Свет чужих фонарей

Глава 5. Плохие новости.

Пашка плелся в школу, без конца зевая. Вчера после тренировки ему казалось, что дома он вырубится сразу, как только голова коснется подушки, но сон почему-то мгновенно рассеялся, как только это произошло. Странное беспокойство овладело Пашкой, вроде бы ни о чем конкретно и в то же время обо всем, и проворочался он с боку на бок часов до двух ночи, поэтому в семь утра, встав по будильнику, чувствовал себя разбитым и еще более уставшим.

Он не очень понимал, как ему себя теперь вести. Лучше всего было, конечно, просто сделать вид, что ничего не было, нормальные ребята из его класса (а таких все-таки было большинство), скорее всего, так и поступят. Но что делать с Полиной? Вспоминая ее вчерашний взгляд, у Пашки не возникало никаких сомнений в том, что она обиделась. А как извиняться перед девчонками, он понятия не имел, так как раньше не особо с ними и общался.

Пашкино появление в классе не произвело никакого эффекта, все занимались своими делами. Даже Димка, посмотрев на Пашку, когда тот вошел, в следующую секунду просто отвернулся от него без единой эмоции на лице.

Проходя мимо болтающей с одноклассницей Полины, Пашка поздоровался как можно дружелюбнее, широко улыбнувшись, но Полина и головы в его сторону не повернула. Все понятно, точно обиделась.

На первой же перемене, воспользовавшись тем, что Полина замешкалась в коридоре, завязывая шнурок, Пашка подошел к ней.

– Полин, это… если я что-то не то вчера сказал, не сердись… Я не хотел тебя обидеть, – произнеся это, Пашка густо покраснел от волнения. Оказывается, извиняться перед другом, которому случайно залепил мячом в глаз, и перед девушкой, которая нравится – это две большие разницы. Второе гораздо сложнее, надо постараться больше не косячить.

Полина подняла на Пашку глаза. Она постаралась сделать строгое лицо, но у нее не получилось, и в итоге она улыбнулась.

– Да ладно… Проехали, – завязав шнурок, девушка поднялась и стояла теперь к Пашке близко-близко, глядя на него своими бездонными темно-карими глазами.

Пашка сглотнул от волнения. Надо бы еще что-то сказать, поддержать разговор.

– Можешь мне дать посмотреть свою таблицу по истории? – хриплым голосом, не найдя никакой более подходящей темы, попросил он. – Мне кажется, я там что-то не то сделал.

– Конечно, – Полина вынула из розового рюкзака тетрадь, протянула однокласснику и пошла по коридору по направлению к кабинету химии.

А Пашка просто стоял и смотрел ей вслед. И даже солнце появилось из-за плотных пыльно-серых облаков на минутку – по крайней мере, Пашке так показалось.

Последним уроком у девятого Б была литература, которую вела их классная Мария Николаевна.

– Казаков, останься, пожалуйста, на минутку, – попросила учительница сразу после звонка, перекрикивая гул обрадованных окончанием очередного учебного дня подростков.

Когда все, кроме Пашки, покинули класс, Мария Николаевна показала парню на парту напротив себя, и Пашка сел за нее, не понимая пока, зачем понадобился.

– Ко мне рано утром перед уроками приходили родители Димы Горчакова. Показали видео, как ты вчера скрутил его в классе, требовали вызвать полицию.

Пашка от удивления не нашелся, что сказать. Он, конечно, знал, что Димка засранец, но то, что взрослый шестнадцатилетний почти уже мужчина будет жаловаться мамочке и просить разобраться с обидчиком, ему даже в голову не пришло. Димка был еще даже хуже, чем Пашка думал до этого. Безнадежен.

– Мне стоило огромных усилий убедить их не заявлять в комиссию по делам несовершеннолетних, – продолжила Мария Николаевна. – Если учесть, что в органах опеки ваша семья уже стоит на учете, тебе становиться на учет еще и в этой комиссии совсем никак нельзя. Ты ведь понимаешь, о чем я?

Пашка кивнул. Да, он понимал. Мать-алкоголичка, теперь еще и старший сын пошел по кривой тропинке – разве можно в такой ситуации оставлять детей, в особенности младшего, воспитываться дома?

– Мария Николаевна, я ничего ему плохого не сделал. Это самый обычный прием, я ведь его не бил. Хоть он и заслужил, если честно.

– Паш, да я все понимаю. Я прекрасно вижу, что из себя Дима представляет. Но, к сожалению, дело в том, что его мать, которая накануне позвонила мне и попросила сегодня подойти в школу аж в семь утра для разговора, и с семи до половины восьмого очень громко кричала в моем кабинете, может пойти с этим видео к директору или сразу в полицию, и ей не смогут отказать в рассмотрении дела. А с делом твоим все будет не так просто. Никому особо не интересно, опасный это прием или нет. Но то, что мальчика из хорошей семьи обижает парень из…. – Мария Николаевна подбирала слова, – не совсем благополучной, будет достаточным основанием для разбирательств. Тебе ведь это не надо.

– Не надо, – подтвердил поникший Пашка.

– Я смогла их убедить, что сделаю все, чтобы такого не повторилось. Хорошо еще, там отец более адекватный, он считает, что пацаны должны между собой сами уметь разбираться, и сегодня его слово перевесило слово матери. Но если подобная ситуация еще раз повторится, мать уж точно пойдет до конца. Поэтому надо этого избежать.

– Я все понял, – Пашка поднялся с места и направился к выходу. – До свидания, Мария Николаевна.

– До свидания, – Мария Николаевна грустно посмотрела вслед своему ученику. Этот умный и ответственный парень нравился ей гораздо больше его избалованного вседозволенностью одноклассника, но справедливость далеко не всегда была на стороне умных и ответственных, к сожалению.

«Спасибо, мама, еще и за это», – со злостью думал Пашка по пути домой. Он будто бы фиксировал каждый пункт вины его матери в невидимой летописи, мечтая однажды предъявить все это разом. Теперь вот еще оказывается, что даже по-мужски поставить на место говнюка Пашка не может без риска осложнить свою и без того непростую ситуацию. Была б у него нормальная семья, можно было бы не бояться ни ссор, ни даже драк, максимумом неприятностей в этом случае стал бы выговор. Но все меняется, когда твоя жизнь и семья под микроскопом в органах опеки, и вот ты уже должен просто проглотить оскорбление и сделать вид, что ничего не происходит, как последний трус. Хорошо, конечно, что из опеки за ними наблюдает приятная и все понимающая Елена Васильевна, но вдруг Димкина мать сможет как-то и туда дотянуться и напакостить?

Пашка не представлял, при каких обстоятельствах он смог бы вывалить весь список своих претензий на мать. На самом деле он прекрасно понимал, что никогда этого не сделает. Рассказывать ей обо всех своих обидах, когда она пьяна, нет никакого смысла. Протрезвев, она вряд ли об этом вспомнит. Делать это, воспользовавшись ее трезвыми днями, тем более не стоило. По вечно виноватому взгляду матери и так было понятно, что она все понимает, и добить ее новыми претензиями значило подтолкнуть к очередной бутылке, ведь других способов заглушить свою боль и вину она не знала. Новая бутылка – новый запой – новые поводы для претензий. Адский замкнутый круг.

Ладно, переживет уж как-нибудь и этот запрет на физические конфликты. Постарается просто не замечать Димку, меньше руки измараются.

Зато Полина ему сегодня улыбнулась. Это воспоминание приятным почти весенним теплом разлилось по телу, по всем сосудам вплоть до мельчайших капиллярчиков.

Придя домой, Пашка обнаружил, что мать дома и не трезва, и это немного подпортило ему настроение, но ненадолго. Самое главное, в холодильнике есть продукты, в кармане еще немного денег, а послезавтра будет зарплата. Да, сегодня вечером после трех часов мытья полов в чужом подъезде ему еще придется как-то отвлекать брата, чтобы тот не лез к матери в комнату, но это были в общем-то стандартные будни. Пашка точно знал, что так будет не всегда. Когда-нибудь, буквально через несколько лет, Пашка найдет высокооплачиваемую работу, а может, даже откроет свой бизнес, оформит опеку над братом, они переедут на другую квартиру и по-настоящему заживут. Не будет больше ни грязных половых тряпок, ни стыда на кассе от того, что у тебя только сто рублей, ни страха перед опекой. Надо только немного потерпеть.

***

На следующий день на одной из перемен, когда Пашка стоял в коридоре у окна, вглядываясь куда-то вдаль и при этом думая о своем, к нему подошла Полина.

– Паш, я тут сказать хотела, – начала Полина и смущенно улыбнулась. Было видно, что она слегка нервничает – пальцами правой руки несколько раз расстегнула и застегнула одну и ту же пуговицу на манжете рукава левой, да и голосок чуть дрожал.

Пашка ободряюще улыбнулся.

– Хотела попросить сегодня мою таблицу по истории, потому что тебе кажется, что ты что-то не то сделала? – пошутил парень.

– Да уж, не очень много у нас с тобой тем для разговоров, – засмеялась Полина.

– К сожалению.

– Это точно, – Полина секунду помедлила. – Хотела пригласить тебя на свой День Рождения. Я в воскресенье праздную, мы снимаем небольшой кинозал в центре. Перекусим прямо там, кино посмотрим. Придешь?

Волна радости подхватила Пашку и понесла навстречу потрясающим выходным: вкусная еда, закрытый показ кино, Полина. Однако уже в следующее мгновение эта самая волна больно швырнула подростка на камни, а радость сменилась горечью от того, что захватывающая эта картинка была абсолютно нереальна. Во-первых, он не сможет подарить Полине ничего достойного. Он бы, может, и смог выкроить на подарок рублей пятьсот, но это будет позор, а не подарок, а тратить большую сумму у него просто нет возможности. Во-вторых, куда он денет Ваньку? С пьяной матерью он брата старался не оставлять, тем более так надолго. А было очевидно, что в выходные она точно не будет трезва – период хороших дней закончился. Ванька, конечно, и сам уже не малыш, но одно дело – оставить ребенка дома одного, в конце концов может и мультики посмотреть. И совсем другое – когда дома мина замедленного действия в виде пьющего человека. А если мать, забыв об угрозах, снова кого-то приведет? Или вообще квартиру сожжет, пытаясь зажечь газ под кастрюлей? Нет, выходные у Пашки всегда заняты братом. Вот тебе, мамочка, еще один пункт в списке претензий, получите – распишитесь.

– Ты извини, но в это воскресенье не могу никак, – Пашка с искренним сожалением развел руками. – Поставили внеплановую тренировку, обязательно нужно быть, у нас с этим строго. Спасибо за приглашение.

– Жаль… ну ладно, – было видно, что Полина расстроилась, но все же нашла в себе силы натянуто улыбнуться. Прозвеневший звонок прервал неловкую паузу, и все старшеклассники, которые каждый по своей причине замешкались в коридоре, потянулись в класс.

Спустя два часа, когда Пашка шел из школы домой, ему позвонила Елена Васильевна, специалист из отдела опеки, которая курировала его семью.

– Паша, мне нужно с тобой поговорить. Ты когда будешь дома?

– Да вот уже подхожу.

– Отлично, я тоже как раз рядом. Подожди меня, пожалуйста, около подъезда.

– А вы к нам не зайдете?

– Нет, давай на улице поговорим.

– Хорошо.

Пашку звонок удивил. Обычно Елена Васильевна звонила накануне своего стандартного ежемесячного визита, чтобы предупредить, что придет, да и была она у них всего три недели назад. Какие у нее могут быть разговоры?