Андрей замолчал, как всхлипнул. Фредди сдержал рвущийся с языка вопрос о том, кто из родни уцелел, явно же парень не хочет его называть.
– Это ты его искал, или он тебя нашёл?
– Он. Приехал, разлетелся, – голос Андрея зазвенел от обиды.
Причина обиды была Фредди непонятна, хотя… нет, спрашивать не стоит, парень ведь не о том, не для того такой разговор завёл.
– Значит, нужен ты ему, раз нашёл.
– Зачем? Я – блатарь, работяга в цеху, а он… – Андрей оборвал себя, прерывистым вздохом перевёл дыхание и повторил: – Зачем?
– А ты у него и спроси, – ответил Фредди. – Кровь, конечно, не вода, но и не главное. Не самое главное. И с роднёй, бывает, враждуешь, но и опереться, случается, нужно, а больше не на кого, – незаметно для себя он заговорил по-ковбойски. – Семья завсегда на твоей стороне, если сам руку семьи держишь. Семье не вреди, так и семья за тебя. А блатарь… родня – всегда родня, и, если до стрельбы поговорить можно… слово дешевле пули. Слов не жалей, так, может, на пулю и тратиться не придётся.
– Мне Эркин – брат, а кровь-то…
– Друг – всегда брат, а вот брат будет ли другом… – ответил Фредди.
– Точно, – сразу откликнулся Андрей и вздохнул уже по-другому, уже спокойно.
Фредди ещё немного подождал, но дыхание Андрея стало сонным, и тогда он и сам заснул.
Сначала Фредди сквозь сон ощутил, как заворочался и встал Андрей, а затем зазвонил, задребезжал будильник. Фредди откинул одеяло и сел.
Штора отдёрнута, и в серо-голубом предутреннем свете комната казалась особенно пустой и просторной. Где-то очень далеко проехала машина, и по тому, как донёсся звук, Фредди понял, что на улице ясно и холодно. Потом он услышал, как загудел на кухне огонь, и рывком встал. Пора.
Когда он, свежевыбритый, с каплями воды на волосах, вошёл в кухню, чай уже был налит, и Андрей заканчивал мастерить бутерброды. Весело посмотрел на Фредди.
– Выспался? – и не дожидаясь его ответа: – Ты грязное своё оставь, я…
– Не бери в голову, – перебил его Фредди, садясь за стол. – С собой увезу.
– А если опять заедешь и заночевать придётся? – возразил Андрей.
Фредди мотнул головой, пресекая вопросы и возражения: не будет он объяснять, если малец сам ещё не понял, что чем меньше следов, тем лучше. Андрей нахмурился, но промолчал.
– Ты сейчас куда?
– В школу. А тебе? В Сосняки?
– Мг-м, – пробурчал с набитым ртом Фредди. – Автобус когда?
– Зачем? От нас большегруз как раз в Сосняки идёт, подбросят тебя. Не против?
Что так светиться, что этак, и Фредди вынужденно согласился.
– Нет, не против.
Бутерброды, как и сэндвичи – удобная штука: мыть приходится только чашки. Фредди помнил, как на выпасе и перегоне управлялся со всем их хозяйством Эркин, и не ожидал, что и Андрей сумеет так же быстро и сноровисто.
– Смотрю, наловчился.
– А чего ж и нет? – весело ответил Андрей.
О вчерашнем не говорили, всё ведь выяснили и прояснили, но Фредди решил поставить точку.
– Теперь, Эндрю, пока не дам знать, не трепыхайся, понял? Ляг на дно и не светись.
Андрей кивнул, но, разумеется, не удержался:
– А в Сосняки можно?
– Хоть в Царьград. Но нам не звони. И вообще… затаись.
– Ладно, – улыбнулся Андрей. – Не боись, Фредди, всё будет нормально. Готов?
Фредди молча кивнул.
Андрей взял свой портфель, Фредди – кейс, и они вышли из квартиры. На лестнице то и дело хлопали двери, их обгоняли спешащие на работу. Соседи, а, значит, и знакомые Андрея. Фредди оглядывали, не задавая, впрочем, вопросов.
– И что ты им скажешь? – тихо спросил Фредди, когда они вышли на улицу.
– Старый знакомый, – пожал плечами Андрей и лукаво улыбнулся. – А может, и друг. Работали вместе, жрали вместе… Ну, встретились, погудели тихо-мирно, соседей не беспокоили, ментов не тревожили.
– Кого? – сразу спросил Фредди.
– Ментов. Ну, полицейских.
– Значит, у вас это менты, запомню. А гудеть – это гулять, так?
– Нет, Фредди, гулять – это с шумом, понтом, ну, как в шашлычной, а мы тихо пили.
– Понял, – усмехнулся Фредди.
Утренние улицы наполнены спешащими людьми и уже никак не похожи на вчерашнее сонное захолустье.
– А город у нас хороший, – убеждённо сказал Андрей, сворачивая в проулок. – Здесь спрямим.
Фредди кивнул, соглашаясь и с определением города, и с предложением спрямить дорогу через чей-то запущенный сад.
Ворота комбината были распахнуты, и из них медленно выползал пятиосный крытый грузовик.
– Во! – обрадовался Андрей. – В самый раз! – и бросился к кабине, ловко вскочил на подножку, ухватившись за дверцу. – Сав, будь другом, помоги!
– Чего ещё? – недовольно откликнулись из кабины.
– Друга моего подкинь до Сосняков. Ему на самолёт.
– А на такси он что, бедный?