Созвездие для Шелл

В комнате становится очень тихо. Я не нахожусь с ответом и опускаю взгляд на свои руки. Слышу, как Айден поднимается со своего места, и кресло тихонько поскрипывает от его движения.

– Пойдём, – вдруг произносит Айден.

Я в удивлении поднимаю голову. Телохранитель слегка оборачивается на меня и едва заметно пожимает плечами.

– Спать ты явно больше не хочешь. А на кухне ещё никого нет. Можем устроить набег. У меня нет кулинарных навыков… но там должно быть что-то в холодильниках.

Поначалу я не верю своим ушам. Ещё несколько секунд глупо пялюсь ему в спину, пока Айден, решив, что я отказываюсь, поднимает с пола кобуру и направляется к двери. Спохватившись, что он устроит ночной дожор без меня, я тут же спрыгиваю с кровати, накидываю поверх ночной майки длинную толстовку и семеню следом за телохранителем.

В коридорах дома царит глухая темнота. Я зябко поёживаюсь, скорее от глупого, детского страха, нежели от холода. Слепо вглядываюсь в окружение и едва ли не налетаю на притормозившего Айдена. Он предлагает мне руку, и я цепляюсь за предплечье мужчины. Тёплая кожа оказывается неожиданно мягкой, и в сравнении с ней мои пальцы напоминают замёрзшие жабьи лапки.

– Ты в самом деле как маленький ребёнок, – почти шёпотом бурчит Айден. – Боишься ночных кошмаров и темноты.

Почему-то я не нахожу в себе былой злости на подобные заявления. Возможно, всё дело в том, как мягко прозвучал этот укор – так, будто бы эти слова даже при желании нельзя воспринять как удар. Или же дело в том, как уверенно и бесшумно Айден ведёт меня по погружённому в темноту дому, позволяя держаться позади.

А может, в самом факте того, что телохранитель тайком пробирается вместе со мной на кухню посреди ночи и наводит набег на множество съестных запасов, шикая на меня, когда я излишне громко роняю коробку с замороженными куриными наггетсами. Вдвоём мы упираемся взглядами в тихо шумящую микроволновку, ожидая, когда произойдёт маленькая кулинарная магия.

К себе в комнату я возвращаюсь лишь через час, лопаясь от сытости. Я бы покатилась по полу шариком, если бы не Айден, упрямо проводивший меня до самой двери. Я берусь за ручку и медлю, с тяжёлым сердцем проматывая в голове всю сегодняшнюю ночь. Привычное самокопание ставит меня перед вопросом: куда подевался весь твой норов, Шелл? Куда делся праведный гнев, как получилось так, что сегодня я по собственной воле провела с ним время? Или моя гордость стоила пачки куриных наггетсов?

Так или иначе, сегодня без появления Айдена я бы до самого утра проворочалась в кровати, то и дело проваливаясь в обрывки кошмаров. Ночная вылазка на кухню была явно веселее. Пожалуй, как бы стыдно мне не было это признавать, Айден заслуживает благодарности и этого странного перемирия.

– Спасибо, – шепчу я перед тем, как скрыться в комнате.

В предрассветном полумраке замечаю, как Айден сдержанно кивает. Была ли игрой моего сонного воображения тень улыбки, мелькнувшая на его губах?

Глава 9: Уговор

«Хэй, принцесса из замка, твоя тачка готова».

Это ли не лучшее сообщение, которое можно получить с утра? Особенно, когда это самое утро начинается далеко за полдень. Пока я тщетно протираю глаза и нежусь в постели, телефон издаёт тихое уведомление о ещё одном сообщении. Я приподнимаюсь на локтях и посматриваю на экран блокировки.

«Сегодня ночью собираемся как обычно. Ты будешь?»

Я улыбаюсь, беру телефон в руки и переворачиваюсь на спину. Медлю с ответом, задумчиво поглядывая на аватарку Лиама. В сознание закрадывается пугающее подозрение: раз о законченном ремонте мне сообщает именно он, не приложил ли Лиам свои ушлые ручки к моей машине? Виниловых наклеек с полуголыми аниме-красотками я ему точно не прощу. Остаётся надеяться, что это Джексон заставил его связаться со мной и проявить капельку дружелюбия.

Как бы то ни было, ответ даётся мне удивительно легко. На этот раз я не нахожу в себе ни единого сомнения, и без тени страха набираю короткое:

«Да».

Я слишком скучаю по нашей безумной компании. А может, я скучаю по себе самой – прежней, какой меня знают эти ребята. Как будто старая, всем знакомая душа затерялась где-то среди пыльных стеллажей автомастерской.

Пожалуй, это не совсем выдумки.

***

Этой же ночью я совершаю уже второй свой побег. Я не тешу себя надеждами на то, что моя схема будет работать вечно – рано или поздно меня заметят, и дело кончится скандалом. Но за неимением других вариантов, я обещаю себе придумать что-то более безотказное позже, а пока что пользуюсь тем же методом, что и в прошлый раз.

Путь до мастерской отнимает у меня чуть меньше времени, ибо теперь дорога мне знакома, сил предостаточно, а навыки езды на велосипеде ожидаемо подросли. Хоть мышцы ног и спины сводит от нагрузки, я останавливаюсь всего пару раз, чтобы глотнуть воды и остудить тело.

Когда впереди начинает виднеться родное взгляду здание, я не могу сдержать улыбки. Велосипед оставляю возле поржавевших гаражных ворот и с наслаждением вдыхаю запах бензина – наверняка кто-то недавно заправлялся из канистры.

На первом парковочном месте я замечаю свою машину. Сердце пропускает удар, порыв нежности заставляет меня растроганно улыбаться. Моя красотка намыта и отполирована – будто только недавно покинула автомобильный салон.

К счастью, никак виниловых наклеек с голыми девушками я не нахожу.

– Чё, думала, мы её на запчасти разберём? – раздаётся позади меня голос Лиама.

Я тут же испуганно оборачиваюсь и чертыхаюсь, на что засранец только шире улыбается. Парень стоит, облокотившись спиной о высокую ржавую бочку, которую мы обычно выталкиваем на улицу, чтобы сжечь в ней мусор.

– Нет, я боялась увидеть твой вклад, – признаюсь я с усмешкой, похожей на те, что использует в своём арсенале сам Лиам.

Юноша театрально хватается за сердце, изображая ранение и драматичную кончину. Перестав придуриваться, он с прежней улыбкой поглядывает на меня и фыркает:

– Вообще-то я всего лишь ржавчину убрал с порогов и подкрылок. Могла бы и заметить.

Пока я в удивлении оборачиваюсь обратно к машине и наконец замечаю проделанную юношей работу, из нашей «гостиной» раздаётся возглас Лео:

– О, Шелл здесь! Наконец-то! Ноа, вскрывай хавчик!

– Спасибо, – успеваю я искренне поблагодарить Лиама, прежде чем он уходит в направлении общей компании.

Джексон встречает меня крепкими объятиями. Ноа – медленным кивком головы и протянутым кусочком пиццы. Я с удовольствием пробую ещё тёплую пепперони и похлопываю по плечу Лео, пока Питер ограничивается усталой улыбкой. Он выглядит так, будто бы не спал последние несколько суток. На мой встревоженный взгляд он лишь отмахивается, а Лиам поясняет:

– Наш додик решил заранее готовиться к экзаменам. Еле вытащили его от зубрильника.

– Серьёзно? – я удивлённо моргаю, занимая место на диване возле Джексона. – Пит, я тебя прям не узнаю. Ты же никогда не был ботаником.

– Вот поэтому меня спасёт только зубрёжка, – морщится друг, будто слопав кислого червяка. – Мне и так грозит неаттестация. Давайте хоть тут не будем об этом, а? Налетайте. Я зря что ли столько пиццы вёз? Шелл, ты первая на очереди.

– Да, кстати, – встрепенувшись, замечает Лиам. – Ты себя вообще видела?

Я в растерянности моргаю, улыбка застывает на моих губах каменным изваянием. Прежде, чем я начинаю загонять себя в попытках осознать, что со мной не так, Лиам наклоняется с кресла, дотягивается до меня и щипает за бок. Я инстинктивно корчусь, уходя от этой пытки, и парень со смехом отступает, наконец пояснив:

– Где твоя знаменитая шикарная сочная фигура? Что за кожа да кости? Фу. Не разочаровывай меня.

Я впервые за долгое время хохочу так искренне. Джексон важно кивает, демонстрируя полную солидарность с претензиями Лиама, и уже протягивает мне второй кусочек пиццы наперевес со стаканом какой-то газировки.

И я не смею с ними спорить. Только не сегодня.

Даже не помню, как всё перешло к танцам. Я едва ли не сворачиваюсь от хохота, когда Лиам и Лео отплясывают нечто среднее между макареной и тектоником. Ноа в изнеможении пробивает лицо ладонью, пряча улыбку и давя смех. Питер потихоньку присоединяется к танцу, а Джексон отпивает большой глоток из банки пива, с улыбкой наблюдая за ребятами, как за собственными разбушевавшимися детьми. Смотря на всех них, я ловлю себя на ощущении, что напряжение последних дней наконец-то отступает от меня прочь. Я будто бы вдыхаю долгожданную порцию свежего воздуха.

Забавные танцы под случайную музыку как-то незаметно перетекают на улицу. Ребята выкатывают из мастерской нашу старую ржавую бочку, скидывают туда старую макулатуру и поджигают – возле невысокого пламени всем становится теплее даже в эту прохладную, зябкую ночь. Ради старого медиапроигрывателя Джексон протягивает удлинитель прямо из мастерской, а Ноа, как самый трезвый член нашей компании, становится диджеем. Но каким бы упрямым он ни пытался казаться, я то и дело замечаю, как наш Мегамозг украдкой попивает пиво.

Мы совершенно одни. Под покровом мягкой, прохладной ночи. На километры вокруг – никого, кроме нас, нашей музыки и тепла от горящей бочки. Присев на край бетонного ограждения, я поднимаю голову к небу и всматриваюсь в те редкие, едва заметные звёзды, что виднеются там, далеко-далеко впереди. Их далёкое, вечное сияние дарит мне необъяснимый покой и умиротворение. Кажется, будто бы пока на небе ещё светят звёзды – можно выдержать всё, что угодно.

Нашу шумную тусовку я запоминаю отдельными, яркими моментами. Вот Лиам поджигает конец какой-то кривой палки и с грозными криками носится за Лео, который визжит то ли от страха, то ли от восторга. Вот Джексон тихонько бренчит на своей старой гитаре, а Ноа наконец-то забывает держать хмурую мину. Вот Питер, явно перебрав с алкоголем, сидит в сторонке, а оказавшийся рядом Лиам не упускает возможности намекнуть ему на выворачивание желудка. Питер сквозь смех морщится и отгоняет Лиама, но тот и без того возвращается к своей прошлой жертве.

Наконец, когда воздух на улице становится совсем уж кусачим, а на танцы ни у кого не остаётся сил, мы всем скопом возвращаемся в мастерскую. Я с наслаждением плюхаюсь в покосившееся кресло. Взгляд лениво скользит по поддонам, служащим нам столиком. Кто-то оставил ещё одну бутылку пива, открытую, но всё ещё полную. Напиток наверняка изрядно выветрился.