Возмездие

– Вообще-то, я учуяла, – сказала Грейс, принюхиваясь.

Лили и Элис последовали ее примеру и тоже напрягли ноздри.

– Ну и вонища, – подтвердила Лили, кривясь от отвращения. – Если это от Питера, то я не удивлена.

– И ты тоже заткнись, – сказал парень, наставив на нее палец, и снова принюхался. – Мои сигареты так не пахнут. Это запах тухлятины. Где-то что-то сгнило, и нужно найти и выбросить это, если мы не хотим вдыхать эти благовония до вечера.

У подножия холма, на котором стояла церковь, протекал чистейший водоток, шириной не больше метра. Конечно, из этого водотока никто не пил, кроме животных, но у него часто собирались поплескаться соседские детишки, и родители отпускали их со спокойной душой, зная, что в водотоке было неглубоко, и детишки смогут там утонуть только в том случае, если им кто-то с этим поможет. Да, немного цинично, но в то же время и странным образом оптимистично.

Саймон, наконец, спустился обратно к друзьям, и усевшись за столик, стал потягивать еще прохладный лимонад.

– Знаете, я думаю, не нарисовать ли мне еще что-нибудь. Все-таки, вдруг на следующей неделе не будет времени, и я буду жалеть о том, что не использовал эту возможность…

– Ты чувствуешь запах? – спросила Грейс, не нарочно прервав его.

Пастор насупился и попытался принюхаться:

– Нет, я не чувствую.

– Да как же это? – спросил Кельвин. – Разве ты не чуешь эту вонь?

По правде говоря, запах стоял в воздухе столбом. Было странно, что все заметили только сейчас.

– Честно признаться, я последние два дня вообще ничего не чувствую. Врач прописал мне таблетки от рассеянного склероза. Спазмы-то прошли, но пришлось ради этого пожертвовать обонянием. А что за вонь?

– С гнильцой, – сказал Питер.

– Знаете, кошка Блэквудов в последнее время поплохела, и стала ко мне частенько захаживать. Старая уже была. – Он усмехнулся. – Наверное, хотела попасть в кошачий рай. Может быть, это она где-то поблизости издохла? – Он увидал искривленные физиономии ребят. – Что, и правда, такая уж жуткая вонь? – Все закивали, и он поднялся. – Пойдемте, поищем вдоль берега.

И они стали спускаться вниз, по зеленому холмику, усеянному луговыми цветами: синими васильками, белоснежными бубенчиками, ромашками, лютиками и алыми маками. Но больше всего на том холме росло одуванчиков. Они были будто нарисованы на полотне, настолько красочно и нереалистично выглядели.

– Разве запах гниения малюсенькой кошки можно учуять издалека? – спросила Лили. – Мне кажется, сдох кто-то побольше. Конь, например. Боже, это невыносимо! – Она закрылась воротником футболки от неприятного запаха.

– Страшно представить, что с тобой случилось бы, побывай ты в комнате Элис во время ее очередного запоя, – сказал Питер.

Никто не посмеялся.

– Или в комнате Питера, если он наестся бобов, – сказала Элис.

Все рассмеялись.

– Я их не ем, – с каменным лицом возразил Питер, и это было правдой. Привередой он был теперь не только в одежде, но и в еде.

– Запои у меня не очередные, а с большими интервалами. Все мы врем ради красного словца.

Они спустились с холма и стали идти вдоль протоки, пока не набрели место, недалеко от импровизированной дамбы из куска бурого шифера. Здесь запах и впрямь невозможно было терпеть. Кошек нигде не было. Да и других животных тоже. Мертвых – тем более.

– И что? Мы прошли столько зря? – спросил Кельвин. – Вонь никуда не делась. Может, это нам чудится? Что-то в воздухе распылили, вот нам и мерещится всякое.

– Да, в конце концов, может, это от нас самих воняет, – согласилась Грейс и тут же бессознательно принюхалась к себе.

Все шестеро оглядывались по сторонам, в поисках предмета, источающего неприятный запах.

– Вероятно, где-то поблизости свалка, вот и все, – предположил Питер.

– Или канализацию прорвало, – сказала Элис.

Вечер все приближался, а солнце и не думало заходить за горизонт.

Лили бросила взгляд на шифер. Она бывала здесь много раз и видела этот шифер раньше. И что-то ее насторожило. При этом, она и сама не могла понять, что именно так ее тревожило. Пока взрослые строили догадки о том, откуда на самом деле исходила тошнотворная вонь – из канализации или бог знает чего еще, Лили присела у водотока, сорвала одуванчик, росший рядом, стала водить им по воде и разглядывать шифер. С каждой минутой этот кусок сланца все больше наводил на нее беспокойство, будто он владел невиданной силой, и через взгляд забирал у людей рассудок.

Питер вскоре устал строить догадки и, заметив тоску на лице Лили, подсел к ней:

– Что увидала, злюка?

– Тот кусок шифера.

– Он уже года два здесь стоит, – заметил он, поразившись невнимательности девочки.

– Да, но с ним что-то не так. Я пока не могу понять, что именно.

– Так пройдись и посмотри.

– Он и с этого расстояния наводит на меня панику. Я лучше поразмышляю здесь, рядом с вами.

Питер нахмурился, пожал плечами:

– Как хочешь. – И оставил девочку наедине с самой собой. Где-то, будто вдалеке, она услышала голос Кельвина:

– Говорю же тебе, это…

Лили внимательно смотрела на шифер, стараясь вспомнить, что же с ним не так. Она всмотрелась в даль: там, дальше, водоток утекал в глубь леса. Обычно, если кто-то бродил по лесу, то возвращался со стороны деревни, а не со стороны церкви, и уж точно не вдоль протоки. Она стала вспоминать, зачем же деревенские мальчишки поставили эту “дамбу”. Скорее всего, для исполнения ее первоначального предназначения. Но ведь это вздор! В этой протоке навряд ли даже воробей утонет. Но шифер никто не убрал, видимо, оставили его в память об одном из тех мальчишек, что ставил его вместе с остальными. Неделю спустя его, к несчастью, сбил автобус. Никто даже не поправил эту дамбу, а она ведь стояла криво, наклонялась вперед, в сторону леса.

– Точно! – вскричала Лили, и все обернулись на нее с вопрошающими лицами. Они медленно подошли к ней, а затем, когда остановились, девочка продолжила: – Этот шифер все два года лежал под наклоном. Вот что с ним не так. Сейчас он прямой.

– И что с того? – спросила Грейс.

– А то. Его, наверное, чем-то подперли с той стороны. – Ее голос поник, стал настороженнее. Она встала. – Наверное, дохлой кошкой. – Она прекрасно знала, что это не дохлая кошка. – Или лошадью. – И не лошадь.

Она медленно зашагала вдоль водотока, приближаясь к шиферу. Вонь стала усиливаться, но на сей раз ей уже было плевать. Лили стало спокойнее, когда она поняла, что остальные поплелись за ней, услышав шарканье ног в траве, сзади себя. Но становясь все ближе и ближе к дамбе, это спокойствие в ней угасало, и нарастало другое чувство – паника.

Лили подошла вплотную. Она увидела кружащих в воздухе мух. Ей снова стало не по себе: от мерзкого жужжания маленьких крылышек, от скверного запаха, бившего прямо в ноздри, от паники, которая вот-вот проглотит ее целиком. Ей не хотелось заглядывать за шифер. Но она заглянула. И пожалела об этом.

– Что там? Что? – спросил Питер.

Она не ответила.

– Ну же, Лили, – попросила Элис.