Камин

– Пиццу будешь?

– Давай.

Дожидаться официанта было некогда, и Антон Альфредович сам пошел к стойке, чтобы сделать заказ.

Лена смотрела на его пухлую спинку, невыразительные ручки и спрашивала себя: чего она боится, что ее останавливает? – «Надо сказать все прямо, и поставить на этом точку», – решила твердо. – Как позволила она оказаться ему в своей жизни, черт возьми? Ведь никогда он ей даже не нравился. Льстило, преуспевающий адвокат, разъезжает на шикарной иномарке, богатый. После бедности, в которой прожила всю жизнь с матерью и братом – отец давно их бросил и никогда не помогал – весь этот блеск ударил по мозгам: мечталось, что будут шикарные подарки, рестораны, отели на море. И что делать теперь? Она не просто не любила Антона, он вызывал в ней физическое отвращение. Особенно теперь.

– Сливки брать или мороженое? – спросил Антон, принеся две порции пиццы и томатных сока.

– Ты бы не мог взять мне что-нибудь выпить?

– Что: покрепче, посуше?

– Давай, покрепче.

– В последнее время ты и вправду странная, – подивился Антон, принеся порцию коньяка. Раньше Лена от выпивки всегда отказывалась, а теперь просит.

– А ты мне компанию не составишь? – спросила Лена весьма равнодушно.

– Нет, мне еще работать. Вот закончу дело, – посмотрел хозяин на свою наложницу, не скрывая вожделения, – и давай – на море. А с братом твоим все решим как надо, не переживай.

– У меня отпуск зимой.

– Я договорюсь. Зато представь: только ты, я и море. Никаких работ, никаких забот, оттянемся по полной программе, обещаю.

– А жена? – ядовито произнесла Лена.

Антон понимал, откуда этот яд. Лену не устраивала роль закулисной любовницы. Одно дело – положение любовницы официальной, и совсем другое – от всех глаз скрываемой. Первое стало довольно престижным во время перестройки, а второе, как и в былые времена, порицаемым. Официальные любовницы высоко держали свои красивые головки, показывая всем, что они имеют, что могут иметь и на что способны. Лена была не хуже ни по внешности, ни тем более – по интеллекту. И вполне бы смогла в дефиле любовниц исполнять главную роль, в самом центре сцены, а она все время за кулисами. Но он категорически против ее откровенного выхода, поэтому придется ей смириться с той ролью, какая определена для нее хозяином.

Антон Альфредович лгал: он очень хотел, но не мог позволить себе вывести любовницу из-за кулис. При всей головокружительной крутизне он был не из тех «новых русских», которые свободно имеют любовниц, чтобы с ними, а не с женами появляться в определенных кругах. Антон Альфредович в своем кругу мог появляться только со своей женой, иначе он этот, предназначенный для карьеры, круг просто бы утратил, потому что не владел ситуацией настолько, чтобы окружающие пели ему гимн «Боже, царя храни». Это еще было впереди. А сейчас преуспевающий, с виду, адвокат болезненно ощущал свою ущербность – зависимость от авторитета жены и ее семейства. Эти «новые русские», которые к нему часто обращались за помощью, могли позволить себе много больше, чем он: их жены мирились даже с любовницами. Его жена мириться с любовницей не станет. – «Их карьера и моя – разные вещи, – убеждал он себя. – Моя репутация должна быть незапятнанна». – Лене же он говорил, что бережет нервы своих дочерей. Конечно, о дочерях он говорил совершенно искренне, и Лена не могла ему не верить. Но вторая правда – страх перед женой – была от нее скрыта. Она не должна знать о его ущербности. Для нее он – эталон «нового русского», лучший адвокат Украины, снизошедший к ней с небес в своем благодетельстве. И поэтому она не имеет права задавать вопросы о его жене таким тоном. Надо ее основательно проучить. Иначе эта девчонка скоро сядет на голову и начнет диктанты диктовать.

– Что ты так на меня смотришь? – спросила Лена.

Антон Альфредович покраснел, будто его застали на горячем. Задумавшись, он не заметил, что в упор смотрит на Лену, а такая потеря контроля над собой была ему не по душе.

– Так о чем ты хотела со мной поговорить? – профессионально перевел стрелки адвокат.

– Не знаю, как начать, – нервничала Лена. – У меня одноклассник влип, то ли подрался по пьянке, то ли украл что-то, не знаю. Думала с тобой посоветоваться, а он позвонил, прямо перед твоим приходом, якобы все уладилось.

– И моя помощь не нужна?

– Пока не нужна.

– Значит, ты зря оторвала меня от работы?

– Извини, но вечером… я же тебе сказала, я уезжаю.

Ему было приятно, что она нервничала. Наложница обязана бояться своего хозяина и трепетать под его взглядом.

– Мне не нравится, что ты уезжаешь. Сегодня вечером ты должна быть у меня, – строго сказал Антон, решив не откладывать воспитание наложницы на «потом».

– Антон, но так получилось. Я действительно не могу, – подняла Лена на него незнакомый: то ли измученный, то ли виноватый взгляд.

Долгожданный звонок мобильного телефона прервал диалог.

– Антон Альфредович, вас ждут, – сказала трубка голосом Марины.

– Мне пора, – обрадовался преуспевающий адвокат.

– Антон, я не смогу прийти, – размеренно произнесла Лена.

– Хорошо, – строго смилостивился повелитель, – завтра вечером и никаких «но». Это надо мне, значит, так и должно быть.

– Почему?

– Еще и потому, что мы давно не были вместе.

– Четыре дня.

– Давно, – жестко повторил Антон. – И вообще приятно, когда все хорошо.

– А у тебя сейчас все хорошо?

– Да, сейчас у меня все хорошо, – посмотрел Антон Альфредович на мобильник, лежащий на столе рядом. – И скоро будет еще лучше, – добавил уверенно. – Поэтому я требую завтра быть у меня. Если не будешь, я сам приеду за тобой. Давай адрес подруги.

– Нет-нет, – поспешно сказала девушка, – не надо. Завтра я обязательно буду. Сегодня нет, а завтра – да. – И подняв глаза, добавила уже тоном любовницы: – Ты же не хочешь, чтобы нас вычислили?

И опять Антон Альфредович ощутил яд, но не в мягко-вкрадчивом тоне, а во взгляде. – «Видно она хорошо подсела на эту волну, – отметил он про себя. – Что ж, надо будет окунуть ее с головой в холодную воду. И не только в воду, но и в грязь, с тем чтобы раз и навсегда показать: кто есть кто. Необходимо жестко разрешить эту проблему, дабы никогда больше не вылетали из нее подобные шпильки».

– Значит, завтра я тебя жду, – по-хозяйски положил он руку ей на колено.

– Не надо. Здесь люди, – отдернулась Лена как от горячей сковородки.

– Никого здесь нет, – настойчиво повторил свой жест хозяин.

– А обслуживающий персонал ты людьми не считаешь? Я, между прочим, тоже персонал обслуживающий.

– Ты художница.

– Для кого художница, а для кого обслуга, поэтому не обижай нас, – отодвинулась девушка.

Расстались они довольно холодно и оба, не сказав главного. Лена корила себя за вранье: – «Приплела какого-то одноклассника. Зачем? Совершенно необъяснимая трусость». – Антон Альфредович был недоволен мягкостью своего поведения, но разбираться в туманностях чувств было некогда. Только он перешел дорогу, как увидел, что Аркадий идет ему навстречу.

– Добрый день, Антон Альфредович. Я к вам, – сказал так просто, как будто они были знакомы вечность.

– Но почему сюда, а не в офис, – удивился Антон Альфредович.

– Там вас ждут другие проблемы, чтоб не мешать, я пошел навстречу. Так чем вы меня порадуете? Или еще не решили?