Сказки Освии. Два брата

К концу рассказа няни Мэлли я была красной, как спелый помидор, и сидела, обхватив голову руками.

– Я же говорила, лучше смерть, – только и смогла сказать я. – Как мне теперь Рональду в глаза смотреть?

Я отказалась выходить из кухни, чтобы случайно опять не встретить герцога, так и осталась сидеть среди мешков и корзинок с едой, обхватив колени и заедая стыд. Я твердо решила, что ночью тихонечко выйду из замка и пойду куда глаза глядят. Ждать пришлось долго. Оказалось, что я проспала почти сутки и сейчас утро. Няня ходила вокруг, готовя сначала завтрак, потом обед. Время шло к ужину.

– Не хочешь ли занести чай герцогу? – спросила няня, расставляя все необходимое на поднос.

– Нет! – испуганно замотала я головой.

Няня взяла поднос и ушла.

«Она его приведет», – поняла я и стала искать место, где бы спрятаться. Подходящее место не находилось, тогда я полезла под кухонный стол.

Я оказалась права, обратно няня вернулась с Рональдом. Они вошли в кухню, и на минуту повисла тишина. Потом Рональд глубоко вздохнул и сказал:

– Я же все равно вижу, что ты здесь. Я с точностью до полуметра могу сказать, где ты прячешься и почему. Такая взрослая, а ведешь себя как ребенок.

– Не выйду! – сказала я.

Он опять вздохнул.

– Няня Мэлли, оставь нас, пожалуйста.

Няня вышла, и я осталась с герцогом наедине, но покидать свое укрытие не собиралась.

– Прости меня, – сказал он. – Это моя вина, что ты попала в такую глупую ситуацию. Я не могу никому доверять полностью, особенно после предательства Альберта. Я боялся, что ты тоже… Я намеренно использовал очередку, чтобы проверить тебя.

Мне стало очень обидно.

– Прости, – повторил он. – Если ты захочешь уйти, я не буду тебя держать, но ты должна знать, что Альберт тебя, похоже, действительно любит и будет тосковать.

Мне стало еще обиднее и больнее.

– И я тоже буду тосковать. Я не такое уж «бесчувственное бревно», как ты вчера сказала. Я к тебе привязался. Если хочешь – выходи за меня замуж. У Альберта вряд ли это получится, снова человеком ему не стать. Мой замок, земли и титул станут твоими, и ты безбедно проживешь всю жизнь.

Во мне поднялась злость.

– Ты, ваша светлость, похоже, опять хочешь меня купить? – возмущенная, я нарушила свое твердое намерение и вылезла из-под стола, чтобы посмотреть в его бессовестные глаза. – Ты просишь прощения, но даже сейчас не уверен, не работаю ли я на короля! И что, ты думаешь, я бы пошла на такую подлость и стала бы твоей женой, чтобы овдоветь через две недели? Ты же это мне предлагаешь?

Он предлагал это. От злости меня носило по комнате.

– Нет, ваша светлость, я не ошиблась, назвав тебя бесчувственным бревном. Ты – бревно и есть.

Он понял, что я сейчас от злости или лопну, или уйду из замка, не дожидаясь вечера.

– Не уходи, – тихо попросил он. – Пожалуйста. Проси что хочешь, только не уходи.

Я стала остывать.

– Мне ничего не нужно. Мне бы только хотелось, чтобы ты простил Альберта.

– Я не могу. Это выше моих сил – простить предательство. Так же, как выше твоих – выйти замуж без любви.

– Он не предатель.

– Я не верю, – покачал он головой.

– Тогда проверь.

– Ты понимаешь, что, если я проверю, кто-нибудь из нас может умереть? Ты настолько доверяешь ему?

Я кивнула.

– Хорошо, – сказал он. – Если я соглашусь, ты останешься?

Я опять кивнула.

Кот Альберт и его предательство

В тот же вечер Рональд пригласил на ужин меня и Альберта. Мы сидели втроем за столом. Кот устроился на высоких подушках, предусмотрительно добавленных под его нынешний рост. Ели молча. Сегодня было все как-то особенно вкусно. Кот ел много и с аппетитом. А вот Рональд почти не притронулся к еде. Дождавшись, когда лохматый комок наконец насытится, Рональд заговорил:

– Альберт, я тебя прошу сегодня быть честным и сказать мне, глядя в глаза, что ты не пытался меня отравить.

Кот сразу понял, что его не просто так позвали за стол, и был готов к серьезным разговорам.

– Я клянусь своей дворянской честью, что я не пытался тебя убить, – сказал он, глядя брату прямо в глаза.

Рональд встал, отодвинул со стены портрет дамы и достал из тайника за ним бокал на тонкой ножке. В нем плескалось что-то зеленое и отвратительное на вид.

– Узнаешь? – обратился он к брату.

– Ты псих ненормальный хранить такие вещи? – кот узнал.

– Если хочешь моего доверия – выпей сам то, что ты приготовил для меня.

– Доказывать что-то кому-то – последнее дело, брат. К тому же если я его выпью, то умру, а если выпьешь ты, то ничего плохого не произойдет.

Доверия у Рональда нисколько не прибавилось.

– Король дал мне яд и велел подмешать тебе в вино. Он рассчитывал, что я прикончу тебя, а твое защитное поле – меня. Альвадо потребовал с меня клятву, как он любит это делать. Это было и дураку понятно, но ты у нас не дурак. Ты – еще хуже. Мне ничего не оставалось, как выполнить приказ, но я нашел лазейку для спасения нас обоих. Я отправился к одному очень хорошему магу. Этот маг, в отличие от других, иногда брался за заказы не совсем законные. Это позволяло ему быть еще богаче остальных.

Я объяснил ситуацию, не называя имен, и очень хорошо ему заплатил, чтобы он поколдовал немного и сделал порошок безвредным для одного-единственного человека. К сожалению, для этого заклинания нужно было знать точное имя человека, для которого обезвреживается порошок. Я назвал имя. Маг утроил плату, а я, между прочим, имел планы на эти деньги. Теперь, думаю, маг живет в собственном небольшом замке и имеет побольше слуг, чем ты. Я подсыпал порошок, но защитный купол распознал его как яд, окрасил вино в зеленый, а меня превратил вот в это. Мне остается только радоваться, что ты у нас добренький и не попросил магов настроить купол так, чтобы он убивал за покушение на тебя.

– А почему же тогда ты бегал от меня целый месяц? – так же, как и раньше, не веря ни одному его слову, спросил Рональд.

– Не хотел, чтобы ты выпустил мне кишки, не дав сказать и слова. Ты же меня искал не для того, чтобы по головке погладить? Да и король мог заподозрить что-нибудь. Он и заподозрил. Альвадо велел спустить своих собак, и было это не потехи ради. Я спасся только потому, что королевские борзые побрезговали лезть за мной в грязь. Избавиться от меня для короля довольно важно: я много знаю, не связан больше клятвами, провалил его план, а главное, могу, как и ты, претендовать на престол в случае кончины нашего любвеобильного, но бездетного короля.

Герцог хотел поверить, но не мог. Он смотрел в сторону, ему было плохо.