Зеркало с Бирюзовой улицы. Современная фантастика

– Ну да, а как иначе?

– Оля, тебе сколько лет?

– Восемнадцать, а тебе?

– О… слушай, я старик для тебя, мне тридцать два!

Она и бровью не повела:

– Не огорчайся, как говорит мой дядя, «молодость – это недостаток, который быстро проходит!» И ты очень хорошо выглядишь!

Я огорчился. Она была слишком юной. Для меня. Впрочем… врет, наверное.

– Твои познания в области физики удивляют меня. У нас эта теория общности всего сущего только набирает сторонников. А так… кто-то думает, что мир материален, и точка, и больше ни о чем знать не хочет. Кто-то верит, что все создано Богом, ибо гармонично, но это только на уровне веры… Даже о происхождении человека до сих пор нет единого мнения. Бардак, одним словом!

Оля закивала головой:

– Да, да, да! У нас тоже в такую ересь верили – что человек произошел от обезьян!

– Ну вот… так откуда ты такая умная взялась?

Оля вскинула на меня серые глаза.

– Я училась в гимназии, а сейчас собираюсь поступать в Высшее техническое училище, на экспертизу…

– Будешь покойников вскрывать? – как можно вкрадчивей спросил я.

– Почему покойников? Нет, техническая экспертиза, ну… Если кто-то что-то изобрел, то вначале нужно провести изыскание – нет ли такого же изобретения у другого ученого или инженера. Потому что можно изобрести вечный двигатель на основе энергетических связей, а потом выяснится, что во Франкии кто-то на год раньше это же изобрел и получил право преждепользования. Тогда наша сторона должна договариваться об оплате за право пользования франкийским изобретением. Я… понятно изъясняюсь?

– Понятно… у нас это «патент» называется…

– Слово франкийское… у нас это – «право преждепользования». Я получу правовое и техническое образование… – она запнулась. – Если я сумею вернуться, конечно, назад…

– А кто за тобой гнался? Дядя? Он был очень зол!

– Дядя… мамин брат… А дедушка – отец моего папы… Да, дядя разошелся не на шутку…

– Я видел, с ним был такой громила, вот точно, как от обезьяны произошел! Кто это?

– Дядина охрана… Александр, а если тебе тридцать два, мне удобно обращаться к тебе на «ты»?

– Удобно! – буркнул я. – Я молодежью считаюсь. Оля, ты не о том думаешь. Как ты обратно-то вернешься? Зеркало разбилось. Ты сможешь к себе пробраться через разбитое зеркало?

– Я попробовала… нет, не работает, – огорченно вздохнула Ольга, разглядывая издали зеркало.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – я постарался изобразить искреннее недоумение. – Чай пьешь, спокойненько так…

Оля задумалась:

– Ты знаешь… наверное, это должно тебя удивлять.

Я утвердительно покивал головой. Мол, ужасно удивляет.

– Видимо, я была готова к приключениям. Да, была… когда я увидела – ты мне показал – раму зеркала, меня как молнией озарило. Я на тебя смотрела точно также, как ты на меня – в зеркало. В подобной раме. Только оно овальное и висит на стене. Над бюро в кабинете деда.

– Да? И давно ты так… наблюдаешь за чужой жизнью?

– Несколько дней… Александр, я по порядку расскажу, можно?

– Валяй!

Рассказ Ольги

– Александр Феоктистович, это мой дедушка, работал с переносом энергии. Многого добился. И пытался освоить перенос физических тел на расстояние без… ну, без физического воздействия. Когда я еще не училась в гимназии, он много занимался моим обучением. Ему было интересно рассказывать мне о своих задумках. В лабораторию, занимавшую отдельный флигель усадьбы, меня не пускали. Но мне очень хотелось подсмотреть, чем занимается дед во флигеле. Туда привозили в закрытых ящиках какие-то приборы, материалы. Соседские дети болтали, что дед – чернокнижник. Чуть до драки дело не дошло, когда я взялась доказывать обратное.

– А он не был чернокнижником?

– Александр, дедушка – верующий человек. Просто… ученый. Работал в большом департаменте, а в домашней лаборатории делал опытные образцы. У него были помощники – мой отец и мой дядя.

– Семейный бизнес?

Она внимательно и немного удивленно посмотрела на меня.

– Семейная традиция. Дядя – брат моей мамы… Меня отправили учиться в Новогород, в Северную гимназию. Домой я приезжала лишь на Пасхальные и Рождественские праздники, ну и летом, конечно. Мы всей семьей выезжали в мамино имение. Но разговоры взрослых я помню прекрасно. Неожиданно для отца и дяди, дедушка запретил входить в его кабинет под страхом родительского проклятия. Это было очень странно. Я помню, как они ссорились.

– А если что-нибудь случится с тобой! – восклицал отец. Я как раз приехала на Рождество и подслушивала в коридоре. Кабинет деда – это та самая комната, где ты… ну или, скорее уж, откуда я вывалилась.

– Это – мое решение! Я ставлю серьезные опыты, я не желаю, чтобы мне мешали! Не сметь входить в кабинет, даже если я неделю оттуда не выхожу!

– А если больше недели? – спросил дядя.

– Ровно через семь суток можете взломать дверь! – подумав, ответил дед.

Бабушка сильно переживала, когда дедушка «ставил опыты». Она и плакала, и ругалась – ничего не помогало, дед только злился. Задним числом я понимаю, что он мастерил вот это зеркало. И проводил опыты с перемещением предметов в пространстве. Видимо, и на себе пробовал… Няня мне не так давно рассказала, что дядя и отец очень сильно разругались, когда отец натолкнулся на дядю, ночью выходящего из кабинета деда в лабораторном флигеле. Оказалось, что дядя сделал копию ключа и заходил внутрь, когда деда не было. Отец отобрал ключ и поставил у дверей и под окна охранников из Департамента.

– Охранников можно подкупить… – задумчиво сказал я.

– Этих? Нет, они механические, – ответила Ольга и продолжила свой рассказ.

– И вот однажды… через несколько месяцев после… одного страшного для нашей семьи события дедушка вошел в кабинет и не вышел. Мы никогда его больше не видели. Ровно через семь суток дверь взломали, но внутри никого не оказалось. Решетки на окнах целы, потайных дверей нет. Ни души. Дед ушел… Все было, как обычно – приспособления, инструменты, оборудование работало, как всегда… только деда в кабинете не было. На зеркало никто не обращал внимания. Зеркало, как зеркало. Департамент вывез все, что могло помочь в продолжении исследований, кабинет заперли, никто в него не входил, кроме… кроме меня. Я нашла несколько дней назад ключ от кабинета!

– Где нашла? – спросил я, чтобы поддержать разговор. Думал я о другом. Ольга была превосходной актрисой. Врала, не задумываясь. И глазки, «вспоминая», поднимала вверх и влево, а когда придумывают, то отводят их вправо, я читал книгу «Язык жестов»… Хороша. Я бы оценил ее возраст – лет двадцать. Третий курс театрального института, от силы четвертый. Симпатичная. Удивительно правильная форма головы. Волосы темно-каштановые. Слегка развившиеся кудряшки по плечам. Не смущается, ведет себя абсолютно спокойно, это-то тебя и выдает, голубушка. Но я получу все впечатления по максимуму… и нарисую с тебя молоденькую авантюристку для игры, где главный герой – толмач Матвей…

– В шкатулке отца. Вернулась из путешествия по Западному миру, вступила в среднесрочное наследство, забрала у Хранителей шкатулку и нашла в ней ключ. Я сначала хотела отдать его дяде, но вспомнила скандал, и решила оставить себе. Тем более, память о деде. Тем более, замок мог быть по-прежнему сломан. Дед пропал больше четырех лет назад!

– Может, он сбежал от вас? – усмехнулся я, вспомнив своего деда, притворяющегося глухим у себя в мансарде.

Оля опустила глаза и покачала головой: