Судьба Хеопса

Глаза Хеопса сияли от счастья, а Хенутсен была ошеломлена. Слуги принесли ей табурет, она робко присела на краешек. Сквозь большое волнение она понимала, что сидеть за одним столом с мужчиной да еще с царем – это высшая честь не только для женщины, но для любого самого знатного вельможи. Ей подали угощение. Девушка, не смея поднять глаз, принялась есть. От паники, охватившей ее, она даже не ощущала вкуса. Мысль, что сам правитель двух объединенных земель, сын бога Солнца, сидит рядом с ней, приводила ее в трепет. Во время обеда Снофру что-то спрашивал у нее, она бестолково отвечала, но царь Египта не сердился, его глаза светились добротой. После обеда, отпустив придворных, он подвел Хеопса и Хенутсен к окну. Солнечные лучи осветили хрупкую фигурку девочки в скромном платье, с растрепавшимися волосами, которые она так и не осмелилась поправить при фараоне, сандалии из грубой кожи.

– Как тебя зовут, малышка? – ласково спросил Снофру.

– Хенутсен, – прошептала девочка и спряталась за спину Хеопса.

Взгляд царя стал серьезным.

– Скажи, Хеопс, – строго сказал фараон, – как глубоки твои чувства к этой девушке?

– Я люблю Хенутсен всем сердцем, – пылко воскликнул юный наследник, – она для меня – свет ночью и звезда днем!

Хеопс пал ниц, Хенутсен сделала то же.

– Мой царь, – сказал Хеопс, – как последний из твоих подданных, я молю тебя о великой милости. Не разлучай меня с моей избранницей.

Искренние слова юноши взволновали мудрого царя.

– Встаньте, дети, – растроганно проговорил он, а потом обратился к Хенутсен: – А ты, юная дева, испытываешь ли схожие чувства к моему племяннику?

– Да! – воскликнула девушка.

Хенутсен не могла найти нужных слов, чтобы выразить свою любовь, но ее большие широко распахнутые глаза говорили все за нее.

– Я тебе верю, прекрасная Хенутсен, – сказал Снофру, он повернулся к царевичу и проговорил: – Хеопс, я одобряю твой выбор, будь же великодушным мужем для Хенутсен, а ты, прекраснейшая среди девиц, стань хорошей женой для моего племянника, будущего властителя Египта.

Через несколько дней в храме Ра, возле той самой статуи, где сейчас происходила коронация, состоялась их свадьба. Хеопс взял девушку за руку и, подведя к образу бога, произнес священную фразу:

– Ра и все боги свидетели моим словам, отныне Хенутсен – моя жена, и только смерть разорвет наш союз.

Худенький и болезненный Амени, который не пожелал делить тяготы придворной жизни, получил в подарок роскошный дом в Фивах.

Ныне не взволнованный мальчик стоял перед скульптурным изображением Ра, а подлинный царь Египта, красивый и величественный. Высокая двойная корона покрыла белокурые волосы Хеопса.

– Эта шапка, – провозгласил Псамметих, – означает Верхний и Нижней Египет. Теперь на твою голову возложена забота о двух землях, подаренных нам самим Ра.

Верховный жрец солнечного бога взял с подноса, который держал один из служителей храма, посох и цеп и вручил их Хеопсу.

– Как хороший пастух храни и береги свой народ, – сказал Псамметих. – А этим цепом наказывай порочных и преступных.

Теперь настала очередь вступить в церемонию Хенутсен, Псамметих заранее подготовил юную женщину к ритуалу. Хенутсен опустилась на колени перед своим богоравным мужем. Хеопс положил свои символы власти на подушку, поднесенную Псамметихом, и верховный жрец передал фараону кувшинчик с ароматной жидкостью. Хенутсен, сама не зная почему, затрепетала, она украдкой посмотрела на супруга. Лицо молодого царя было спокойным и суровым, но в его больших серых глазах царица увидела нежность, заботу и лукавые искорки мальчишеского задора. Хенутсен успокоилась, веселье охватило ее сердце

– Моя возлюбленная жена, – торжественно, но, вместе с тем с глубоким уважением, проговорил Хеопс, – я очищаю тебя этой водой жизни и процветания, долговечности, здоровья и радости всевозможной, чтобы ты могла праздновать свой юбилей столь часто, подобно Ра в вечности!

Фараон перевернул кувшинчик, и нежная влага, источающая божественный аромат, пролилась на плечи и голову Хенутсен. Потом Хеопс поднял женщину и, взяв ее за руку, сделал несколько шагов вперед, словно собираясь приблизиться к собравшимся.

Церемония коронации завершалась.

– Поприветствуем нового царя Египта, – объявил верховный служитель бога Солнца.

Через окна святилища лился яркий солнечный свет. Он падал на стоящих вокруг жрецов, и казалось, что их белоснежные одеяния излучают сияние. Грянул торжественный гимн, прославляющий нового фараона:

– Ра озарил Египет своей бесконечной милостью. Сын его лучезарный вновь среди нас!

Глава 7

Болота Фаюма

По прошествии нескольких дней, когда все успокоились после важного события, Хеопс собрал свой первый государственный совет. Твердым уверенным шагом, хотя сердце стучало от волнения, молодой фараон вошел в зал заседаний. Придворные стояли перед возвышением возле трона и ждали появления царя.

– Приветствую вас, друзья мои, – сказал Хеопс.

Прохлада дерева резного царского кресла коснулась спины нового правителя. Хеопс невольно вздрогнул. Раньше здесь сидел сам великий Снофру, молодому царю на миг показалось, что он слышит спокойный, немного насмешливый, голос мудрого фараона. «Дядюшка, поддержи меня», – мысленно проговорил он. Хеопс окинул взглядом собравшихся. Все лица были хорошо знакомы: Псамметих, Аменемхат, Меритенса, еще некоторые придворные. Высокопоставленные чиновники прошлого царствования с интересом, в котором чувствовалось напряжение, глядели на нового фараона.

– Господа, – начал царь, – ясноокий Ра в своей безграничной милости даровал нам прекрасные земли. И наш священный долг заботиться о них. Великий Снофру сделал много для процветания и умножения славы Египта, но нам надлежит совершить еще больше. Все вы знаете провинцию Фаюм. Нил орошает ее земли своими водами. Она могла бы стать плодороднейшим краем, а вместо этого Фаюм остается безлюдным болотом! А Гиза? Сейчас эта долина представляет собой пустыню, наполненную камнями и песком. Однако, если без лени взяться за работу, то очень скоро и пустая земля превратиться в прекрасный оазис. Я решил начать мою деятельность с преобразований Фаюма. Сегодня же я отплываю туда, и я желаю, чтобы ты, Аменемхат, ты, Меритенса, и ты, Псамметих, поехали вместе со мной.

Хеопс поднялся, собираясь уйти. Самое короткое совещание в истории Египта было окончено. Однако внезапно Псамметих распростерся у подножия трона, глаза жреца лихорадочно блестели.

– Не делай этого, мой царь! – закричал он.

– О чем ты? – удивился Хеопс.

– Я говорю о твоем желании посетить Фаюм! Кровь лежит на той земле, и Нил до сих пор не может ее смыть! Кровь варваров смешалась с кровью божественного Менеса!

– Успокойся, – сказал Хеопс, – это очень давняя история. И, кроме того, если мы преобразуем эту территорию, то почтим память великого Менеса. Мы покажем, что его страдания в борьбе за Фаюм не были напрасны. Впрочем, может, ты, Псамметих, не хочешь сопровождать меня в этой поездке?

Верховный жрец Ра, опустив глаза, молчал.

– Ты мне нужен в Фаюме, – сказал Хеопс, – ты великолепно разбираешься в травах, твои познания незаменимы в исследованиях болот. Я знаю, ты любишь цветы, а эти земли усыпаны диковинными растениями. Твоя мудрость найдет там себе достойную пищу.

– Ты прав, мой царь, – прошептал пристыженный Псамметих, – прости меня. Я не желал оскорбить тебя. Я просто беспокоюсь за твою жизнь.

– Ты хороший и очень умный, – улыбнулся фараон, – ты преданно служил моему дядюшке и уверен, что также верно послужишь и мне.

Псамметих низко поклонился молодому царю.

Хеопс вышел из зала заседаний.

К полудню к набережной Мемфиса, где стоял царский корабль, прибыли придворные, приглашенные Хеопсом. Охрана проводила их к царю. Кроме высокопоставленных лиц с Хеопсом плыли лучшие архитекторы и строители, тут же, на корабле, молодой фараон устроил совещание по поводу будущих строительных работ.

И вот Хеопс и его окружение ступили на болотистые земли Фаюма. Хеопс был весел и оживлен. Не обращая внимания на назойливых насекомых и прочую живность, он со всей страстью отдался изучению местности. Много тайн хранил Фаюм. Когда-то здесь жили жестокие племена; Менесу, первому фараону Египта, стоило большого труда покорить дикий народ. В кровопролитной битве Менес одержал победу, но сам был тяжело ранен. Потомки первого царя Египта не раз пытались заниматься Фаюмом, но болота, словно впитали в себя дух непокорного вождя. Все работы завершались, едва успев начаться.

Пройдут века, и мир склонится перед великим мастерством фаюмских художников…

– Да, я не ошибся, – говорил довольный Хеопс, – эти земли действительно можно привести в угодный богам вид. Если хорошо поработать, то очень скоро здесь будет чудесный плодородный край.

Фараон провел в Фаюме несколько дней. Он лично наблюдал за всеми проводимыми исследованиями. За это время молодой царь со своей свитой прошел почти всю эту влажную территорию. Псамметих, по его приказу, собрал по образцу каждого из растений, взял пробы воды и почвы. Ночами, когда все окружение царя в своих палатках пыталось уснуть, фараон и Меритенса подсчитывали стоимость предстоящих работ. Наконец, все исследования завершились, пора было возвращаться во дворец. Хеопс поднялся на борт судна. Однако едва он оказался на палубе, как почувствовал сильное головокружение. Хеопс пошатнулся.

– Что с тобой, мой царь? – взволнованно спросил Псамметих, подбегая к фараону.