почти с нежность, осмотрел свое вынужденное пристанище: на столе лежали тонкие стопки бумаг – единственное, что осталось от его многолетнего труда; огонь все так же задорно лизал поленья, выдвигаясь вперед, словно стремясь выйти за пределы камина; а наверху висела уже новая картина – ее Александр узнал сразу. На ней был изображен рыцарь, сидящий на огромном золотом драконе. Вместе они пролетали над чудесным старинным городом, оставляя позади его остроконечные башни и красные черепичные крыши домов, отправляясь навстречу новым приключениям. Александр снова улыбнулся и вышел, закрыв за собой дверь.

Когда он подошел к маленькому домику с желтыми занавесками и зеленой крышей уже совсем расцвело. Все вокруг окончательно преобразилось и словно бы ожило. Ветра не было, но он нисколько этому не удивился – они уже попрощались. Стало заметно теплее, больше не нужно было прятать руки в карманы и сжиматься от пронизывающего холода. Александр не торопился, шел медленным прогулочным шагом, как будто заново открывая для себя эти, казалось бы, привычные улицы, заигравшие теперь новыми яркими красками. Ему даже стало немного жаль. Но, испугавшись последствий, он быстро прогнал эти мысли и поспешил вперед.

Заветная дверь была все такой же – закрытой, строгой, обыкновенной. Но когда дрожащие тонкие пальцы дотронулись до железной ручки, случилось еще одно чудо – она поддалась. Мягко толкнув ее назад, Александр глубоко вздохнул и, не оглядываясь, зашел внутрь.

ГЛАВА 31

Иногда полезное причиняет большой вред

– Учитель, где вы? – тонким испуганным голосом, почти что шепотом, позвала Дина. – Ну же, отзовитесь, не пугайте меня!

Оглушительный грохот камней все еще резонировал от стен в замкнутом пространстве пещеры. Вибрации расходилась волнами, поднимаясь по ногам к голове, словно ощупывая ее. Вокруг царила тьма, плотная, пугающая, бессмертная. Дина тихонько всхлипнула и снова принялась за дело.

Фонарик никак не желал находиться. Листва была настолько плотной, что его свет совсем не просматривался, а может, он просто выключился при падении. От удушливого запаха цветов уже кружилась голова.

«Когда это он успел стать таким тяжелым, – рассеянно подумала девочка, ожесточенно разгребая влажные листья непослушными пальцами. Теперь они не казались ей прекрасными. Сейчас это были липкие толстые щупальца, старавшиеся плотнее оплести и утащить куда-то в темноту. Отвращение накрыло Дину с головой. Опасаясь, что ее может вырвать, она резко выпрямилась и стала быстро и брезгливо отряхиваться. Затем, немного успокоившись, Дина решила, что нет смысла впадать в истерику, ей просто нужно немного постоять и собраться с силами перед очередной попыткой.

Высоко задрав подбородок, девочка медленно и глубоко вдыхала спертый, подземный воздух.

Александр по-прежнему молчал, и, спустя несколько секунд тревожного ожидания, Дина начала бояться по-настоящему. Правда, страх бился где-то внутри нее, не в силах прорваться наружу, словно рыба в зимнем, покрытом плотным слоем льда, озере.

Все происходящее никак не походило на правду, скорее уж на дрему, сумбурную и беспокойную. Девочке всем сердцем хотелось поверить в то, что она и правда все еще спит у себя дома, в теплой кровати и на самом деле никаких подземных пещер с растущими в их глубине цветами не существует. Но если все это было лишь обыкновенным сном, то он оказался слишком реалистичным и обладал невероятной пугающей властью над ее разумом, чтобы просто подчиниться ему и вслепую двигаться по его извилистым запутанным лабиринтам. Оставалось бороться.

«Ну же, где ты! – Дина медленно, словно через силу, подвигала ногами вперед и назад, надеясь почувствовать, куда откатился фонарь. Все напрасно.

Слепо уставившись в темноту перед собой, Дина безрезультатно пыталась разглядеть, куда делся учитель. От этой таинственной тишины ей все больше становилось не по себе, хотелось кричать, но рот почему-то не открывался. Тело ощущалось каким-то слишком легким, нереальным, словно его обволокло пушистым, слегка покалывающим покрывалом. Даже холод отступил.

«Как бабушкин шерстяной платок», – почему-то подумалось Дина и ей сразу захотелось рассмеяться, едва она представила здесь бабушку с ее огромным серым пуховым платком – безумная картина.

Мысли о бабушке неожиданно придали ей сил, да и нога натолкнулась, наконец, на что-то плотное в беспорядочной растительной массе. Ощутив прилив бесконечной радости, Дина нагнулась, и снова пошарив под влажными щупальцами, извлекла фонарик. По счастливой случайности он не сломался, просто выключился от падения. Дина нажала на круглую красную кнопку, и темнота вокруг нее расступилась. В глазах защипало, то ли от слез облегчения, то ли он яркого слепящего света. Дина победно усмехнулась и быстро развернулась к выходу, намереваясь выяснить, что же случилось с учителем. То, что она увидела перед собой, заставило ее улыбку померкнуть.

Александр лежал лицом вниз почти у самых ног Дины, уткнувшись головой в бледную гущу цветов, словно утонув в них. И он не шевелился.

Острый приступ паники скрутил живот. Несмотря на головокружение и слабость, Дина до странности четко видела все вокруг. Картина неподвижно лежащего среди белых цветов человека прочно отпечаталась у нее в мозгу и впоследствии еще несколько лет беспокоила ее долгими бессонными ночами, до тех пор, пока она, наконец, не смогла убедить себя, что все это было лишь игрой разбушевавшегося воображения, и ничего не происходило на самом деле.

Дина смутно осознавала, как осторожно встала на колени и нагнулась над учителем, как пыталась перевернуть его расслабленное, а потому невероятно тяжелое тело. У нее ничего не получалось – приступы головокружения сильно затрудняли дело. Вскоре Дина вконец обессилела. Прислонившись к холодному каменному выступу и все еще не отпуская руки Александра, девочка замерла, обдумывая свои дальнейшие действия и позволяя себе минутную передышку.

«Что же делать? – Дина старалась быстрее взять себя в руки и думать, как взрослые. – Нужно как-то вытащить его отсюда! Стоп. А вдруг его нельзя трогать, – Дина похолодела от ужаса, ясно представив, что Александр возможно умирает здесь, в этой темной сырой пещере, а она никак не может ему помочь. Слезы, до этого момента удерживаемые напряжением воли, теперь непрестанно стекали по щекам, падая за воротник пальто. – Такого не должно было случиться. Ведь всем было так весело. Легкая забавная прогулка. Это я виновата!

Страшная мысль пронзила, подобно молнии – если бы не она, Александр не оказался бы сейчас здесь. Дине стало трудно дышать. В отчаянии, почти не осознавая, что делает, она начала дергать учителя за куртку, трясти, тормошить, будить. Это продолжалось до тех пор, пока усталость снова не взяла свое, и Дина чуть ли не рухнула во влажные заросли возле него.

«Фу! Какая гадость», – сырость немного отрезвила ее, заставив подняться с колен и выпрямиться.

Колготки намокли и неприятно липли к телу, охлаждая его еще больше, но едва ли девочка замечала это. Взгляд Дины не отрывался от Александра. Непослушными ледяными руками она стала расстегивать пуговицы своего пальто, чтобы укрыть его, когда вдруг услышала где-то недалеко странный шум. Ее определённо кто-то звал по имени. Дина вскочила с колен.

«Это же дедушка, – от облегчения у нее чуть было снова не подогнулись ноги. – Теперь все будет хорошо! Он обязательно со всем справится. Дедушка, мы здесь»!

Оставив пуговицы в покое, Дина со всей возможной скоростью поспешила наверх, навстречу дедушке. Ей ужасно не хотелось оставлять Александра одного в темноте, но другого выхода не было.

«Мы скоро вернемся, вы только дождитесь, хорошо»? – срывающимся голосом попросила она, повернувшись к лежащему в отдалении человеку, жалобно всхлипнула и поспешила прочь.

Дина хорошо помнила, что они недалеко ушли от развилки. Однако, преодолеть эти несколько метров оказалось неожиданно трудно. Голова по-прежнему сильно кружилась, а в ушах стоял невообразимый гул, оставалось лишь удивляться, как она только смогла услышать голос деда! Осторожно пробираясь вдоль скользких камней наверх, Дина не переставала громко сообщать ему о том, куда движется. Она боялась потерять и его тоже.

Они столкнулись, когда девочка вышла из своего коридора, около подземного озера. Мягкий свет дедушкиного фонарика выхватил из темноты одинокую маленькую фигурку, при виде которой у него сразу сжалось сердце. Еще несколько минут назад, услышав ужасающий гул падающих вдалеке камней, он понял – случилось что-то ужасное, непоправимое. Едкий, разъедающий душу страх, заставил его позабыть про свою немощь и поспешить туда, где совсем недавно скрылись из виду Дина и Александр. Он сильно устал и промерз, но все же двигался достаточно быстро. Надежда на то, что тревога окажется ложной, придавала ему сил. Но, увидев заплаканное лицо Дины, дедушка почти пал духом.

– Дина, что произошло, где Александр? – он подошел к ней и осторожно приобнял за плечи. – Я слышал жуткий грохот с вашей стороны.

– Дедушка! Ох, дедушка, – Дина с плачем бросилась ему на грудь. – Это все фонарик, он укатился в листву… а потом, учитель начал спускаться, но там было так скользко! Это я виновата… Понимаешь! Так мечтала найти здесь нечто необыкновенное! И нашла! Там цветы, много цветов… они обычно в темноте жить не могут… а эти растут! Я забыла обо всем, отвлеклась, не уследила… И тогда он упал, а теперь лежит там и не двигается! Почему он не шевелиться, дедушка?

Дина говорила невнятно, глотая слова сквозь слезы. Сначала дедушка даже испугался, что она тоже упала и возможно ударилась головой, потому что упоминание странных цветов вызывало только недоумение. Какие растения смогут выжить в подобном месте.

– Дина, с тобой все хорошо, ты не ушиблась?

– Все в порядке, я не падала. Это учитель поскользнулся и упал. А виновата в этом только я! – Дина, начавшая было успокаиваться, заплакала еще сильнее. – Я уронила фонарик, понимаешь! Дедушка, мы должны ему помочь! Что нам делать? Он там совсем один!

– Сейчас, сейчас милая, – дедушка тщательно осмотрел внучку и, убедившись, что она не поранилась, решил перейти к следующей проблеме. – Давай успокоимся и пойдем туда. Его нужно хорошенько осмотреть. Вдруг он уже очнулся и ждет, когда мы вернемся и поможем ему?

Это заявление немного утешило Дину. Утерев щеки тыльной стороной ладони, она решительно кивнула головой в сторону темного каменного коридора и повела дедушку за собой. Надежда вдохнула в нее новые силы, открыв второе дыхание.

На этот раз, двигаясь вдоль этих стен, Дина не испытывала ничего похожего на радость или любопытство. Ею двигала лишь потребность скорее добраться до учителя. Дедушка тоже не получал удовольствия от продвижения вглубь этой сырой норы.