С.П.А.С. 107

С.П.А.С. 107
Татьяна Баззи

Роман о времени 135 – 106 гг до н э, и эта книга о современном нам мире. СПАС -ступени, по которым прошла скифская цивилизация, боровшаяся жизнью царей Скилура и Палака за величие Скифии, добытой на полях сражений их предшественником Атеем, но неминуемо обреченная стать плиту судьбы Савмака. Поворот на Восток, разве не означает он обращение к своим предкам скифам? Какой символ может объединить всех людей. История любви скифского царя и дочери сфрагистика, кто из них убил жреца? Как под влиянием обстоятельств меняются отношения влюбленных: царевны Сенамотис и князя Ксеркса. Во что перерастает детская дружба Лукии и Сагилла в период дворцового переворота и восстания рабов Боспорского царства. Человеческие судьбы в нечеловеческих условиях вызывают эмоции, близкие современному читателю. Не дрогнет рука, занесшая меч над головой Перисада. Удастся ли Диофанту, пленившему Савмака, преодолеть морскую стихию. Трансерфинг реальности направит к счастливому берегу каждой человеческой судьбы.

Татьяна Баззи

С.П.А.С. 107

УДК 82 – 3

ББК 84

Б 17

Баззи Татьяна

Берег скифской мечты. Том 2 : С.П.А.С 107 Татьяна Баззи. 2025 г.

ISBN 978-5-0062-5395-7

16+ В соответствии с ФЗ от 29.12.2010 № 436 – ФЗ

С.П.А.С. – значимые ступени, по которым прошла скифская цивилизация, отчаянно боровшаяся жизнью царей Скилура и Палака за возрождение величия Скифии, добытой на полях сражений их предшественником великим Атеем, но обреченная стать на последнюю из них – плиту судьбы Савмака. Роман о времени 135 – 106 годах до н. э., и, эта книга о современном нам мире. Поворот на Восток, разве не означает он, обращение к своим предкам, скифам. Какой символ может объединить людей? По мере выстраивания конструкции книги, не кто иной, как герои произведения, имеющие реальных прототипов, сами раскрывают свою тайну. История любви скифского царя и дочери греческого сфрагистика Евпсихии, кто из них убивает жреца. Как под влиянием внешних обстоятельств меняются отношения влюбленных: царевны Сенамотис и князя Ксеркса, что вынуждает царевну изменить своим чувствам. Во что перерастает детская дружба Лукии и Сагилла в период дворцового переворота и восстания рабов Боспорского царства. Человеческие судьбы в нечеловеческих условиях вызывают эмоции, близкие современному читателю. Не дрогнет рука, занесшая смертельный меч над головой царя Боспора. Удастся ли Диофанту, пленившему Савмака преодолеть морскую стихию и достичь Синопы? Как загадочные Скифы посеяли свои золотые семена во вселенной. Герои романа живы, и сдается, что история сохранит скифов и передаст их человеку будущего. Чей зов помогает нам отогнать злые ветры и направиться к счастливому берегу каждой человеческой судьбы – Берегу скифской мечты.

ISBN 978-5-0062-5395-7 Татьяна Баззи 2024-2025 г.г.

Исторический любовный роман

Посвящается моему отцу Горному Борису Григорьевичу

В судьбе каждого человека есть следы прошлого – признаки его предков, сцепление взаимодействий внешних факторов современности с неповторимым характером индивида и реверсные влияния на судьбу его будущего, относительно далекого или близкого. Счастье и удача заключаются в том, чтобы воздействий из будущего было больше.

С глубокой благодарностью каждому творцу, кто посвятил Скифам свои знания и страсть, воплощенные в слове, танце, музыке; живописи, без которых написание книги было бы затруднено; искренней признательностью к первым читателям ? тома романа.

Предисловие

Ключи прошлого открывают пароли будущего.

«Есть ли идея, способная объединить Европу с Азией и все страны, возникшие на территории СССР?», – спросит заинтресованный читатель. И есть ли такой посыл вообще? Да, и это идея «СкифИя». Поймем это, заглянув в книгу.

В современную нам эпоху активно выстраивается информационная инфраструктура, которая призвана сломить сопротивление человека к принуждению, и ее воздействие устремлено не на социальную психологию, а, минуя социокультурные коды, на архетипы психики, поведение толпы. Первообразы современного человека шлифовались в древние времена, поэтому нам так важно их исследование, восстановление динамического психологического портрета человека античности скифа, грека, сатарха, тавра. Большинство важных и насущных дел люди игнорируют из-за погруженности в свои дела, проблемы, выживание. Многие привыкли жить в своем маленьком мирке и те страшные вещи, которые можно остановить в зародыше, игнорируются современным обществом. Попытаемся найти организующие черты современных архетипов, исследуя жизнь наших предков. Задача это не простая. Конструкция современного мира держит человека в особом состоянии, когда предметы предстают перед ним, подернутые тончайшим налетом неестественности, фальши, ложных следов, неисчислимых преград, за которыми прячется суть вещей. Так, что даже в местах исторических, туго пропитанных информацией, трудно пробиться к настоящим посылам, когда совершается переход от застывшей грани кристалла к живой клетке мысли.

Нельзя дважды написать первый роман. Свое первое сочинение в этом жанре я посвятила теме Скифов. Оглядываясь на прожитое со скифской темой время, которое, как сейчас понимается, пришло из далекого детства, приходит понимание того, что не всегда правдой является мнение, якобы писатель определяет или интуитивно выбирает тему для своего произведения. Возможно, не он, это его выбирают для решения определенной задачи. Автор выступает лишь частью длинной цепи непредсказуемого и дивного мира переплетающихся неслучайных случайностей и не совсем логичных необходимостей, когда предугадать конечный результат очень сложно.

Несколько слов для тех, кто интересуется процессом проникновения в знания давно минувших дней. «Откуда вы знаете? Мы там не были и не ведаем, что было там на самом деле!» – заявляют равнодушные скептики. Действительно, процесс познания древности сложный, он заключается в особом состоянии, когда глубокое погружение в суть научных источников, крайняя степень заинтересованности, эмоциональная чувствительность и синхронизация с проявлениями природы начинают влиять на восприятие реальности в различных ее срезах и позволяют описать событийность конкретного места в заданных модусах. Состояние обостренной сонастройки, когда органы чувств по-новому начинают воспринимать близость к древним предметам, ритмичный шум моря становятся языком; прикосновение ветра к коже, пульсирующий танец солнечного света сквозь листву, начинают рассказывать истории, скрытые от обычного восприятия, когда ощущения начинают приобретать совершенно другие откровения. Осознать их и передать – вот та движущая сила, которую могут называть восприимчивостью вдохновения. Состояние, когда разум становится мостом между физическим миром и духовным, что позволяет с ясностью исследовать глубины бытия. Состояние, когда глубокие откровения ожидают нас, и по-особому освещенные сухие выкладки начинают говорить о многом. Следует учитывать, что содержание психики человека с его многовековой историей и всего 3-5 миллиметровой толщиной культурного слоя, слабо поменялось за тысячелетия. Как и две тысячи лет назад, люди любят и ненавидят, верят и предают, смеются и плачут. Все повторяется, только на новом витке научно-технического прогресса.

Каковы механизмы развития нашей цивилизации? И как это произошло, что давно забытое, казавшееся не нужным, устаревшим оказывается сейчас опережающим современность? Аналогия вызовов, с которыми столкнулись скифы в свою завершающую эпоху, сегодняшним задачам мира, приближает их к современности. Опыт скифской и древнегреческих цивилизаций владеет паролями победы сил прогресса. Скифы, – вперед!!

Введение

В превозносящих красоту греческих городах полисах все горделиво, даже пороки, даже язвы. В античные времена нигде не существовало рабовладельческого строя несравнимо великолепного, более отвратительного и сильного, чем в эллинистических государствах и Римских колониях. Однако в начале своего зарождения и становления этот строй был продуктивен по сравнению с предыдущей формацией. Эллинистическая культура оставила бесценные плоды античной философии и искусства. Автору этой книги посчастливилось прикоснуться к некоторым из них, это, прежде всего, наследие философов-стоиков. Передовой мысли научных мыслителей античности не суждено было в достаточной мере смягчить и уврачевать язвы рабовладения греческих колоний. Вспыхивают восстания рабов в различных государствах.

Страсть к свободе и справедливости зажигает скифов на восстание под предводительством Савмака, всеобщего взрыва, начавшегося банальным дворцовым переворотом, но переросшего в настоящий народный протест, который, приблизительно, в 106 г до н. э. терпит неудачу, но вдохновляет на борьбу народы других стран. С.П.А.С. – значимые ступени, по которым прошла скифская цивилизация, отчаянно боровшаяся жизнью царей Скилура и Палака за возрождение величия Скифии, добытой на полях сражений их предшественником великим Атеем, но неминуемо обреченная стать на последнюю из них – плиту судьбы Савмака. События, описанные в первом и втором томах романа, привязаны к территориям проживания скифских племен. Действия разворачиваются на отрезке времени с 135 по 106 года до н. э. Однако, сюжет включает событийный анализ истории скифов с седьмого века до н.э. и до третьего века н. э.

Герои произведения имеют своих древних прототипов, а исторические аналогии, вектор судьбы и характер людей близки нашему времени, что наводит на мысль о том, что в глазах истории отрезок в две с лишним тысячи лет не слишком велик.

Несколько слов необходимо сказать об особенностях обозначения исторических объектов. В примечаниях указываются географические и другие названия соответственно наиболее общепринятой точке зрения, они не всегда точно совпадают с современными объектами. Так древняя река Танаис (Сину), ассоциирующаяся с современным Доном, на самом деле, по описаниям древних историков, например, Геродота и координатам Птолемея, соответствует Северному Донцу – притоку Дона. Предположительно, и Борисфен не полностью соответствовал нашему современному Днепру, в качестве его истока древними рассматривалась река Березина. Что касается современных топонимов мест, обнаруженных археологами скифских и греческих поселений, то некоторые из них точны, как, например, Херсонес, Калос-Лимен или Керкинитида, другие не соответствуют существовавшему в то время языку античных народов данной территории. Так Кара-Тобе никак не могло быть именем скифского поселка 2 века до н. э. Поэтому выбрано название, пришедшее на ум, после длительного пребывания на территории уникального городища – Птэхрам (Бараний холм). По аналогии выбраны топонимы и для других скифских объектов Тан, Бозайран, Достайри. К сожалению, скифы не оставили следов с надписями, по которым можно было бы с убедительностью судить о названиях их городов и поселков.

Часть первая

Влюбленные скалы

Ничего особенного

Он понял нас совершенно так, как способен

понимать бог. Понял яснее, чем мы

можем догадаться о своей жизни.

Седой старик с вечно воспаленными глазами и душой устроился на верхушке холма прямо под стенами строения из желтоватой ракушки. Он задремал на рассвете, а всю ночь не спал; и теперь ему пригрезились стрелы, летящие в селение, и другие, устремляющиеся в ответ. Для него не было ничего странного, когда вдруг стали доноситься взрывы снарядов и артиллерийская пальба. Тишина… относительно недолгая, и опять мощные взрывы; там, вдалеке, густой черный дым ложится от земли к морю.

Перед ним встает лишь один из возможных вариантов, а время перебрало их немало. Вспоминается разное: стрельба из лука (скифские пастухи добыли фазаний ужин), стук топоров – развернулось скифское строительство, звон мечей – греки обороняют башню, сменив скифов и наоборот. И снова укрепление достается скифам, когда они вытесняют греков из дальней Херсонесской хоры, занимают свои старые земли; дьявольски методичный звон римских монет в храме Девы, Евпаториона, тяжелая римская поступь; ворвались и исчезли, свирепо грохнув дверью, чуждые племена. Время перебрало много из этих невероятных вероятностей, оно давно отбросило, как было на самом деле, оставив опустившийся к степи холм вечным напоминанием, как годы способны поступить с прошлым величием. Склоны возвышенности так пропитаны стонами, болью и бедой, и не может быть, чтобы по ним беззаботно хаживал кто-то, напевая веселую песенку. И теперь, через тысячи лет, в ветреную погоду холм переговаривается с новым памятником, своим более свежим побратимом в металле на самом морском берегу на полпути от возвышенности к Керкинетиде.

Ночью холм видит огни близкие и далекие, тот ли свет исходит от них, который ищет Вечный холм? Ранним утром на побережье так тихо и спокойно, и это воздействует на холм таким образом, что он хочет открыть свое сердце и увидеть нечто, что ничуть не похоже на то, с чем он сталкивался раньше. Сколько холм себя помнит, его гнули к земле войны, беды, заботы; не тронутые несчастьями моменты были так непостоянны. Счастливый берег своей мечты, овеянный когда-то живой скифской мечтой, а за морем другие счастливые берега хочет наблюдать он. Мудрец не спит и не бодрствует. Представьте себе этого дремлющего старца молодым. У безбородого воина проявлялись замечательные способности, от его заклинаний звуком раненого животного отступали чудовищные рати. Теперь он больше наблюдает.

Стало совсем светло. Настойчивее зашумели отрешенные автомобили, им нет дела до холма, и они не подозревают, как все может поменяться (с наречием катастрофически), если и холму не станет дела до них. Никогда бы Вечный холм не смог вообразить такие обстоятельства, при которых никому бы не было до него дела. Это бы означало, что в очередной раз открылась дверь безвременья, и оно вобрало в себя действительность. А пока за дверью скрылся только старик, прихватив с собой букетик скромного серо-голубого оттенка из полыни, да уловленный его косым взглядом силуэт женщины, невесть как здесь оказавшейся в такой ранний час. Внимательность женского взгляда не смущает мудреца, оставившего на склоне холма свои следы мудрости. Ищите… Возможно время, перетасовав возможности, остановится на счастливой поступи, но это зависит, от нас, от каждого из нас, кого сегодня наблюдает Вечный холм.

Разлом, по которому следует Мудрец из античности во времена новейшей истории, пролетает над полостью средневековья, эпох Просвещения и Промышленной революции. Волей судьбы именно опыт скифской мудрости так необходим сегодняшней действительности. События глубокой древности, перешагнув века, сливаются с эпохой перманентной воинственности, повторяется забытая реальность войн только на новом витке технологического уклада. Старик ушел, дав клятву вернуться на свершившийся Берег скифской мечты. Мудрец может поведать еще так много важного, думая о нас сегодняшних и день и ночь. Взлетает к небесам его зов, чтобы там, в вышине, помочь нам отогнать злые ветры и соединиться с нашими молитвами.

Скилур и Ксифарес отвечают на загадку

Интуиция – священный дар, разум – покорный слуга.

А. Эйнштейн

С. П. А. С.

107

Смысл этого названия прояснится от главы к главе для всех, равно как это случилось и с автором этих строк, который, надо сказать, сразу над ним и не задумывался в полной мере, разве только сейчас, когда события, описанные в произведении, достигли своего логического завершения, и книга почти готова к печати. Таинственные буквы, однажды случайно попавшие ему на глаза в отдаленном коридоре внутреннего экрана памяти, оставляли темным смысл их внезапно явившейся последовательности. Приходилось упорно гадать, не означает ли первая заглавная буква, предположим, Сократ, вторая – Посидоний (из Апамеи) и так далее, а СПАС говорит о спасении, но кого? Сразу и не подумаешь, что по мере выстраивания конструкции книги, когда готово было совершенно другое название, не кто иной, как герои произведения, сами раскрывали свою тайну, по-новому зазвучало «С. П. А. С. 107».

Главы, посвященные царю Скилуру, очутившиеся в середине произведения, кричали о таком разочаровании, одну из них так обуревало честолюбие, что невольно откликнулся искусственный интеллект, взявший, да и переместивший ее в самое начало книги, задав тон и всем последующим историям. С этого момента становилось ясным значение первой буквы «С» в названии книги – под ней скрывалось имя скифского царя Скилура.

??

Великий муж гордо восседал на царском высоком кресле, обтянутом золотистой тканью, и смотрел на грека – учетчика штемпелей и печатей Ксифареса, делающего пометки на листах тонкой кожи. Скилур, как и Аргот, достойный исполнитель заветов кочевых скифских родов, обожествлялся при жизни.

Грек, приглашенный самим Скилуром по рекомендации скиф-