Смерть под ножом хирурга

– Солги им, Энн, ради бога!

– Декер на свободе, Гай. Ты ведь не знал об этом? Его выпустили из клиники месяц назад. Он звонил мне. Оставлял записки у моей двери. Иногда мне казалось, что он следит за мной.

– Он ничего тебе не сделает.

– Правда? – Она кивнула на письмо. – Генри получил такое же. И Эллен. Перед тем как она… – Энн испуганно замолчала, как будто боясь накликать беду. И только сейчас Гай заметил, как плохо она выглядит. Круги под глазами, белокурые волосы, которыми она так гордилась, давно не знали ухода. – Надо с этим кончать, Гай, – мягко сказала она, – я не могу прожить до конца дней, оглядываясь, нет ли за спиной Чарли Декера.

Он смял письмо в кулаке. И начал расхаживать по комнате.

– Ты можешь уехать с островов, уехать на время…

– Куда, Гай? На какое время? На месяц, на год?

– Насколько потребуется, пока все не успокоится. Я дам тебе денег. – Он полез в бумажник и достал пятьдесят долларов, все, что было наличными. – Вот. Я обещаю, что вышлю тебе после…

– Я не прошу у тебя денег.

– Возьми, прошу тебя.

– Я уже сказала…

– Ради бога, возьми! – Его громкий отчаянный возглас эхом отразился от белых стен. – Прошу, Энн. Как друга.

Она взглянула на деньги, потом неохотно взяла.

– Я уеду сегодня. В Сан-Франциско. У меня там брат…

– Позвони, когда доберешься. Я сразу вышлю тебе еще денег.

Но она, кажется, уже не слушала.

– Энн? Сделай это для меня. Сделаешь?

Он хотел ее успокоить, сказать, что все обойдется. Впрочем, оба знали, что это ложь. Он смотрел, как она медленно идет к двери. И сказал ей в спину:

– Спасибо, Энн.

Она не обернулась. Просто остановилась, слегка пожала плечами и ушла.

Идя к автобусной остановке, она вдруг поняла, что до сих пор сжимает в руке банкнот. Пятьдесят долларов! Как будто этого достаточно. Тысяча, миллион долларов – и то не было бы достаточно.

Она села в автобус до Вайкики. В Калакуа вышла и пошла по направлению к дому. Мимо с ревом проносились автобусы, обдавая ее выхлопами. Бетонные коробки по обеим сторонам как будто давили, толпы туристов заполняли тротуары, мешая пройти, чувство напряжения не покидало, наоборот, возрастало.

Она ускорила шаги.

Вскоре толпа рассеялась. Она стояла у светофора, ждала зеленый. И вдруг отчетливо поняла – кто-то за ней следит.

Она резко обернулась и внимательно оглядела улицу. Старик шаркал ногами по асфальту, да прогуливалась парочка с коляской, цветные гавайские рубашки свисали с вешалки у дверей магазина. Ничего необычного. Или так кажется…

Зажегся зеленый. Она быстро перешла через улицу и почти бегом направилась к дому. Оказавшись у себя в квартире, сразу начала собирать вещи. Бросая одежду в чемодан, размышляла, что предпринять. Самолет в Сан-Франциско улетает только ночью. Брат примет ее на какое-то время, не задавая лишних вопросов. Он всегда понимал, что у каждого есть свои тайны и каждый может бежать и скрываться.

Но так не должно быть, можно пойти в полицию…

И что им сказать? Правду о Дженни Брук? Что она, Энн Рихтер, совершила незаконный поступок, распорядилась невинной жизнью?

Она принялась расхаживать по комнате, поймала свое отражение в зеркале – волосы растрепаны, глаза с размытой тушью. Она не узнавала свое лицо.

Только один звонок, признание. Секрет, однажды раскрытый, перестает быть опасным.

Она потянулась к телефону и дрожащими руками набрала номер Кейт Чесни. Пока шли гудки вызова, она слышала, как гулко колотится сердце. После четырех гудков включился автоответчик, и она сказала:

– Это Энн Рихтер. Мне надо с тобой поговорить. Это об Эллен. Я знаю, почему она умерла.

Затем повесила трубку и стала ждать звонка.

Кейт услышала ее сообщение несколько часов спустя.

Покинув пристань, она бесцельно ездила по городу, оттягивая момент возвращения в пустой дом. Пятница, вечер. Надо куда-то пойти, отвлечься. Она поужинала в ресторанчике на набережной, где все веселились, кроме нее. Стейк показался безвкусным, а шоколадный мусс таким тягучим, что она с трудом могла протолкнуть его в горло. Она оставила большие чаевые как извинение за отсутствие аппетита.

Потом направилась в кино. Соседом с одной стороны оказался мальчик лет восьми, с другой – молодая парочка, занятая друг другом.

Дотерпев до середины, она ушла. Если бы спросили, она не вспомнила бы название фильма. Разве только что это была комедия, хотя она ни разу не рассмеялась. В десять она была дома. Начала было раздеваться, но присела на кровать и тут заметила огонек на телефоне – поступили сообщения. Включила запись и пошла к шкафу повесить одежду.

«Доктор Чесни, это из лаборатории, сахар у мистера Берга девяносто восемь… Хэлло, это Джун из офиса мистера Эвери. Не забудьте, что заседание квалификационной комиссии состоится во вторник… – И тут Кейт услышала последнее сообщение: – Это Энн Рихтер. Пожалуйста, Кейт, мне надо с тобой поговорить. Это об Эллен. Я знаю, почему она умерла».

Раздался щелчок окончания записи, Кейт подошла и вновь нажала на пуск. Сердце колотилось, пока она ждала повторения последнего сообщения. Это об Эллен. Я знаю, почему она умерла…

Кейт схватила с прикроватного столика телефонную книжку. Линия была занята. Она набирала снова и снова, но безуспешно. Она бросила трубку и поняла, что надо делать, и немедленно.

Снова подошла к шкафу и быстро оделась.

Движение в Вайкики плотное, бампер к бамперу. На улицах было полно народу, как всегда в это время года – туристы, солдаты в увольнении и завсегдатаи улиц, все это двигалось в свете уличных огней. В Вайкики люди приезжали за необычными впечатлениями, но сегодня Кейт почему-то пугали эти лица, мертвенно-бледные в свете неоновых реклам. Солдаты, слоняющиеся около дверей ночных заведений. Евангелист на перекрестке, устрашающе выпучив глаза, размахивающий Библией: близится конец света!

Она затормозила у красного сигнала светофора, и на секунду ей показалось, что его горящий взгляд был устремлен прямо на нее. Сигнал сменился на зеленый, она нажала на акселератор и рванула с места, оставив вопли проповедника позади.

Чувствуя нервное напряжение, она поднялась по ступенькам к двери подъезда. Ей повезло – вышла парочка, и она проскользнула в открывшуюся дверь. Зайдя в лифт, нажала кнопку седьмого этажа и стала смотреть, как зажигаются на табло огоньки цифр, меняя друг друга. Все происходящее напоминало сон. На седьмом двери открылись. В коридоре было пусто. По серой дорожке она подошла к квартире номер 710 и увидела, что дверь приоткрыта.

– Энн? – позвала она.

Ответа не последовало.

Кейт толкнула дверь и увидела нечто заставившее ее застыть на пороге. Перевернутый стул, разбросанные журналы, красное пятно с подтеками на стене… На бежевом ковре, в большой луже крови лежало тело Энн Рихтер. Накатила волна дурноты, и Кейт схватилась за косяк, чтобы не упасть. Сквозь шум крови в ушах она слышала громкое дыхание. Но не ее. Кто-то притаился внутри.

В зеркале гостиной она уловила какое-то движение и увидела в нем отражение мужчины. Он притаился за шкафом.

Они встретились в зеркале глазами, и на долю секунды ей показалось, что в глубоких впадинах глаз незнакомца она увидела свою смерть. Он открыл рот, как будто пытаясь что-то сказать, но изо рта вышло лишь шипение, похожее на предупреждение змеи перед броском. Комната завертелась перед глазами, она отступила назад, вскрикнула и бросилась бежать по коридору к лифту. Там должна быть дверь на лестницу – единственный путь к спасению. Ждать лифт нельзя. Спустившись на один пролет, она услышала, как наверху снова хлопнула дверь и раздалось внушавшее ледяной ужас дьявольское шипение.

На шестом этаже дверь на этаж была заперта. Она снова закричала и начала стучать. Кто-то должен услышать ее крики о помощи! Но шаги приближались, и она снова бросилась вниз. Она потеряла сумку, подвернула лодыжку, на бегу попробовала открыть еще одну дверь. Заперта. Что внизу? Гараж? Улица? Там найдут ее тело утром?