Возмездие

– А мы – просто ваши друзья?

– Прекрати, королева драмы, – фыркнул он. – Ты сможешь ездить к нам хоть каждый день. Здесь же недалеко. К тому же, может быть, если мы будем видеться пореже, будем меньше надоедать друг другу. – Это утверждение скорее звучало как вопрос.

– Я заметил, что ты уже месяц при мне не куришь.

– Не обольщайся. Я не курю не только при тебе, я просто не курю.

– Таки смог бросить? – Кельвин улыбнулся впервые за день.

– Я не то чтобы старался, скорее, просто не хотел. Обычно я курил, когда нервничал, а тут целый месяц без происшествий. Так уж вышло.

Питер весь последний месяц был настолько захвачен переездом, что не замечал всего остального.

Кельвин легонько вскинул брови:

– Много же ты нервничал до этого.

– Да я вообще очень нервный. Сейчас вот, нервничаю из-за того, что Элис положила нашу верхнюю одежду в общий чемодан. Но сигарету как-то совсем не хочется. Хочется просто накричать на Элис.

Кельвин помог загрузить Питеру чемоданы и заметил, что тот уже с минуту всматривается в церковь с поникшим выражением лица. Стоял и не двигался, как вкопанный. Он прекратил грузить, подошел к нему и аккуратно положил руку на плечо друга.

– Год уже прошел. Пора бы смириться.

Питер молча закивал, развернулся и продолжил грузить чемоданы.

Элис продала свой бар тому самому ценителю дорогого алкоголя, которому Питер сплавил дорогой ром. Дэнни так и остался там работать, все благодаря ее рекомендациям. Она пока не знала, что будет делать с деньгами, думала вложить их в какое-нибудь прибыльное дело. Но одно она знала точно – ни за что на свете она больше не потратит ни копейки на алкоголь.

Она увидела смутно знакомую фигуру, стоящую у водотока и попивающую пиво. Приглядевшись, она признала инспектора в этой фигуре.

– Давненько вас не видела, – сказала она, приблизившись ближе. – Уж подумала, что вы сквозь дно бутылки провалились.

– А я вижу, что острить ты не разучилась. Трезвенницей стала, да? Как успехи?

– Все отлично. Чиста, как стеклышко, год уже.

– Помнится, ты что-то там говорила про “Заводной апельсин” и про то, что страсть к насилию не теряется по-настоящему, – стал подтрунивать инспектор.

– Наши бессовестные соплеменники подчистую переписали концовку оригинальной книги, и фильм как раз снимался по этой, повторюсь, бессовестной версии. В английском первоисточнике Алекс таки теряет интерес к насилию. По-настоящему. – Она сделала глоток воды из своей бутылки.

– Надо же, как интересно. – Он отхлебнул из своей бутылки с пивом. До этого он говорил с безразличным видом, но потом довольно искренне. насколько у него это вышло, произнес: – Я рад за тебя. – И улыбнулся ей. Впервые.

– Давай, пошевеливайся, хлюпик, – проговорил девичий голос неподалеку. – Они сейчас уедут, а я не успею попрощаться, и все из-за тебя!

– Я стараюсь, просто эта коляска тяжелая! – оправдывался мальчишеский голос.

– А знаешь, что еще тяжелее? Не уметь ходить! Радуйся, пока ты можешь это делать, иначе сам скоро окажешься в коляске.

Лили выглядела как обычно, была одета в кожаную куртку, ярко накрашена. В ней ничего не изменилось, даже ее энергия, ее оптимизм, ее напор остались при ней. Когда дорога стала ровной, она могла и сама катить коляску. Лили подъехала к машине, где стояли двойняшки и Кельвин. Сзади, за ней и парнем, который ее вез, подтягивалась Грейс.

– Не поделишься, кто этот измученный молодой человек рядом с тобой? – спросила Элис.

– Это Джеймс, бывший парень Сары. Теперь он моя сиделка.

– Сочувствую, Джеймс, – сказал Питер, поднимая последний чемодан.

– Мне за это платят, – сказал Джеймс. – И Лили знает много чего интересного, с ней не скучно.

– Звучит как правда. Что-ж, нам, наверное, пора. Иначе мы никогда отсюда не уедем.

Элис подняла глаза на Грейс, подошла к ней и немного неуклюже обняла. Они сказали друг другу “Пока”, и двойняшки направились к машине. Питер сел за руль, опустил стекло, они помахали друзьям в последний раз. Автомобиль выехал с подъездной дорожки и через стекло заднего вида девушка увидела, как они расходятся. Брат взглянул на ее грустноватые глаза и постарался ее отвлечь:

– Что хочешь послушать?

Элис развернулась к нему, печально поглядела на магнитофон и ответила:

– Что-нибудь веселенькое.