Зеркало с Бирюзовой улицы. Современная фантастика

– А как, по-твоему, «Луноходы» по Луне катаются? У наших были источники тепла, атомные, мы китайцам такой подарили, у них сразу их «Нефритовый заяц» поскакал по Луне…

– А он не фонит?

– Фонит, конечно. Ты что, источник радиации на помойке нашел? – встревожился дед.

– Нет…

– Счетчик Гейгера где у меня, помнишь? Как откроешь, инструкция на внутренней стороне крышки, понял?

– Не волнуйся, деда, это мне задание дали для игрушки придумать девайс…

– Я не волнуюсь, я уже старый. А ты – молодой, тебе еще детей заводить!

– Спасибо, деда! Бабулю чмок! Ты мне очень помог!

Следующие полдня я посвятил портативному счетчику Гейгера. Боюсь, что «товарищ лейтенант», приставленный к каждому из нас (шучу) заподозрил неладное, так рьяно я выискивал, как пользоваться этим счетчиком, в сети. Нашел. Попользовался. Не фонит мое зеркало. Все в норме!

Ольга пришла еще позже. Я придвинул к зеркалу ноутбук и приготовил виды Москвы, бывшего Всехсвятского (ныне район метро Сокол и Аэропорт), городка Рузы в нашем мире. Она тоже пришла с большой папкой.

Я задремал, сидя в кресле перед зеркалом. Проснулся, как будто меня толкнули в бок. Открыл глаза – она уже на месте. Вместо фонаря зажгла лампу. Похоже на нашу керосиновую, но горит ровным светом, пламени не видно. Как будто теплый огонек внутри.

Она улыбалась, глядя на меня. Наклонила головку, будто снова поклонилась. Я повторил этот жест за ней. Сердце мое колотилось. Сейчас я ее удивлю!

Я написал на листке:

«Сейчас я вас удивлю!»

«Я готова удивляться!» – ответила она.

Я повернулся так, чтобы видеть и ее, и свой монитор, поправил камеру, включил ее. Набрал на клавиатуре крупным шрифтом, во весь экран:

«Сейчас я покажу Москву! Где я живу». И начал показывать ей мой родной город, начиная с Кремля, чтобы не напугать.

Кремль ее удивил. Я показал ей Всехсвятскую церковь на Соколе, в окружении сталинских домов. Написал: «Село Всехсвятское». Показал парк, где, по легенде, был тот самый дворец грузинских царей. Показал комплекс в Зарядье – царевы палаты и древние храмы. Показал наши церкви в окружении современных зданий. Она смотрела, как завороженная. Потом перешел к высоткам – университет, Москва-сити. Показал новые жилые кварталы, многоуровневые развязки, аэропорт, поезда на вокзале. Здание цирка, стадиона в Лужниках. Потом повернулся к ней.

«Разве это Москва?» – уже написала она, пока смотрела мое слайд-шоу.

«Москва, столица России!» – гордо напечатал я и получил изумивший меня ответ:

«Больше похоже на Звенигородъ! А Звенигородъ – столица Россiи!»

И снова подняла пальчик, призывая ко вниманию, открыла свою папку и достала оттуда… не фотографию, не гравюру… скорее, отпечатанную репродукцию с картины, тщательно передавшей все детали изображаемого вида.

Это был городской пейзаж. Город располагался на крутых склонах реки на террасах, видимо, искусственного происхождения. Ярус за ярусом, по обе стороны реки, шириной с нашу Москву-реку в районе Кремля, поднимались красивые каменные здания. Вдоль реки, на каждом ярусе, были устроены набережные, по ним ехали какие-то экипажи, самоходки, я не очень разбираюсь в автомобилях, но я бы их отнес к самым навороченным спортивным тачкам, так странно они выглядели.

Ольга показала пальцем на подпись под картиной. Там было написано: «Звенигородъ, левый берегъ реки». Правый берег был похож по устройству на левый, но более пологий, и там было всего два яруса.

Я кивнул головой и махнул рукой, мол, показывай еще! Она достала вторую репродукцию. На ней была дорога, проходившая через сады, до самого горизонта. По дороге ехали автомобили разного вида – большие, маленькие, а над садом парили какие-то агрегаты, видимо, собиравшие урожай с веток, так как у каждого был пристегнут огромный кузов, или короб, полный то ли яблок, то ли груш. Или персиков… не видно. И подпись:

«СХ предпрiятiе „Московское“ перевыполнило планъ по сбору апельсиновъ».

И тут бы мне конец наступил, но она показала их аэропорт… Они умели летать! Правда, назывался он «Летное поле Истринское», но… это были самолеты, аэропланы, называйте, как хотите, но это были аппараты с крыльями, и они могли летать!

«А… в космос вы летаете?» – набрал я текст. Ольга внимательно прочла, задумалась, поискала среди своих листков подходящую картинку и, не найдя, утвердительно кивнула и написала:

«Я была на Луне. Въ путешествiи».

«А я только мечтаю! – ответил я и показал ей, как взлетает ракета с космодрома. – Вот так мы летаем…»

Ольга удивленно покачала головой:

«У насъ не такъ. У насъ самолеты летаютъ…»

Самолеты! Или это розыгрыш, или… чудо?

Потом она вытащила еще одну картинку. На ней была нарисована площадь, красивые коттеджи, утопающие в зелени и подпись: «Москва». Она показала на нее пальчиком и написала:

«Вотъ Москва. Большая деревня. А то, что вы мне показали – это Америга какая-то».

«Америга…» Господи, у них тоже есть Америка? Я потянулся за своими рисунками, показать ей, задел штатив, и видеокамера рухнула на пол. Ольга прижала пальчики к губам. Может, даже вскрикнула. Я поднял штатив, открутил камеру, включил просмотр на маленьком экране. Вроде не разбилась. Вот мой прекрасный затылок, профиль на фоне зеркала в драгоценной раме, вот… я поднял глаза и увидел, что Ольга, вскочив на ноги, машет руками, стараясь привлечь мое внимание.

С камерой в руках я подошел поближе к зеркалу. Мы были совсем рядом. В обычной ситуации такая близость к малознакомому мужику ее наверняка смутила бы, но сейчас она стояла, прижавшись в своей стороне «окна», я видел ее широко распахнутые глаза, губы, что-то пытающиеся мне сказать. Наконец она подняла пальчик и показала на камеру.

– Это? – спросил я, указывая на камеру. Ольга закивала головой и изобразила, что хочет посмотреть на ладонь… а! Она хочет увидеть то, что только что показывала камера, отснятый материал! Мне стало неловко. Я-то думал, что моя шпионская деятельность только между мной и… мной, но она продолжала стучать в «окно» и показывать пальцем на ладонь перед глазами. Я поднял руку, кивнул – мол, понял тебя, и поставил просмотр снятого эпизода.

Она прижалась лбом к «окну» и с жадностью смотрела на мой затылок, мой профиль и… на зеркало, в котором я же и отражался, с другого ракурса. Просмотрев весь фрагмент, она села, задумалась и написала:

«Это зеркало. Эта рама. Покажи мне её крупнее! Важно!»

«Ого! Мы перешли на «ты»! – обрадовался я, снял крупным планом раму, пройдя ее по периметру и, подключив камеру к ноутбуку, устроил просмотр на большом мониторе.

Взглянул в зеркало – Ольга плакала, утирая платочком слезы.

«Что случилось?» – написал я, когда видео кончилось. Она сделала несколько глубоких вдохов, видимо, стараясь успокоиться. И написала:

«Это – зеркало моего деда. Раму он самъ вырезалъ».

Взглянула на мое изумленное лицо, собрала рисунки в папку, написала еще и поднесла к стеклу:

«Извини, я должна это обдумать».

Поднялась и ушла, прямо за дверь, в коридор, с зажженной лампой…

Вот артистка!

Тайна деревянной рамы

Так не бывает. Дед прав. Зеркало – это устройство, типа большого монитора, вставленное в настоящую старинную раму, а для правдоподобия закрытое старым же стеклом. Надо думать, в этих завитушках и бутончиках спрятаны миниатюрные видеокамеры, а я… а я выбран для проведения эксперимента. Даже знаю, когда меня выбрали. Когда я обналичивал свои несчастные двадцать три тысячи в банкомате. Иначе откуда старушка могла знать точно, сколько у меня денег? А почему они поняли, что меня привлечет именно деревянная резьба? Давно наблюдают за мной? Ну, ладно…