Жизнь с хаски глазами кошатника, Или #Хасководам_номер_раз

– Я про предложение Макса о собаке… – если бы я только знала, к чему оно всё приведёт, я бы на последнем слове залепила себе рот офисным степлером, который прошибает разом 20 листов.

В общем, план был такой: мы едем на собеседование к некой девушке, она на нас внимательно смотрит, очень внимательно слушает, и, если мы ей нравимся – даёт контакты владельца щенков. В назначенный день мы летели на машине к месту встречи. Девочка работала в крупной сети аптек Владивостока. Поскольку наши выходные графики не совпадали с её расписанием, пришлось импровизировать собеседование в предбаннике аптеки в абсолютно будний вечер.

Сунув руки в карманы форменной рубашки, к нам на встречу вышла девушка, на пол головы выше меня. Стройная, с длинной чёрной косищей. «Ведьма», – подумалось мне. Девушка пронзительно оглядела нас с ног до головы, приподняв одну бровь. Как сейчас помню:

– Ира, – представилась она тоном следователя по делу, за которое тебя непременно посадят.

– Евгений.

– Таисия.

А дальше всё как в тумане. Сначала, приподняв другую бровь, Ира холодно задала нам вопрос «зачем?». Ответили предельно честно, что «хотим хаски». В ответ получили полный скептицизма взгляд, плеснувший кипятком из ведьмовских зелёных глаз. У нас в лоб спрашивали кем работаем, где живём, своё ли жильё, сколько квадратов, есть ли машина, были ли собаки вообще.

Надо было мне ещё тогда задуматься. Ибо собеседование, напоминающее конкурсный отбор на должность разведчика, каждый вопрос которого в итоге звучит как «вы готовы страдать?», уже должно заставить разумного человека задуматься. Но, это же мы! Слабоумие и отвага!

Потом нам долго и подробно рассказывали обо всех «прелестях» совместной жизни с собакой этой породы. Как я вообще так много из того разговора запомнила, до сих пор не понимаю. В тот момент я вся состояла только из распахнутых на пол лица глаз, и открытый рот со стекающей слюной по второй половине лица. В пустой голове туда-сюда носилась с топотом опаздывающего в утро понедельника клерка одна единственная мысль – «хочу собаченьку». Я периодически кивала головой в ответ на какие-то явные вербальные триггеры. Ну, чтобы собеседник думал, что я хотя бы минимально дееспособна, а не то, чем выгляжу. Благоверному удавалось сохранять более разумное выражение лица. У него хотя бы слюни бесконтрольно не текли. Он их то ли рукавом толстовки вытирал, то ли по подбородку в капюшон успевал спускать напрямую.

А рассказывали нам вот что: хаски – порода очень непростая, дрессировке поддаются единицы. Характер у них вполне себе человечий. В противоположность классическим собакам, типа овчарки, эта падла тапочки вам приносить не станет. Скажет: «Тебе надо – ты и неси, и пожрать захвати с кухни».

Я создала себе некую классификацию деструктивного поведения этой породы, основываясь на собственных наблюдениях, а также многочисленных жалобах товарищей по отсутствию разума, способности к стратегическому мышлению и инстинкта самосохранения. Этот перечень я отлично использую в диалогах с отчаянными, решившими завести себе дома адовую шерстяную бомбу многоразового использования, с целью информационно подавить нерациональные эмоции. Ну, то есть, чтобы люди, стоящие передо мной, как я когда-то перед Ирой, перестали хлопать широко распахнутыми глазами и пускать слюни на слове «собаааачка», а включили мозги и калькулятор для подсчёта будущих убытков.

Итак, типы хасей:

– Строители. Они жрут стройматериалы. Норд (наш дедушка, и по совместительству хаски нашей собеседницы) по малолетству участвовал в строительстве бетонного крыльца в загородном доме. Правда, только частично – ртом. Обожрался сухим цементом из мешка, который забыли убрать нерадивые рабочие. Кто ж мог подумать, что нормальная собака станет проявлять гастрономический интерес к чему-либо из того, что не пахнет как еда. Но, хаски ненормальные собаки в общепринятом кинологическом понимании. И если вы не жрёте цемент, то вы просто ничего не понимаете в радостях жизни. Откачивали, промывали, молились, выжил.

– Дизайнеры интерьера. Это более распространённый тип, про него очень много роликов в интернете. К ним относятся хаски, которые могут в отсутствие заказчика, без согласования с БТИ и городской администрацией, абсолютно бесплатно, в рекордно короткие сроки (примерно час), без посторонней помощи сварганить вам незаконную перепланировку. Если же в доме кто-то есть, то им просто нужно чуть больше времени. Они прогрызают бетонные стены насквозь, выносят двери (даже железные входные), проламывают полы, пугая до икоты соседей снизу. Они же превращают вашу мебель в прах, или в антураж для хоррор-квестов. Масштаб ремонта зависит от квалификации и уровня обиды дизайнера на бросившего его в одиночестве хозяина. Они же срывают обои и жрут их по настроению, вскрывают паркет, отгрызают ножки у мебели, сносят шкафы, сбрасывают цветочные горшки вместе с цветами и полками, на которых стоят горшки. В общем всё, что есть у вас в квартире – это необъятное поле бурной деятельности этого типа.

– Электрики. Эти специализируются на поедании проводов, выколупывании розеток, геноциде бытовой техники. Могут полакомиться телефоном. Нет, не дохнут. Даже током не бьёт. Видимо, заземляются.

– Стилисты. Этот тип будет работать с вашим внешним видом, истребляя всё, что по его мнению не подходит к цвету ваших покрасневших от ярости глаз. Денис, тот самый, который заботился о приплоде, на часть которого мы покусились, заколебался с нашим собачьим отцом. Денис – человек военный. У него три костюма на все случаи жизни: зимний, летний и парадный. Остин, будучи щенком, педантично выедал из всех форменных брюк исключительно ширинки. Ничего не трогал, а ширинки жрал, аж за ушами звенья хрустели. Каждый раз, приходя на склад с подпорченными штанами, Денис думал как бы поделикатней объяснить завхозу, что он не участник сатанинской секты, не извращенец, и женщины-извращенки у него нет, что он просто очень счастливый обладатель маленького хаски. Или вот, ещё пример: одна очень обеспеченная дама до того, как завести хаски, завела целый шкаф эксклюзивно-дорогой брендовой обуви. Преимущественно состоящей из лодочек на высоком каблуке. Её щенок обладал очень тонким чувством стиля,

переплёвывая Джимми Чу, и брал на реставрацию самые дорогие туфли. Ремонтировал их в пыль и оптом. Пришлось обновлять весь шкаф, и стать более приземлённой в плане стоимости покупок.

Этот перечень не закрыт для обсуждения – по опыту и количеству историй от знакомых говорю. Иногда псу мало одного вида деятельности, и он берёт пару «подработок» из списка. Страшнее, когда хозяин вообще ничем не занимает своего пса, и тому ничего не остаётся, как развлекать себя самому – совместительством всех типов деятельности сразу.

В общем, я не знаю о чём я думала в тот вечер, о чём думал благоверный, и уж тем более о чём думала Ира, когда диктовала нам номер Дениса, и чем конкретно мы вообще тогда все думали. Но, через 5 минут после завершения допроса с пристрастием, я капала слюной на экран телефона с вожделенными цифрами. Двенадцатый час ночи, я с трудом удерживаю себя от того, чтобы прямо сейчас позвонить Денису и закричать «Где вы живёте?? Я сейчас приеду!!!», забыв поздороваться и представиться. Благоверный спрятал телефон, отпихивая меня ногой. Я напоминала восторженного лабрадора – прыгала рядом по автомобильному салону, захлёбываясь счастьем, пыталась укусить.

В тот вечер Ира сказала нам фразу, благодаря которой я в последствии выжила. Она звучала как «Можете мне звонить в любое время суток, если что». И на вот этом «если что» она очень ехидно ухмыльнулась. Мне показалось, или в тот момент я увидела отблески костров Инквизиции? Но, размышлять о человеческих глазах было некогда, я уже вся была по уши в омуте голубых глаз собак самой прекрасной породы.

Следующий этап – «смотрины». В назначенное время, в назначенном месте за городом, я выпала из машины. Ноги подкашивались от волнения, и вообще всё тело плохо слушалось. Словно от зашкаливающего уровня адреналина мозг топором порубил мне все нейронный связи с внешним миром, и убежал в закат, смеясь как психопат.

Все внутренние органы замерли ещё с утра, с тех пор, как я открыла глаза, лежа в кровати. С каждым шагом в сторону чужих ворот вязкая жижа волнующей пустоты накатывала откуда-то со дна желудка, докатываясь округлой волной до гланд. Потом внезапные гранитные булыжники, непонятно каким хирургическим чудом очутившиеся у меня внутри, ворочались то в верхней, то в нижней части желудка, заставляя подозревать острое пищевое отравление пёстрыми бабочками, которые беспорядочно толкаются в рёбра сотнями крыльев. Потом всё резко сменяется нервным раздражением, дёргающимся глазом и изжогой. И колет где-то под солнечным сплетением, а потом дёргает и отдаёт в ноги, аж коленки леденеют.

Я иду к воротам так, слово ходить научилась только этим утром, шатаясь из стороны в сторону, периодически пытаясь упасть на землю и закатиться в канаву. Руки трясутся, взгляд блуждает, не останавливаясь на ближайших предметах дольше, чем на две сотых секунды. В общем, я была тотально не в себе.

Железные ворота, лязгнув затвором, начали отъезжать в сторону. Задержав дыхание, словно за забором не газон, а ров с аллигаторами, до которого ещё лететь метров пять, я шагнула навстречу судьбе. За мной следом шагнул благоверный.

Первое, что я увидела – безумные глаза огромного пса, который приближался к нам на невероятной скорости. Это явно была помесь пса Баскервилей и собачьего воплощения Флэша, и, по случайному совпадению, наш собачий папаша. Хищный блеск его разноцветных глаз откровенно намекал на то, что нас сейчас сожрут и немедленно переварят. Собаки едят людей?

Почуяв скорую и жестокую расправу, я инстинктивно выставила вперёд руки, зажмурившись всей поверхностью лица. Через секунду на них с разбега прыгнул Остин, размазав меня по поверхности благоверного неровным слоем. Благоверный, в свою очередь, размазался по закрывшимся воротам. В четыре руки мы держали беснующегося пса, весом в добрых 30 килограмм. Я в полной мере прочувствовала выражение «зализать до смерти». Хватило меньше половины минуты, чтобы с меня смыло макияж, пол брови, пять ресниц, половину носа и чувство собственного достоинства. То, что я восприняла за нерешительность благоверного, когда он пропустил меня вперёд, оказалось хитро продуманной стратегией, основанной на интуиции.

– Остин, фу. На место! – строго скомандовал Денис. Остин мгновенно насупился, как ребёнок, которого гонят с детской площадки в самый разгар бартера листьями на песок, и нехотя сполз с нашей семьи на землю. Пофыркивая от досады, наш собако-папа поплёлся в вольер. Денис, услужливо придерживая калитку, задавал указательным пальцем направление, следуя которому пёс мог избежать внеплановой раздачи звиздюлей. А мы новых травм, нанесённых радующейся гиперактивной собакой. Только его хвост пересёк черту калитки, та захлопнулась. Щёлкнул засов.

– Ого, какой вольер… – мы с восхищением оглядывали добротное строение из металлической сетки, с железными опорами и бетонным фундаментом. Сооружение было способно удержать взрослого медведя.

– Да фигня. Всё равно сбегают, – только отмахнулся Денис. – Роют подкопы, перелазят через забор.

В наших глазах погас немой вопрос. Для хасей нет преград. Они как медоеды, только собаки. На всё пойдут ради еды. Если не могут дотянуться – доползут, добегут, доплывут, долетят, дадут взятку на границе, телепортируются. А если еду надо выпросить, во взгляде трагически погибает Гамлет, тонет Офелия, Джина убивает Сиси. «Ты только дай понюхать, я открою тебе все тайны мироздания!» – говорят эти глаза напротив. Врут, конечно, самым подлейшим образом. Не заметишь, как в руке вместо кусочка съестного останется сантиметровый слой слюней, а гордо задранный хвост сообщит, что ты ещё не дорос даже до самой паршивенькой из великих тайн Вселенной.

И тут на сцене появилась наша собако-мама… Рослая, статная, чёрно-белого окраса, волкоподобная. Марго – маламут. У неё серьёзные чёрные глаза. Марго двигается как спокойная морская волна, перекатываясь с лапы на лапу и, незаметно глазу, вперёд. На неё смотришь и понимаешь почему у хасей матриархат является обычным делом. Это вам не безалаберный папаша, который на ручки прыгает к незнакомым людям и в рожу лижет, не спросив справку от дерматолога.

Марго подошла ко мне медленно. Я раскрыла ладони и осторожно протянула ей, отдавая дань старшей. Не отрывая взгляда от моих сосредоточенных глаз, она обнюхала пальцы. Удостоверившись в моих добрых намерениях, а также в том, что на ладошках нет ничего страшнее слюней своего супруга, кивнула. Я кивнула в ответ – будем знакомы.

Она отошла на пару шагов и легла на траву, сделав вид, что не заметила, как по ней тут же промчалось всё коротколапое стадо, наступая ей на морду. Остин в вольере взвыл от досады, что не может также. Марго в ответ рыкнула, и счастливый папаша закатался в уголок, накрывшись своей раскатанной губой.

А во дворе кипела жизнь. Шесть меховых клубков барахтались на траве, дёргали друг друга за лапы, таскали за уши, отбирали еду, активно пробовались на роль бобра и крота, обгладывали чей-то огромный череп (не человечий). У меня разбегались глаза и мысли. Я закурила и присела на какую-то ветошь.

Мой подход к выбору домашнего питомца из кучи всех его собратьев достаточно прост – я не выбираю. Это он должен выбрать меня.

Когда я приехала за старшим котом – просто села в коридоре квартиры на пол, позволив четырём котятам исследовать недра моей сумки и прочность капроновых колготок. Тот, кого я потом назвала Бесом, уснул у меня на коленях. Внимание младшего кота я заслужила не нытьём (да-да, это не опечатка), так катаньем.

Пошипев на благоверного, который своим восторженным мычанием и лапаньем каждого проносящегося мимо щенка, явно сбивал нашу судьбу с правильной мысли, я замерла в ожидании. Каждый из щенков к нам подошёл как минимум два раза. Только мальчик всё никак не шёл. Но, его судьба была уже решена. Здесь я сделала исключение, о причинах и последствиях которого расскажу потом.

Ко мне подошла девочка. По-хозяйски положила лапу на коленку. Требовательно заглянула в глаза – чеши. Я почесала, как было велено.

– Ну, что, поедешь ко мне?

– О, это самая маленькая. Но, уже главная охотница. Всех курей у меня передавила, зараза, – Денис, расплывшись было в улыбке, погрозил ей пальцем.

– Таскает по одной, душит и закапывает. А я потом бегаю с лопатой по всему двору, как пришибленный индеец, прислушиваюсь откуда орущую заначку выкапывать. Вот же ж, вся в мамочку. Та по молодости тоже всех охотила. А папаша гусей ловил. Придушит – и в землю. Нравится им, когда запах тухляка – вот где самый кайф. Одного гуся, как-то выловил, даванул, и захоронил. На следующий день откопал, а тот живой. Ну, в основном живой. Так они до самой смерти гуся дружбу и водили. Гусь, падла такая, задирался до всех подряд, а Остин за него вписывался.

– Хех… Жень, смотри, самая бледная. Ну, что, Бледная, поедешь ко мне домой? – я протянула ей ладошку.

– А чё порожняком? – недовольно спросили глаза. И тут я разглядела их цвет. У всех щенков были карие глаза. Ни одного голубого. И шерсть такая, светло-серая. А у бледной – вообще пепельная. В голове голосом кота Матроскина противно затянуло «а я всё чаще замечаю, что меня как будто кто-то где-то поиме-е-ел».

Денис рассказал, что голубой цвет глаз далеко не у всех хасей. Да и окрас шерсти бывает самый невероятный. Я потом в интернете нашла даже чисто белых. Наш папа Остин рыжий, глаза разноцветные, «мозаикой»: один глаз зелёного цвета, второй – голубого, с карими пятнышками.

Я смотрела в эти карие глаза, и подпевала своему внутреннему Матроскину… Мы с Женей переглянулись – мечта, сложенная из кирпичиков многочасовых обсуждений цвета глаз и окраса, кокетливо сделала нам хвостом на прощание. Да, в то время мы особым умом не отличались, искренне полагая, что голубоглазая собака имеет какое-то негласное преимущество над кареглазой.

– Эм.. А трейд-ин в случае чего канает?… – Хорошо, что Денис не расслышал. Он уже поставил на печь кастрюльку и варил кашку детям. Кастрюльку. Объёмом в 15 литров.

Ко мне подошла другая девочка. Залезла на коленки, перевернулась на спину, скатилась на траву. Я приняла вызов, начав со смехом её тискать.

– А может ты ко мне поедешь, милая? – и тут я заметила Бледную, которая всё это время наблюдала за нами, сидя шагах в десяти. Услышав мои слова в адрес другого щенка, она фыркнула и развернулась ко мне хвостом.

– Бледная, ты чего, обиделась что ли?

– Чё мне обижаться на тебя. Ты мне никто, – лениво оглянулась она через плечо.