Чем сыном Рима посчитал себя
На тягостных условиях,что время,
Похоже, хочет возложить на нас.
КАССИЙ
Я рад, что слабые слова такие
Из Брута высекли такой огонь.
БРУТ
Забавы кончились, идёт к нам Цезарь.
КАССИЙ
Когда пройдут, тронь Каску за рукав.
В своей манере мрачной он расскажет,
Что интересного произошло.
Возвращается ЦЕЗАРЬ и его свита
БРУТ
Так и хотел. Но посмотри-ка, Кассий,
Гневным пятном лоб Цезаря горит,
И выглядит вся свита, как побита:
Кальпурния бледна, а Цицерон
Глядит хорьком с горящими глазами,
Как будто в Капитолии он был,
В сенате с кем-то спорил на совете.
КАССИЙ
Расскажет Каска нам, в чём дело там.
ЦЕЗАРЬ
Антоний!
АНТОНИЙ
Цезарь?
ЦЕЗАРЬ
Пусть будут толстяки вокруг меня,
Лоснящиеся, спящие ночами.
У Кассия худой, голодный вид,
Он много мыслит, нам такой опасен.
АНТОНИЙ
Не бойся, Цезарь, не опасный он,
А благородный римлянин и верный.
ЦЕЗАРЬ
Был бы… будь толще! Но я не боюсь.
Пусть даже страх моё внушало имя,
То никого бы так не избегал,
Как Кассия. Да, он читает много.
Он наблюдатель, видит он насквозь
Дела людские. Он забав не любит,
Как ты Антоний. К музыке он глух.
Смеётся редко, если ж улыбнётся,
То, словно, презирая свой же дух,
Что поглумиться повелел над чем-то.
Таким всегда покоя нет в душе,
Когда они зрят большего, чем сами.
Они весьма опасны. Потому
Скорей скажу, чего бояться надо,