Перевёртыши

Перевёртыши
Татьяна Фёдорова

Зиндария и Саккар находятся под угрозой вторжения из Норуланда – государства, поглотившего не одного соседа за последние годы. В Саккаре изобретено скорострельное оружие, но продать его зиндарийцам Правители отказались, не смотря на давнюю дружбу. Под видом помощника купца, в Саккар приезжает доверенное лицо зиндарийского короля, чтобы по-больше узнать о жизни саккарцев и найти подход к их правителям. Как оказалось, кто-то готовит переворот в стране, а новые друзья Эрима вовсе не те, за кого себя выдают. Невольно втянутый в соперничество с норуландским принцем за руку наследницы, он открывает удивительную тайну о самом себе.

ПЕРЕВЕРТЫШИ.

Основы незыблемы и постоянны,

ибо это – Основы.

Основной закон Саккара.

Глава 1. Гости из Зиндарии.

Скучное девятидневное путешествие, наконец-то, подходило к концу. Бесконечные нивы и небольшие деревеньки, выстроившиеся вдоль дороги, быстро приелись путешественникам, а купцы, в обоз к которым они напросились, спешили в Cтолицу и по сторонам давно не смотрели.

Сойдя с корабля, приезжие ожидали назойливого внимания к иноземцам, но вышло наоборот. Высокий таможенник с белыми волосами, внимательно оглядел каждого с ног до головы, даже не заглянул в их подорожные, скучающе сообщил, что носить оружие, вместе с рукоятью длиннее локтя, заезжим гостям запрещено, почти не глядя, поставил печати, и совершенно забыл об иноземцах. Купец, на корабле которого гости добрались в Саккар, в ближайшее время в Cтолицу не собирался. Он уверенно заявил, что самый богатый и разнообразный рынок в Торговом городе, и именно сюда стекаются все товары и все новости Саккара. Пришлось им самим разыскивать купцов, следующих в Столицу и договариваться о проезде. Старший каравана молча осмотрел их необременительный скарб, указал место в повозке, предупредил, что караван пойдет по кратчайшей дороге, в другие города заходить не будет, и предоставил им развлекать себя самим. На четвертый день любования, экзотический сельский пейзаж потерял новизну и стал обыденным, еще через пару дней показался нудным, а к концу путешествия вызывал зевоту. Так как еще на корабле наши гости отоспались на много суток вперед, приезжие развлекали себя перечислением сплетен о саккарцах, специально собранных дома перед поездкой. Надо отметить, вытянуть на разговор медлительных саккарцев оказалось большим искусством, которому скука путешествия быстро выучила наших гостей. И она же вынудила смириться с местной привычкой долго раздумывать над любым, даже пустяковым ответом.

Некоторые слухи вызывали только смех у купцов, другие оказались легко проверяемы и правдивы. Жители Саккара потомки трех древних племен, слившиеся в одно государство. Причем, различия в традициях до сих пор еще помнили и соблюдали только аристократы, простолюдины давно считали себя просто саккарцами, им почти все равно было, какому Клану они платят налоги. Тем более, что они были одинаковы для всех, правительство строго следило за этим. Удивила приезжих поголовная грамотность населения – обучение всех детей было обязательным и оплачивалось государством, из тех же налогов. Непривычной поначалу казалась внешность саккарцев. Их глаза оттенками больше всего напоминали каштаны – от совсем светлых, почти желтых, цвета варенного ядра, до темно-коричневых, цвета хорошо поджаренной скорлупы. Длинные светлые волосы – от совсем белесых, до цветов ржаного хлеба – большинство встреченных жителей закручивали птичьим гнездышком на голове, чуть выше затылка. А еще саккарцы не утруждали себя придумыванием названий для своих десяти городов. Главный город страны так и назывался – Столица. Названия остальных городов явно показывали, вокруг чего строится жизнь городских жителей. Например, Торговый и Гончарный – самые большие города Купеческого Клана, а самый большой город Военного Клана назывался Крепость. И да, главой семьи, по местному – дома, здесь считали женщину, и даже не представляли, как может быть иначе.

Что еще отметили для себя приезжие, хотя и не сказали этого вслух, – саккарцы чувствуют себя вполне защищенно на своей земле. Саккар, остров-государство, вытянутый с востока на запад, как язык, лежащий на поверхности океана, имел замечательную природную защиту – почти две трети его побережья окружено высокими неприступными скалами и подводными рифами. Высокая горная гряда, подковой огибающая остров, благополучно защищала жителей и от непрошеных гостей и от штормовых ветров. Теплый климат позволял собирать по два урожая зерновых и овощей за год, давая уверенность в завтрашнем благополучии. Хотя именно это благополучие и высоко развитые ремесла делали Саккар лакомым пирогом для завистливых соседей. Поэтому высокие крепостные стены, выстроенные еще их предками вдоль свободного от скал побережья, постоянно обновлялись и поддерживались в готовности. Сами саккарцы давно не задирают жителей маленьких островов, лежащих на пути к материку, предпочитая торговать перламутром и жемчугом, солью и гончарными изделиями, стеклом и бумагой с дальними соседями. Прекрасные мореходы, саккарцы, однако, давно не строят себе суда, а покупают их в Зиндарии, ближайшем материковом государстве и давнем торговом партнере. Больше ста лет назад, правители Саккара запретили самовольную вырубку своего не слишком обширного леса, заключив договор с королевством Зиндария на поставку кораблей по своим потребностям, в обмен на зерно, обильно произраставшее здесь. Так что, Саккар и Зиндарию связывают настолько давние, взаимовыгодные отношения, что даже их монеты перемешались и принимаются одинаково в обеих странах.

Большой колокол пробил шесть раз, когда купеческий караван въехал на центральную площадь города. Крепкие мохноногие тяжеловозы не спеша тянули большие фургоны, крытые полосатой желто-зеленой тканью. Трое мужчин выпрыгнули из повозки, поймали брошенные им на ходу заплечные сумки, сложили их возле ног и стали осматриваться, одновременно разминая затекшие ноги. Двое слуг, в темной, не броской одежде, споро разобрали вещи и стояли в ожидании дальнейших указаний. Третий путешественник, самый молодой и светловолосый, не скрывая любопытства, осматривал новое для него место. Площадь, хоть и называлась Главной, не была слишком большой и ограничивалась всего семью строениями. Правда, каждое строение было достаточно внушительным и по высоте и по длине, но по мнению путешественника, выглядели они слишком легкомысленно. Высокий первый этаж из огромных каменных плит, с массивными воротами и без единого окна, вдруг продолжался двумя этажами резных балконных галерей и широких окон с расписными ставнями. Молодой человек знал, что в этой стране цвет показывает род занятий и статус человека, но, как оказалось, был совершенно не готов к такому буйству красок не только в одежде, но и в строениях столичных жителей.

– Что, слишком пестро?

Приезжий обернулся на голос. Оказывается, пока он рассматривал здания и людей, снующих по площади, его самого так же внимательно осматривал местный подросток. Темно-желтые, цвета меда, сощуренные глаза и такого же медового цвета кудри, небрежно перевязанные на затылке, пухлые губы, растянутые в ухмылке. Небеленая полотняная рубаха, широкий фартук болотного цвета и в тон ему нарукавники и поножи, в руках широкая пустая корзина – скорей всего, мальчишка слуга или подмастерье. Очень дерзкий подмастерье. Едва доставая макушкой до мочки уха своего высокорослого собеседника, этот шустрый малый умудрялся смотреть на приезжих покровительственно.

– Пройдемте, господин, – мальчишка поклонился, не пряча снисходительной усмешки, и указал рукой вперед.

– Куда?

– Вам ведь нужна гостиница? Ступайте за мной. – Его голос был безупречно вежлив, но в глазах читалась неприкрытая насмешка. – Вы из Синдарии будете? Надолго к нам? – продолжил «светскую» беседу подросток.

– Из Зиндарии, – поправил молодой человек, и только теперь понял, что мальчишка сразу обратился к нему на зиндарийском. – Что, так заметно?

– Еще бы! Вы же всегда в женщин рядитесь! – мальчишка перешел на местный язык, уверенный, что гость не сможет понять его слова. Но приезжий даже остановился от удивления, пригладив рукой аккуратную светло-русую бородку:

– Я похож на женщину? – перешел он на саккарский. Мальчишка прикусил язык и забегал глазами, явно собираясь сбежать. Но один из слуг крепко ухватил его за пояс.

– Отвечай! Чем же я на женщину похож?

– Ну… в нашей стране мужчины носят колоты, а женщины одевают жилеты, как у господина, – нехотя пояснил мальчишка. Усмешку он, конечно спрятал, но лукавые искорки, нет-нет, да вспыхивали в глазах.

– Что ж, пожалуй, ты прав, – молодой человек постарался вспомнить увиденное за время путешествия. Здешние мужчины носили однотонные безрукавки с разрезами по бокам, высокой горловиной, застегивающейся на две пуговицы у середины плеча и подпоясанные широким, в ладонь, поясом. Она и называлась колот. Его жилет был сшит из черной с зелеными виньетками ткани, с глубоким треугольным вырезом на груди и разрезом сзади до талии, подпоясанный узким кожаным ремешком. Местные женщины предпочитали похожие вышитые цветным шнуром жилеты, без разреза сзади и подпоясывались узкими плетеными поясами. Мальчишка прав, хоть и кажется чего-то не договаривает.

Молодые люди подошли к наименее пестрому строению, однако не к центральным воротам, а к небольшой боковой дверце, которую мальчишка открыл своим ключом.

– Прошу, господин.

Гости поочередно заглянули в довольно узкий проход, огляделись по сторонам, на мальчишку, затем один из слуг демонстративно вынул кинжал из ножен и вошел. Каменный коридор с низким потолком освещался только маленькими решетчатыми окошками на дверях, поэтому парнишка придержал свою дверь открытой, пока гость не открыл противоположную дверь. Только после этого вошли остальные гости, а затем, подросток замкнул дверь и быстро прошел коридор.

– Здесь хозяйственные постройки, господин. Чтобы снять комнаты, Вам нужно туда, – парнишка указал рукой на широкую деревянную лестницу с резными перилами.

Путешественники огляделись. Задний двор гостиницы выглядел гораздо наряднее стороны, обращенной на площадь. Просторный двор в центре был занят двумя резными беседками и шестью большими круглыми столами, за которыми обедали различные по количеству и пестроте одежды компании.

– Кто такие? – гость кивнул на самую большую и шумную компанию молодых парней, одетых в одинаковые серые рубахи, темно-синие колоты, и нарукавники.

– Это? Лекари экзамены сдали. Третий день пируют, завтра отоспятся и в министерство, за назначениями. Так что не тревожьтесь, завтра здесь поспокойней будет.

Резко открывшаяся дверь едва не ударила одного из слуг по плечу. Крепкий медноволосый парень в светло-сиреневой рубахе и колоте темно-желтого цвета окинул наших путешественников цепким, внимательным взглядом, затем кивнул с улыбкой подростку и шагнул в сторону, пропуская вперед девушку. Та выпорхнула во двор, словно птичка из клетки, вся просто лучась от радости.

– Дин, братишка! – пока ее спутник закрывал дверь на ключ, девушка обхватила обеими руками подростка за шею и звонко чмокнула его в щеку.

– Он занят! – парень с медными кудряшками на голове за запястья развел ее руки в стороны. Девушка оглядела чужестранцев, кивком поздоровалась, и танцующим шагом отправилась к лестнице. – Я к матушке! – на ходу сообщила она.

– Вот шалая! – Дин улыбался от уха до уха, глядя вслед сестре. И тут же получил щелчок в лоб от старшего брата. Тот еще раз внимательно осмотрел гостей, кинул в корзину Дина свою заплечную сумку и ушел вслед за девушкой.

– Это мой старший брат, Син. Господин? – Дин оглянулся на гостя, который даже остановился от неожиданно пришедшего понимания. Волосы девушки мягко ложились на плечи медовыми волнами. Точно такими же, как и у гостя, разве что пожелтее. Волосы у его слуг более прямые, с красно-коричневым оттенком, но тоже едва касаются плеч. В Саккаре же все – купцы, с которыми они путешествовали, стражники на таможне, встреченные крестьяне, и вот сейчас – оба брата – завязывали волосы на затылке, иногда наподобие конского хвоста, иногда только верхние пряди, оставляя остальные волосы распущенными. Да, именно мужчины здесь отращивали волосы, женщины и девушки предпочитали короткое остригание. Поэтому мальчишка и сказал, что гости похожи на женщин.

Два дня спустя, Эрим, гость из Зиндарии, сидел за столиком на веранде, пил фруктовый чай и наблюдал сверху за жизнью постоялого двора. Не все посетители были приезжими. Многие местные приходили сюда перекусить и обменяться новостями. Эрим время от времени перелистывал зиндарийский толкователь по Саккару, проверяя, правильно ли он «прочитал» цвета одежды местных жителей. Крестьяне носили рубахи и колоты, нарукавники и поножи из темных, невыразительных тканей одного цвета. Поножи – что-то вроде длинных, до колен, льняных носков со шнуровкой. В них заправляли белые (у дворян) или серые (у низкородных) узкие штаны, которые здесь носили все, и мужчины и женщины. И мужчины и женщины здесь носят длинные рубахи навыпуск, просто у женщин они чуть длиннее. Различия в одежде составляют только мужские колоты и женские жилеты и островерхие шапочки. Именно сочетание цветов: рубаха – колот, – и показывало принадлежность обладателя не только к знати или простолюдинам, но и профессию и ранг. Высокородные господа носили двухцветную одежду не только из более дорогих тканей, но и более светлых и ярких оттенков. Пару раз прибегал слуга из соседнего купеческого дома, он был в темно-зеленой рубахе, желтых нарукавниках и желтом колоте – цвета купеческого клана. Сами купцы, степенно беседующие за завтраком в одной из беседок, одеты в шелковые желтые рубахи и однотонные изумрудные колоты. Согласно толкователю, чем светлее оттенок колота, тем выше ранг того, кто его носит.

Во двор неторопливо, будто с неохотой, вошел новый персонаж. Крепкий высокий парень лет двадцати трех-двадцати пяти, одетый в светло-сиреневую рубаху, коричневый колот, нарукавники и капюшон, быстрым внимательным взглядом оглядел двор и веранду второго этажа, почтительно раскланялся с хозяином гостиницы. Вошедший подошел к свободному столу, открыл принесенный сундучок, достал бумагу, чернила, пишущие палочки, затем надел капюшон и поднял воротник, спрятав лицо. Остались видны только его зеленые глаза и высокий лоб. Господин приколол на грудь небольшой белый прямоугольник с цифрами, поклонился группе ожидающих его горожан и сел за стол. Два пожилых ремесленника осторожно подвели к столу сгорбленную старушку, усадили рядом с человеком без лица, сами стали у нее за спиной.

– Господин? Господин?

Эрим был настолько увлечен зрелищем, что не сразу услышал, что к нему обращаются. Син подошел к нему с подносом, собираясь убрать пустую посуду, однако Исак – слуга-телохранитель – молча преградил ему дорогу.

– Подойди! – Эрим в возбуждении попытался ухватить Сина за запястье, но промахнулся. – Что там происходит? Пожалуйста, объясни мне!

Парень мельком выглянул во двор и стал собирать на поднос пустую посуду.

– Это господин Нак, помощник судьи. Матушка разрешила ему работать здесь иногда. Он помогает соседям составлять договора и прошения, или решить какие-то споры без суда.

Голос у Сина ровный и спокойный, будто отвечает давно заученный урок, но в глазах его прячется непонятная лукавинка.

– А почему он спрятал лицо?

– Лицо? – Син сильно удивился вопросу, но похоже, вспомнил, что гость иноземец, и может не знать совсем простых вещей. – Государственный служащий выполняет работу не от своего имени, а от лица государства, поэтому ни его лицо, ни ранг не имеют значения. Сейчас он просто помощник судьи, личный номер 623. Хотите еще чаю с пирожками? Похоже, Вам понравился завтрак.

– Чаю? Чай, пожалуй, да. А вот пирожков не надо, а то я скоро лопну.

Син не сумел сдержать улыбку – такая искренность гостя здесь в новинку. Пожалуй, только Ани может посоревноваться с ним в откровенности. Но у нее есть для этого причина.

– Тетушка, здравствуйте! Как Ваши колени? Вы не забываете принимать травы, что я Вам принесла? Дин! Сюда две тарелки рыбного супа, пожалуйста! А Вы, тетушка, как поживаете? Вылез наконец зуб у Вашего малыша? Дин! Пирожки и чай, пожалуйста! Дядюшка, здравствуйте! Как дела у Вашего сына? Что он пишет? – Ани, легка на помине, делает свой обход. Она подходит к каждому, получает заказ, расспрашивает об их делах, о родных, и совершенно забывает о заказе. Когда Син и Дин выносят подносы с тарелками, она ничуть не смутившись, громко заявляет:

– Я забыла – кто заказывал рыбный суп с пирожками? – и все вместе весело смеются. Син пытался несколько раз поймать ее на притворстве, но, похоже и вправду, в ее голове совершенно не держатся заказы, хотя она ни разу не перепутала жалобы или радости посетителей. Только помощник судьи не удостаивается ее улыбки. Ему она церемонно кланяется издалека и больше не замечает его присутствия. Когда все заказы разнесены, девушка садится рядом с матушкой мыть и чистить овощи. Сначала тихонько себе под нос, потом увлекаясь и все громче и громче, она начинает напевать какую-нибудь мелодию. Мелодия и ритм меняются, в зависимости от овоща, который попадает в руки девушки. Чистый, нежный голос звенит по всему подворью.

– Лам, та-та-ти-ла-лам! Там, та-та-ти, ла-ла-ти-там!