@ Актер. Часть 3, 4

Заваливаясь в сторону, Новак еще успел по касательной влепить ей под дых, но удар пришелся не ей в живот, а в развевающую полу ее тренча. Двигалась эта стерва оглушительно быстро. Ровно в то же мгновение она оперлась стопой о его бедро. Компенсируя разницу в росте, приподнялась над ним, неизвестным ему приемом дважды двинула ему костяшками пальцев в висок и соскользнула вниз. И едва его голова непроизвольно откинулась в сторону, обхватила рукой его за шею, одновременно с этим сдавливая локтем и плечом его шейные позвонки.

Последнее, что успел почувствовать Новак до того, как для него померк тусклый фонарь коридора – то, как эта тварь перемещает вес своего тела, чтобы он упал на бок, а не на спину, не давая ему придавить ее и погрести под собой. А потом свет для него потух…

Это была школа Зверя. Чудотворец сам оттачивал ее навыки ближнего боя. «Элизабет, запомни, в схватке побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто быстрей». Выучка Чудотворца – и, пожалуй, единственная ошибка, допущенная Исаевым. Храня в тайне секрет прошлого Лизы, он не стал рассказывать Орку, Вадиму и всем третьим другим о том, чем она могла стать. Да, Андрей догадывался, что она может сбежать, но не хотел верить в то, что она сделает это вот так. И самым горьким для него окажется преданное ею доверие.

Тем временем, уложив сползшего по стене Новака на кафельный пол, Лиза рывком распустила молнию на внутреннем кармане плаща и выдернула из него мобильный. Набрав «Андрей, твой охранник на парковке Лейпцига. Защити Алекса. Лиза», она присела на корточки, отправила свой доработанный в Праге «Нокиа» в карман куртки Новака, после чего поднялась и бегом устремилась к лестнице, ведущей наверх, в зал торгового центра. Изгоняя, как бесов, собственный страх и истерику (прошло всего две минуты, но Алекс мог купить за это время цветы), Лиза заставила себя перейти на быстрый шаг, вынырнула в забитый посетителями вестибюль и бросила взгляд по сторонам. Ни Алекса, ни Вадима у входа в цветочный не было.

На ходу застегивая плащ, она быстрым шагом перешла к распашным дверям и выскользнула на улицу. Теперь каждый пройденный ею метр убирал, отдалял ее от Алекса, разделяя их уже навсегда.

«Лиза!» – будто из далекого детства крикнула его тень.

«Нет!» – она ЗНАЛА, что это ей показалось.

Не оглядываясь, чтобы не сомневаться больше ни в чем, молодая женщина свернула за угол и снова прибавила скорость. Дальше – пол-автобусной остановки или четыреста двадцать метров до дома Исаева, которые ты, вводя дыхание в спринтерский ритм, преодолеваешь за пару минут, и перед Лизой вырос нужный ей подъезд дома Андрея. Но Исаев жил в первом, а ей был нужен четвертый.

Завернув за фасад здания, выстроенного буквой «п» (перекладину буквы образовывали подъезды номер два и три, а «ножки» – как раз эти, противоположные друг к другу подъезды), и убедившись, что нигде не маячат «гонцы» Чудотворца (за годы со Зверем она научилась вычислять их в момент), Лиза добралась до двери черного входа и нащелкала на стальной панели код, отпирающий дверь (озаботилась узнать его еще два года назад, спасибо ее «очаровательной» улыбке, на которую клюнул дворник). Зайдя в подъезд, она снова, бегом поднялась на третий этаж и вызвала лифт, чтобы выйти из него на одиннадцатом.

Дальше было чуть-чуть сложней. Найти в нижнем проеме пластикового подоконника спрятанный ключ и перейти по лестнице с одиннадцатого этажа на двенадцатый. После подняться по узкой, раскачивающейся под ногами железной, прутьями, лесенке, аккуратно открепить бумажную пломбу замка и открыть ключом люк, ведущий на чердак дома. Затем пройти по скрипящим половицам в самый дальний конец помещения мимо прокисших бумажных коробок, превратившихся в труху деревянных паллет и ржавых труб, которые успели натащить сюда дворники. Заканчивая весь этот квест, сдвинуть хлам и поднять с пола заклеенный в непромокаемую пленку рюкзак. В нем находилось ее «четыре» – пачка денег, паспорт, вещи и девайсы для преображения.

Через двадцать минут из двери черного входа на улицу вышла коротко стриженная женщина лет двадцати пяти и с сумочкой, болтающейся у бедра, направилась в сторону автобусной остановки. Дальше будет билет до Эдинбурга».

«Пойми и прости, Андрей. Храни Алекса». – Лиза уходила в ночь, унося с собой воспоминания об ослепительном счастье, оставшемся в ее прошлом.

Она не узнает, как после того, как ее смс-ка долетит до Исаева, тот, побледнев и продергивая руки в рукава куртки, бросит Самойловой, рванувшей было за ним:

– Нет, ты останешься дома.

Она не узнает, что Ира попытается его остановить:

– Я тебя не отпущу.

– Ир, не сейчас. Пожалуйста!

– Андрей!

Она не услышит, как Исаев, впервые за годы потеряв самообладание, рявкнет:

– Все!.. Я сказал.

И как, захлопывая за собой дверь, злой и расстроенный Андрей отдаст Орку приказ:

– Не смей выпускать ее из дома.

Она не увидит, как Исаев, стараясь не думать о том, чем закончится этот конфликт (и так понятно, что в этот раз уютной домашней ссорой Ира не ограничится), бегом понесется к «Лейпцигу», на ходу вызванивая Вадиму:

– Бери Алекса и немедленно дуй с ним на подземный паркинг.

И как в луже у ТЦ будет лежать букет роз, который отшвырнет от себя Алекс, поняв, что Элисон ушла. И как он, выбежав на улицу, будет ее искать:

– Элисон, Алиса – лИса! – накрывая ее тем, услышанным ею эхом.

Ей не дано будет увидеть, как Вадим, в конце концов уговорив Алекса («Вы все равно ее сейчас не найдете»), буквально затащит его в лифт, чтобы, не отпуская уже от себя, спуститься с ним вниз и найти на парковке более-менее пришедшего в себя Новака. И как Вадим вместе с Алексом будут его поднимать. И как Новак, сев на кафель и мысленно матерясь, примется ощупывать наливавшиеся болью шею и подбородок. И как Ресль, еще не понимая, что на самом деле произошло, увидит, как Новак внезапно потащит из кармана куртки «Нокиа» Элисон. Но едва чех сделает движение, чтобы забрать ее телефон, как Исаев, ворвавшийся в эту минуту на парковку ТЦ, отведет его руку и осторожно вынет «Нокиа» из трясущихся от гнева пальцев Новака. И как после этого побледневший Андрей вроде бы выдохнет и опустит ее мобильный в свой брючный карман.

Она никогда не узнает, как Исаев, бросив взгляд на Алекса, который опять привалился к стене, отведет в сторону Вадима и Алеша.

А потом случится короткая разборка между охранниками и Исаевым:

– Андрей, пойми, тут никто не виноват…

– Андрей, мать твою, здесь же все облажались!..

– Понимаю. После поговорим. Да, заодно в травмпункт его отведи, – кивок Вадиму на Новака, вот и весь ответ.

Но едва эти двое, разочарованные и усталые, скроются в лифте ТЦ, как на парковке появится запыхавшаяся жена Орка, Рената.

– Андрей, все целы? – добежав до Исаева, глухим голосом спросит она.

Но самое интересное, что за ней шаг в шаг будет следовать пара оперативников «Альфы».

«То есть Ладо остался с Ирой плюс оставил в квартире, с ней и собой еще одного, а двух других пригнал ко мне?» – промелькнуло в голове у Андрея.

– Просто Ладо мне сказал, что… – продолжала Рената.

– Что происходит? – внезапно и тихо произнес чех, но его на удивление жесткий тон произвел эффект взорвавшейся бомбы.

– Я тебе дома отвечу, – уклонился от прямого ответа Исаев.

Ресль, который все это время предпочитал стоять, прислонясь спиной к шершавой стене коридора, вскинул голову – и, чуть громче:

– Андрей, что происходит?

– Всё дома, я тебе говорю.

– Я тебя спрашиваю, что, черт возьми, здесь происходит?!

Поглядев на мрачного Исаева и бледного, как смерть, Алекса, выговаривающего слова на неизвестном ей чешском, Рената, чтобы не загораживать Андрею обзор, немного сдвинулась в сторону. Рядом с ней за спиной Исаева замерли ребята из «Альфы».

«Ладно, хорошо», – Андрей вздохнул.

– Если в двух словах, то Элисон Грейсон – это Лиза Домбровская. – Исаев тоже перешел на чешский язык.

Алекс посмотрел на него, как на обезумевшего. Открыл рот, пытаясь что-то сказать. Затем сделал глубокий вдох и глотнул воздух:

– Еще… раз?

– Элисон никогда не существовало. С тобой находилась Лиза.

Алекс прикрыл глаза, затем опять привалился к стене, потер ладонью лицо – и, не сводя немигающего взгляда с Исаева: