Возмездие

Грейс посмотрела в глаза сестры. Такой взгляд у Лили она видела только раз в своей жизни, и тут же ринулась к ней. Она прочла в них одновременно и отвращение, и испуг. Взглянув на то, на что смотрела ее сестра, она прижала руки ко рту, сдержав то ли крик, то ли рвотный позыв.

–4–

САМОЕ СТРАШНОЕ

В какой-то момент все решили, что пора звонить в полицию.

Водоток бережно омывал посиневший труп маленькой девочки, лет десяти-одиннадцати на вид. Опарыши уже жадно копошились, доедая ее лицо и медленно, но верно, перебираясь к брюху. Они выползали из черепа сквозь пустые глазницы и ползли по ее рыжим волосам, которые колыхались в воде, словно водоросли. Платье на девочке было продырявлено все теми же опарышами. Только ноги и руки девочки были целы, но и те, синюшные от холодной воды и… смерти. Босоножки были аккуратно застегнуты на маленьких ступнях, крохотные ручки, тоже целые трепались от потока воды, но все остальное тело напоминало сцену из фильма ужасов.

Полиция приехала быстро: в Гленни нечасто случались такие происшествия, а потому, интерес к такому только подогревался. Но неподготовленные полицейские, прежде никогда не видавшие ничего подобного, чуть не попадали без сознания от вида этой мерзости. Некоторые даже пустили слезу. Всех шестерых быстро опросили, затем велели расходиться по домам и успокоить Лили, которая все еще была вне себя от увиденного.

Труп опознали, несмотря на все трудности с исчезнувшим лицом. Оказалось, что эта девочка и вовсе не отсюда, Дебби Николс. Родом она была из другого городка поменьше, неподалеку. Ее искали последние три дня, но безуспешно. И вот, когда ее наконец нашли, родители, сломя головы, примчались на место всей суматохи. Городские жители уже подоспели, вокруг обычно безлюдной и необитаемой дамбы на водотоке собралась целая толпа зевак, желающая своими глазами увидеть то, из-за чего началась вся толкотня.

– Разойдитесь! – закричал шериф Джонсон, увидав тех самых родителей. Мать – дородная рыжая женщина, была окутана в шаль и тряслась от слез, отец – тощий невысокий брюнет, тоже трясся, но в меньшей степени. – Сказано же, назад! Нам нужно опросить вас. – Он обратился к родителям девочки.

Но они не сумели выговорить ни слова, стояли как вкопанные, их будто обдало холодом.

Внезапно, толпа затихла, когда увидела, что из машины, на которой приехали родители погибшей, медленно выходит кто-то еще. Затихли и сами родители. И полицейские тоже. Все направили взгляды в сторону машины. Черная дверь автомобиля тихонько приоткрылась, на траву ступила сперва одна маленькая ножка в чистеньких белых туфельках, потом вторая. Ножки медленно зашагали в направлении толпы. Еще одна девочка, но девочка помладше. Вероятно, сестра. Зачем они ее взяли с собой? Не с кем было оставить? Возможно, но это все еще не повод брать с собой маленькую дочь туда, где ее мертвая сестра лежит в водотоке, поедаемая личинками мясных мух.

Маленькие ножки приблизились к водотоку, и девочка, совсем не похожая на своих родителей, лицом – словно ангелочек, спустившийся с небес, опустила взгляд на воду. Затем она медленно провела его до самой дамбы, где лежала старшая сестра. Толпа все еще молчала, не издавая ни звука, и наблюдая за девочкой. Вдруг, маленькие ножки в чистеньких туфельках снова зашаркали по траве, направляя их хозяйку в сторону родителей. Девочка не сводила потерянных глаз со своей сестры. Все шла и шла, маленькими детскими шажками, пока не труп сестры не оказался прямо у нее под ногами. Она встала на месте, безучастно глядя на него, не проронив ни слезы, а затем развернулась к родителям.

– Мам, – вдруг прервала она гробовую тишину своим звонким голосом. Ее зеленые блестящие глаза устремились прямо в мамины. – Это Дебби там лежит?

– Что, милая? – Женщина усмехнулась и быстро вытерла слезы рукой. – Нет, конечно нет.

– Тогда, почему на ней платье Дебби? И босоножки Дебби.

– Не врите ей, – строго сказал шериф.

– Джулия, дорогая, – обратился отец к дочери и присел перед ней на корточки. – Иди, посиди пока в машине, пожалуйста. Мы потом тебе все расскажем.

– И если это не Дебби, – растерянно продолжила девочка, не глядя на отца, – почему тогда мы здесь? Это же Дебби там лежит. Мама, она умерла?

Женщина глубоко вздохнула, утерла слезы и произнесла:

– Да, Джулия. Она умерла. Так бывает.

Кто-то в толпе не выдержал и зарыдал во весь голос. Кто-то ахнул. Остальные же, продолжали наблюдать, затаив дыхание.

– Ты говорила, что Бог будет нас охранять. Но Дебби умерла. Выходит, Бог нас не охраняет? Богу на нас наплевать, да?

– Бог всегда нас охраняет, Джулия, – сказал ей тощий отец, который, побледнев, стал казаться еще более усохшим.

– Тогда, почему Дебби умерла?

– Возможно, Бог таким образом хотел уберечь ее от чего-то более страшного, быть может даже, самого страшного.

– А меня Бог уберечь не хотел?

– От чего он должен был тебя уберечь, милая?

– От самого страшного. Дебби же умерла.

ЧАСТЬ 2. НОВОЕ ЛИЦО

–1–

РАЗГОВОР ПО ДУШАМ

Спустя несколько дней Лили все же оправилась от пережитого, и даже была способна положить хоть что-то в рот. Она на удивление легко забыла про тот ужасный случай. Когда, встав с кровати в очередной день, она спустилась и попросила отца приготовить ей что-нибудь, тот тут же ожил и с радостью сделал ей омлет с грибами, собранными им собственноручно в лесу на прошлых выходных. Обычно, завтрак все в доме готовили сами себе, но это не тот случай, когда стоило возражать маленьким просьбам.

– Как ты себя чувствуешь, Лилиан? – спросил ее отец Майкл за завтраком. Он никогда не называл ее “Лили”, потому что считал, что “Лилиан” звучит величественнее.

– Уже лучше, – бодро ответила Лили, проглотив кусок омлета. – Кошмары уже не снятся. Я просто подумала о том, что в мире куча таких мертвых детей, которых сейчас где-то поедают черви. Чего мне печься об одной?

Майкл на некоторое время перестал жевать, и устремил изумленный взгляд на дочь, но потом снова принялся за еду. По правде, ему было все равно на всех остальных детей, его волновало только то, как себя чувствуют его собственные. А так как Лили уже чувствовала себя хорошо, то и ему было спокойно.

– А что там с твоими друзьями? – спросил он. – Вы после этого не виделись.

– Они мне не друзья. Они друзья Грейс. – Она доела, сложила вилку и нож крестиком, как в ресторане. – Кстати, где она?

Грейс уже час как была на работе, протирала запылившиеся за столько дней полки и поливая лимонное деревце. Питер сидел (ничего не читая), глядя в потолок и вслушиваясь в новый альбом какого-то мелкого попсового певца, “взорвавшего чарты”, как сказали бы на ТВ. Конечно он ничего не читал, он не мог читать, когда на фоне играло нечто подобное. Обычно Питер не обратил бы свой взор на похожую музыку, но курьер, который отвечал за новые завозы каждый месяц, сказал, что эти пластинки разберут как горячие пирожки, грех отказываться от такой прибыли. Питер слушал только из любопытства. В самом деле, так ли они хороши?

– О, это тот слащавенький канадский парниша, которого недавно крутили по телеку? – поинтересовалась Грейс. – Видела его клип на “MTV”.

Питер ничего не ответил, только продолжил кривить лицо и через силу дослушивать альбом, в надежде услышать хоть одну достойную композицию.

– Что, не можешь оставить недослушанным даже это? – усмехнулась девушка.

Питер кивнул. Как и плохую книгу, как и бездарный фильм, он не мог оставить незаконченной даже работу, которая ему не нравилась. Врожденное любопытство это, или компульсии, никто не знал.

Магазин наполняла пресловутая и примитивная мелодия, тоненький раздражающий голос мальчишки, еще не претерпевший половое созревание. Было ощущение, что это очень коммерческая музыка, сделанная с одной лишь целью – нажиться на маленьких детях, фанатеющим по таким же детям. Это было уже проверенной схемой. Проверенной на конвейерных сериалах от детских каналов с детьми в главных ролях, которые играли шпионов, музыкантов, волшебников, танцоров, черт знает, кого еще. Отчего же не проделать такое и с музыкой?

Включился четвертый трек в альбоме, и Питер искривил свое лицо гримасой еще большего страдания:

– Это кошмарно! Почему это кому-то нравится? – Он и не догадывался, на какую аудиторию были нацелены эти песни. В его школьные годы все слушали “Спайс Герлс” и даже они не вызывали у него такого раздражения.

– У него милый детский голосок.

– У Майкла Джексона тоже.

– Майкл Джексон умер в позапрошлом году. – Грейс принялась протирать проигрыватель. – Скажем, миру нужен новый поп-феномен.

Питер хотел было возразить, сказать, что не стоит ставить коммерческих бездарей в один ряд с Майклом Джексоном, но промолчал. Последняя песня прокрутилась до конца и проигрыватель остановился.

– Слава Богу! – воскликнул Питер. – Хотя, если бы он существовал, не создал бы нечто подобное.

– Только не говори это при Саймоне.