Сказки Освии. Два брата

– Не бойся, хорошая моя, – подойдя ко мне по-отечески ласково сказал он. – Больно не будет. Нет, не будет!

Он совершенно спокойно сделал надрез поперек моего правого запястья, подставил под тугую струйку вишневой крови одну из прокипяченных баночек, и она неспеша, капля за каплей, стала наполняться. Альберт дернулся, ярость и страх разошлись от него мощной волной. Потеряв надежу высвободить руки, он стал раскачивать столб, и после нескольких ударов тот охотно поддался и заходил из стороны в сторону. Еще бы несколько рывков и Альберт свалил бы столб, высвободился и тогда дяде пришлось бы туго, но тот, к сожалению, тоже не спал. Коллоп трясущимися руками выхватил из кармана серый мешочек, высыпал на ладонь зеленый порошок и дунул им в лицо Альберту. Нахальный и насмешливый маркиз понял, что проиграл. Тело перестало слушаться его моментально. Он окаменел, способный лишь двигать глазами и наблюдать за дальнейшими действиями мага. Тот между тем, с помощью слуги, подбил несколько колышков в основание расшатанного столба, и в таком же приподнятом настроение, как прежде, вернулся к кинжалам. В баночке под моей рукой уже набралось крови на два пальца. Маг не обращал на меня больше никакого внимания. Полностью захваченный своими идеями он снова начал болтать:

– Знаете, демонические сущности все время есть рядом. Хранительница и Солнце – вечные боги, слишком хороши, чтобы видеть их, а для нас, людей, они вполне реальны, и вызвать их совсем не сложно, главное – хорошо накормить и найти для них подходящий дом, вернее – тело. Чтобы проявить себя, демону нужно человеческое тело. Да, человеческое! Тогда он сможет ходить среди людей и заниматься своим любимым делом – сеять смерть и разрушения. Мы призовем демона, отдадим ему братца герцога, подпитаем твоей кровью, – обратился он ко мне. – Тогда Альберта хватит на дольше, и демон сможет продержаться на земле целый месяц. Этого будет достаточно, чтобы все жители Освии впали в отчаяние и превознесли до небес первого, кто справится с монстром. Это буду я, да – я! Я избавлю народ от гнусного убийцы, ужасного Альберта из семьи Страхов, стану героем, и благодарный народ сам изберет меня королем. Да, королем! А чтобы это прошло еще более гладко, я позабочусь, чтобы Альвадо к тому времени был основательно мертв.

Маг раскроил рубашку Альберта двумя ловкими движениями и, некогда дорогая и безупречная, она лохмотьями упала на пол. Сквозь звездочки в глазах я наблюдала, как Коллоп углем поставил пять меток на обнаженном и крепком теле Альберта: правое плечо, левое плечо, между ключицами, солнечное сплетение и живот. Я, холодея от ужаса, поняла, для чего ему нужны эти метки. Альберт тоже понял.

– Последнее слово! – делая щедрый жест, сказал маг и достал носок изо рта Альберта.

– Отпусти ее. Я подскажу тебе другой способ сменить короля, – яростно сверкая глазами сказал он.

– С помощью заклинания? – разочарованно спросил маг. – Старье! У меня оно даже в этой книге есть, только мне не нравится его побочный эффект, так что в моем случае оно не поможет. Да и с демоном веселее! Веселее! – дядя затолкал носок обратно, не дав племяннику продолжить.

Я не представляла, как можно не видеть мое отчаяние, таким ярким оно было. Растекаясь во все стороны, оно заполняло подвал и казалось таким плотным, что его можно потрогать.

– Кровь дотечет до кругов и проложит дорожку демону. По ней он и проникнет в твое тело. Одна жизнь выйдет, другая – войдет. Да, войдет. Идеально. Раны под одеждой никто не заметит. Круги сдержат призываемый дух до тех пор, пока я не закончу обряд. Демоны такие нетерпеливые! Все время торопятся, вырываются наружу до того, как жертва достаточно ослабнет, потом сами же от своей поспешности погибают. Я все продумал. Да, все продумал!

Кровь из подставленной под мою руку баночки начала литься через край и устремилась к рисунку на полу. Маг по-прежнему не смотрел в мою сторону. Он продумал все не так уж и хорошо. Как бы демон не перепутал, какую дорожку из крови ему выбрать.

Картинка перед глазами стала расплываться. «Еще немного – и потеряю сознание», – поняла я.

Слуга поднес Коллопу на подносе кинжалы и, будто для него все происходящее было рядовым событием, отправился вверх по лестнице заниматься своими домашними делами.

Колдун взял один из кинжалов в правую руку, книгу – в левую, уперев ее в толстый живот, и начал начитывать заклинание. Не торопясь, он произносил строку за строкой, растягивая звуки, будто пел заупокойную песню. Сквозь мутнеющее сознание я не уследила, в какой момент он резко оборвал пение и вонзил отточенное лезвие в левое плечо Альберта. Из раны брызнуло алым, а в самом маленьком, первом круге, который начертил колдун, шевельнулась черная тень. К тонкой струйке моей крови, давно подбирающейся к кругам, присоединилась еще одна, чуть покороче, быстро вытекающая из плеча Альберта. Тень жадно потянулась к обеим, но уперлась в невидимую границу первого круга.

Колдун прочитал еще пару строк и занес второй кинжал – уже над правым плечом жертвы. Тень поднялась на метр вверх и приобрела контур человека с огромной лягушачьей головой. Первый сдерживающий ее круг постепенно растворялся. Излучая нетерпение и ненависть, тень уперлась в стенку второго круга, черные провалы глаз устремлялись то на меня, то на Альберта. Зыбкие, как туман контуры ладоней шарили по стенкам второго круга, ища его слабину.

Демон в своем нетерпении, справлялся с преградами куда быстрее, чем рассчитывал маг. Вторая меловая линия поддалась почти сразу, демон коснулся третьей, его контуры с приближением становились все отчетливей. Маг занервничал, обряд выходил из-под контроля. Теперь маг и сам заметил дорожку моей крови, которая уже была готова коснуться последней сдерживающей демона линии, но изменить что-либо не мог, оборвать обряд на середине значило бы потерять единственный шанс. Маг продолжал неистово завывать, стараясь побыстрее закончить начатое, но строки от спешки комкались и их приходилось повторять заново. Все пошло наперекосяк. Мое сердце бешено колотилось, тело покрылось холодным потом. Из-за бушующей вокруг бури эмоций, я пропустила, как за стенами подвала вспыхнула яркой стрелой еще одна, новая волна человеческого гнева вперемешку с тревогой и яростью. Она стремительно приближалась извне и всего в несколько секунд достигла подвала и мощным ударом снесла его двери с петель.

Лицо Рональда было очень страшным в эту минуту, я порадовалась, что его гнев направлен не на меня, вздохнула с облегчением и позволила себе наконец провалиться в беспамятство. Именно из-за этого мне не довелось увидеть, как Рональд одним ударом оглушил мага прежде, чем тот понял, что произошло, и застегнул на нем противомагический ошейник. Я пропустила, как Рональд остановил кровавые дорожки за секунду до высвобождения демона. Но самое обидное – мне потом пришлось только догадываться, что говорил Рональд брату прежде, чем отвязать его. Все, что я смогла понять – строгий герцог всерьез подумывал спасти только меня, а Альберта оставить дяде, чтобы тот доделал начатое. Меня подобная беседа ждала чуть позже.

Беседы о замужестве, регенерации и чтении запретных книг

Рональд меня отчитывал уже час, ходя по комнате взад-вперед. В коротких паузах между его словами можно было услышать, как где-то далеко, со стороны подвальных помещений, орет неприличные слова вперемешку с проклятиями наш новый знакомый – дядя Коллоп.

Проснувшись и не найдя нас в замке, Рональд понял, что это не к добру, а когда няня сказала, что Альберт снова человек и пошел навестить дядю, он осознал, что все еще хуже, чем он думал. Непонятно откуда, но Рональд тоже знал, что его дядя балуется черной магией. Быстро собравшись и прихватив с собой меч, он поспешил к его дому. Слуга сказал, что господин Коллоп отбыл по приказу короля. Рональд сразу понял, что тот врет – город уже спал, а голова все-равно болела, и причина его боли находился именно здесь. В общем, я открыла еще одну прелесть нашего дара – Рональд меня по нему может найти и спасти, если мне будет очень страшно.

Сейчас, маяча по комнате, он делился своим мнением об уровне моей ответственности, об умении анализировать происходящее и о способности мыслить в целом. Кроме того, он задавал вопросы, на которые было нелегко дать ответы, например: «И как тебя вообще угораздило пойти на поводу у моего полоумного братца, который дальше своего самовлюбленного носа ничего не видит?» или «Мало ли какая бредовая идея еще придет ему в голову? А если он ядовитые грибы закажет на ужин, ты тоже себе попросишь?»

Я слушала его молча, как провинившийся ребенок, опустив голову и не споря. Его страх был сродни тому, который испытывала моя мама, когда я беспомощно шлепала руками по воде. Мне было стыдно, что я заставила бояться человека, который до этого, похоже, не боялся ничего и никогда. Наконец, он выговорился и сел, уперев лоб в ладонь.

Альберт появился в дверях. Он был в порядке. Несмотря на некоторую бледность, его глаза по-прежнему хитро поблескивали, и держался он так, будто ничего не случилось.

– Братец, ты так ее отчитываешь, что даже стены устыдились, – заступился за меня он. – Остановись, а то она сейчас своими угрызениями совести прожжет пол и шлепнется в подвал, а там у нас теперь дядя чернокнижник, зачем тебе эти хлопоты? Отчитывай меня, если так уж приспичило. Все это, в конце концов, как ты и сказал, «моя бредовая идея», и, что-то там еще было про грибы. Так что и спрашивай с меня.

– Раз ты хочешь, чтобы этот разговор случился здесь, ладно, – холодно сказал Рональд. – Какое ты имел право впутывать в свои авантюры девушку? Она здесь по моей просьбе, и я несу ответственность за нее. Что бы я сказал ее тете, если бы не успел прийти вовремя и случилось что-то непоправимое?

– Тетя бы обрадовалась, что можно с тебя содрать денег еще и за это, – буркнула я.

Рональд пропустил мою реплику мимо ушей. Он отчитывал теперь Альберта, а стыдно было по-прежнему мне. С Альберта его слова скатывались как с гуся вода.

– Какого черта вы вообще туда полезли? – кричал Рональд. – Дня не прошло, как ты стал человеком, а уже влез в неприятности, чуть не закончившиеся смертью!

– Зато смотри, что мы добыли, – Альберт показал ту самую книгу, с которой не так давно дядя пытался отправить нас на корм демону.

Меня передернуло, было противно даже просто смотреть на нее.

– Я не просил тебя в это вмешиваться. Уже вообще не важно, король все предусмотрел. Я не могу искать ничего, что способно подорвать его власть. Я дал клятву.

– Знаю, – хитро улыбался довольный Альберт. – Я там был и все слышал. Король опять кое-что упустил, недаром я пожертвовал целостностью своего хвоста. Собаки меня погнали, когда я уже возвращался с подоконника назад в карету, – на его лице промелькнуло знакомое мне выражение, такое я много раз видела на кошачьей морде. – Ты дал клятву, я когда-то давно тоже дал клятву, и теперь она, полагаю, снова в силе. А вот Лисичка никому ничего не обещала. К тому же она простолюдинка. Не обижайся, малышка, – добавил он уже для меня.

Я тут же обиделась. Эти господа думают, что если меня нарушенное слово убить не может, так я этим пользуюсь? Я честная девушка и вообще никогда данного слова не нарушала, без всяких там принуждений. Еще неизвестно, что благородней!

– Пойдем-ка выйдем, – Рональд все-таки решил перенести разговор в другое место, подальше от меня.

Они вышли, но мне все равно было хорошо слышно, как Рональд выговаривает брату, что не надо меня вмешивать в это дело, что у меня и так уже было много неприятностей из-за них обоих и не стоит их добавлять еще сверху, что связываться с королем очень опасно и это кончится плохо для всех нас. Ему-то все равно осталось недолго до того, как Хранительница заберет его насовсем, а вот мы продолжим жить, и наша жизнь может оказаться куда длиннее, если мы не станем в это лезть.

Альберт возразил, что никто Рональда никуда не заберет, что он путает реальность и сон, а вот король нас в покое не оставит, если мы что-нибудь не предпримем.

– Когда король узнает, что я жив и снова стал человеком, а его друг колдун со своим слугой сидят у тебя в подвале, нам не поздоровится. А произойдет это очень, очень скоро, потому как наш добрейший Альвадо ушлый, и шпионы его рыщут повсюду, – слышала я из-за двери.

Они оба были правы. Идти поперек королевской воли вредно для здоровья, но и пускать все на самотек, надеясь, что Альвадо про нас забудет, наивно, глупо и не менее опасно.

Для меня лучше всего было бы уйти от них куда-нибудь подальше, уехать в другой город или страну и надеяться, что добрейший Альвадо не вспомнит о моем существовании. У меня не было ни дома, ни денег, зато было образование, полученное в институте благородных девиц. Его хватило бы на то, чтобы найти достойную работу и не от кого не зависеть. Так, может быть, я бы и поступила раньше, но сейчас было слишком поздно. Я пустила корни в их семью, как дерево Матери Хранительницы в нашу землю.

Эти двое были слишком увлечены спором и не реагировали на мои крики о том, что я перечитаю эту проклятую книгу сто раз, но найду то, что надо. Их светская беседа, казалось, готова была перейти на физический уровень, а на меня так никто и не реагировал. Вставать не хотелось, голова все еще кружилась, я потеряла много крови. Тогда я вдохнула поглубже и громко, но спокойно сказала:

– Альберт, я согласна! Я выхожу за тебя замуж!

Эффект был потрясающий. В коридоре сразу стало тихо. Я бы многое отдала, чтобы увидеть их лица. К счастью, у меня остался мой бесполезный дар, который заменил мне глаза. Я увидела сначала их изумление, затем растерянность, потом страх, досаду, ревность, обиду и весь остальной спектр возможных эмоций. Хотелось бы мне знать, кто из них струсил. Готова поспорить, что Альберт, он вряд ли собирался жениться на мне всерьез. А вот если испугался Рональд… это было бы приятно. «А нечего принимать решения без меня», – подумала я ехидно.

Они оба показались в дверях. Я бы свалилась от смеха на пол, такие у них были глаза, но надо было держаться.

– Леся, детка, – начал, запинаясь, Альберт. – Ты мне, конечно, очень нравишься, но….– он запнулся, не зная, что сказать, потом желание сохранить свою свободу подало ему идею, радость осветила лицо, и он счастливо закончил: – Но тебе всего шестнадцать!

– Но это же не навсегда! И к тому же ты дал герцогское слово, – фальшиво обиделась я.

Альберт в растерянности посмотрел на брата, ища у того поддержки. Рональд прекрасно понял, что внутри я умираю со смеху, но желание проучить легкомысленного братца заставило его подыграть мне.

– Ты находил лазейки в клятвах королю, а девица тебя приперла к стенке твоим же словом. Это тебе урок, не будешь больше бросать слов на ветер.

– Не разбивай мое влюбленное сердце, сердце сироты, оно этого не выдержит, – добила его я.

– Я тоже, между прочим, сирота, – попытался парировать Альберт.

– Тогда даже не пробуйте меня оставить в стороне от ваших проблем, – уже серьезно сказала я. – Я вам этого не прощу! Рональд, это теперь мое дело настолько же, насколько оно ваше. Мне надо отрабатывать подаренные тобой деньги, в конце концов! Если ты не позволишь, мне придется воспользоваться словом твоего брата и вникать в ваши дела на правах его жены и хозяйки вашего родового гнезда.

– Твоя жизнь, – рассердился Рональд, – тебе ее и разрушать! Но я не хочу чувствовать вину за твою смерть или того хуже – за твое замужество с этим магнитом для неприятностей, – он кивнул в сторону брата. – Занимайся чем хочешь, но помни, что я не хотел, чтобы ты в это влезала!