Жизнь с хаски глазами кошатника, Или #Хасководам_номер_раз

Когда я стала постарше и привела в дом первого мальчика, Люся повела себя как строгий родитель. Сначала она обнюхала «инородный предмет» с пальцев ног до коленей (насколько могла дотянуться) пока «предмет» стоял ни жив ни мёртв, дыша исключительно в себя и на ладан. Затем обошла его по периметру в два круга, словно проклятье наложила, и презрительно фыркнула. А вот когда мы сели на диван рядом друг с другом, и по закону романтического жанра его рука должна была как бы невзначай коснуться моего плеча, кошка мгновенно возникла между нами. Появилась буквально из воздуха. Мне даже кажется, что я услышала хлопок, а на мгновение пахнуло серой. Люся кротко рыкнула, даже не поворачивая щурящуюся морду в сторону мальчика. Почти выполнившая задачу жанра рука испарилась вместе с её хозяином.

– Ну ты что, хочешь, чтобы я совсем одна осталась?

– Пфф…

– Ладно, может этот и вправду не очень… Только ты помягче будь, а то представителей мужского пола на планете меньше, чем женского. Ты лишаешь меня шансов на женское счастье!

– Хррр.

Она как-то быстро переросла меня в сознании, взяла надо мной своеобразный патронаж.

И с тех пор у меня только сиамские коты. За исключением пары диких тварей, коих привнёс в мою квартиру один из бывших. Ни один из тех котов меня не полюбил. Первого я вернула «данайцу» обратно после того, как отдраила всю квартиру от двухсантиметрового ковра блох, который мне принесла эта дикая скотина с помойки. Это я про приблудную кошку, не про бывшего. Скотину я тоже отмыла, кстати.

Второй кот ненавидел ласку и разбился, упав с пятого этажа ночью в погоне за птицей. Никогда не забуду, как сидя в чёртовом бетонном кармане под стеной дома, словно в гробу без крышки, выдирала его окоченевшее тело из кучи мусора и какого-то мешка из синтетической сетки. Каждый коготь, аккуратно, чтобы не повредить. А потом прижимала его к себе, крича в голос на пустынной улице. Это он меня не любил, но я его любила. Спустя полтора часа меня везли за город на машине, чтобы я похоронила своего КоррЛиса. Он лежал у меня на коленях, замотанный в полотенце, и мне постоянно казалось, что он дышит, что он ещё тёплый…

После этого я долго не заводила кошачьих. Был один хомяк женского пола по кличке Белоснежка. И та через балкон ушла искать лучшей жизни. Купила её рублей за 300 у соседских детей, шарахающихся по квартирам в поисках лоха, который купит этот агрессивно-припадочный комок светлой шерсти, сидящий в стакане из-под попкорна. А мне как раз стало в очередной раз скучно жить. Увидев, как хомяк делает из орешка заточку, я поняла – это моё животное.

Этот грызун был способен проломить стальные прутья клетки, облазить всю квартиру, насрать везде и сожрать всё. Но, не об этом.

В общем, сейчас у меня два сиамских кота – Бес и Цербер. В адских Чертогах другие имена не приживаются, знаете ли. И к каждому из них меня привела судьба.

Кстати, сразу оговорюсь, что в моём понимании «сиамский» кот – это кот, окраса колор-пойнт, имеющий стандартные кошачьи пропорции тела и ушей. Некоторые зовут их «тайскими». Ту породу, что сейчас частенько зовут «сиамской», имеющую при этом вытянутые конечности, большие уши, косые глазюки и клиновидный череп, я называю «эльфийской». Или «ориентальной», хотя это другая порода, но строение похоже. В те времена, когда у меня появилась Люся о «современных сиамских» никто слыхом не слыхивал. Судя по внешнему виду ориенталов, инопланетяне их подвезли нам позже, чем предыдущую версию котов.

Как-то раз, уже будучи студенткой, я поняла, что схожу с ума от одиночества. Парня заводить было лень, поэтому я полезла на местную зообарахолку в сети. Старо-сиамских, как я люблю, было катастрофически мало. Всё больше людей захватывала мода на ориенталов, тех самых эльфов мира кошачьих, с вытянутыми во все стороны конечностями и взглядом эстонской таможни. Но, ищущий да обрящет.

Бес стал моей отдушиной. Я вспомнила как это – каждый раз торопиться домой, зная, что тебя там любят и ждут. А пока ждут могут отковырять кусок обоев со стены и съесть его, подавиться и наблевать, нассать в тапок, заблудиться в пледе и орать от ужаса несколько часов подряд. Закрыв входную дверь, я сгребала его в охапку, зарываясь носом в бок. Он мурлыкал в ответ, приветствуя не хозяйку, а маму. Бес рос взбалмошным и избалованным ребёнком, как и большинство единственных отпрысков в семье. Драл обои, носился как конь, мог насрать мимо лотка в назидание.

В день, когда я привезла его домой, он отравился. Случайно. Ну, почти… Помня, как мы с мамой в первый день появления Люси накормили её американскими сосисками (и никто не умер!), я специально заехала в магазин и приобрела пачку. Разогрела одну сосиску и скормила котёнку пару кружочков. А на следующий день увидела, как он в моих руках отключается, безжизненно свешивая голову. Я была в истерике. Хорошо, что в то время со мной был мой «тогдашний» молодой человек, который просто сгрёб меня и кота подмышку, посадил в машину и сказал «рули в ближайшую ветеринарку». И я порулила, это ведь была моя машина. Рулила очень быстро, размазывая по лицу слёзы, утопая в панике по самые уши, почти не видя дороги.

В ближайшей ветклинике, осмотрев еле дышащего котёнка, меня отчитали как школьницу, отлупившую одноклассника тряпкой для мытья полов, не снимая её со швабры. Меня просто морально уничтожили за идею с сосисками, которые, как мне сказали, даже людям употреблять в пищу не стоит. Я стояла, опустив голову, и в полной мере понимала, что недостойна заводить домашнее животное. Мой удел – психоделическая игрушечная голова лошади на деревянной палке и советская неваляшка с нарисованным облупившимся лицом маньяка, издающая рингтон для фильма ужасов. В общем, только то, что умереть от моей садисткой любви точно не сможет.

Так я познакомилась с девочками и клиникой Альба. С тех самых пор и дружим. Они знают в лицо всех моих домашних животных. Могут ради меня задержаться, если я в слезах счастья везу в шприце ссаки кота, перенёсшего микроинсульт, и который в первый раз за пять дней сходил в туалет, прикидываясь до этого дня ветошью (об этом будет позже).

Младшего кота я завела случайно. Однако, я полагаю, что все случайности в нашей жизни не случайны.

В октябре 2018-го мне написала девушка из владивостокского фонда помощи бездомным животным Умка, попросила пару слов для отчёта о счастливых историях. Именно у этого фонда я пять лет назад взяла котёнка по имени Плутон. «Божечки, – подумала я, – пять лет…» Я ведь до сих пор думаю, что Бесу всё ещё года три.

Плутон (так его назвали в фонде) жил в то время на передержке у замечательной и доброй девушки Люды. Она работала ветеринаром в одной из ветклиник нашего города. А я на тот момент забронировала себе котёнка из мейн-кунов за несколько десятков косарей. Я должна была ехать на смотрины через три дня.

Но, вечером пятницы я пришла домой, уставшая как конь. Открыла ноутбук, залезла в соцсети, чтобы освободить мозг за просмотром картинок и чтением дурацких историй. И случайно наткнулась на сообщество Умки.

Ночь, в квартире темно, потому что я так и не включила свет. Я сижу перед экраном ноутбука и вою белугой. Сколько же их: покалеченных, сбитых, голодных, преданных, больных, грязных, замерзающих зимой насмерть, выброшенных на улицу.

– Извините, я не приеду. Отмените пожалуйста мою бронь…

Я листала ленту всё ниже, и наткнулась на фото маленького голубоглазого сиамыша. Я честно хотела забрать девочку, в память о Люсе. Но за все годы с тех пор, как я её потеряла, у меня только коты. Видимо, я всё ещё не искупила свои грехи.

Я приезжала к Люде несколько раз. Плутона надо было долечить, а моему Бесу сделать все необходимые прививки перед этой грандиозной встречей. В первый день знакомства Плутон меня не воспринял как нечто интересное, обходя стороной, бочком, и желательно под какой-нибудь мебелью. А потом и вовсе спрятался на балконе, отказавшись выходить. На второй раз он начал воспринимать меня как вполне безопасный элемент интерьера. В третий мой приезд залез на колени, чем бесконечно меня обрадовал. К этому времени в моей квартире уже стояли второй лоток и две дополнительные миски. Бес ещё не понимал, что это не за то, что он любимый маменькин мальчик… И в день, кода я привезла Плутона домой (по пути переименовав его в Цербера), старший кот опустил «железный занавес», забравшись под диван. И наотрез отказавшись вылезать, и вообще каким-либо образом реагировать на происходящее вокруг безобразие.

Я поставила переноску к дивану открытым входом так, чтобы коты прицельно упирались друг в друга мордами на безопасном расстоянии. Они молча пялились глаза в глаза около получаса. Потом мелкий осмелел и вылез из укрытия. Прошмыгнул мимо выхода из-под дивана и дёрнул исследовать новое пространство. Я усмехнулась, а Бес оперативно оформил план-перехват в районе коридора.

«Быть драке», – подумала я. К моему удивлению, Бес поволок младшего за хвост в сторону лотка, и сунул его в наполнитель маленькой ушастой рожей.

– Доступно объясняю? – читалось в его синих глазах.

– Более чем, — ответили маленькие льдинки.

Так они и сидели – каждый на своём лотке, покачивая в такт хвостами. Ни разу не подрались всерьёз. Так и прошло пять лет… Как летит время.

И вот, когда у меня попросили пару слов для отчёта, я не смогла из себя выдавить даже корявого междометия. Просто… Он уже настолько мой, настолько родной. И моя пара слов про него были «мой кот». Не представляю своей жизни без этих двух, словно они всегда тут были, со мной рядом.

Цербер, в отличие от старшего, никогда не драл обои, не бомбил мимо лотка, и вообще был приличным мальчиком. Только очень разговорчивым, к чему я долго не могла привыкнуть. Ходить за мной попятам полчаса и без перерыва мяукать при отсутствии чего-то страшного во всех возможных анализах (которые я, разумеется, делала в панике после каждого такого преследования) – это норма.

В общем, когда-то в моих адских Чертогах, помимо меня, проживало всего два кота и один холодильник. И я была счастлива. Сейчас там по-прежнему проживают все трое, и бонусом – две собаки и благоверный. И я не просто счастлива, а стопроцентно и наглухо безумна.

Глава 3. Или «Будь проклят тот день!».

Начну с того, кто во всём виноват.

Евгений Константинович, лапы-мне-в-рот!!!

Ворвавшись в мою грешную жизнь ураганом и отрезав все пути отступления, этот мужчина перевернул всё с ног на голову. Начиная с грязного шантажа ради того, чтобы я вышла за него замуж, и заканчивая появлением у нас собаки. Про грязный шантаж я вам тоже расскажу – об этом преступлении против женской части общества должны знать все! Но, позже. А сейчас о том, почему «тот день» будет «проклят», и что вообще за день такой был.

Был вечер субботы. Мы заехали к его знакомому, чью-фамилию-не-называют (потому что всю челюсть раскрошить собственным языком можно, пока пытаешься произнести её без запинки) за рюкзаком для похода. Следующим утром мы планировали в очередной раз покорить Ливадийскую гору (в простонародье – Пидан). Счастливый благоверный материализовался в темноте сумерек у окна машины, напугав меня своим подозрительно блестящим взглядом.

– Макс сказал, что у них там щенки хаски родились! Их отдают бесплатно!

Тут надо сказать, что мы частенько с ним обсуждали породу хаски, и всегда приходили к выводу, что они самые красивые из всех. Эта чёрно-белая стать, эти серьёзные голубые глаза и опасный взгляд… Это была мечта пленительного счастья, о которой мы могли разговаривать бесконечно. Однако, дальше разговоров мы, жители городской квартиры, разумно не заходили.

– Так вот! Если мы хотим хася, то нам надо сначала пройти что-то типа собеседования. Там просто так и кому попало не раздают! – пританцовывая от восторга, тараторил будущий супруг. Я закатила глаза.

– Жень, ну куда мы его возьмём? Мы работаем с утра до вечера, он будет сидеть там один, без присмотра, скучать. Это же маленький ребёнок, за ним постоянно нужен уход и сюсюканье. Это тебе не самостоятельные коты, которым по моржам лопата.

Благоверный надул лицо, но в машину сел молча. Я видела, что его настроение стремительно катилось в городскую канализацию. Ничего, подумалось мне, завтра восстановим, на Пидане классно…

Восхождение, как всегда, было выше всяких похвал. Люблю это место. Виды такие, что голова кружится от восхищения. А вода в местной реке настолько вкусная, что хочется всю её унести внутри себя, икая от удовольствия. Знаете, как бывает, когда пьёшь-пьёшь и всё никак не можешь напиться, а из ушей уже выливается, чего уж там про мочевой пузырь размером с Байкал говорить. Благоверный пребывал в добром расположении духа, а я уже и думать забыла про вчерашний разговор.

Мы почти добрались до вершины, когда я увидела его…

Он сидел под деревом, с любопытством рассматривая проходящих мимо людей и собак. Ещё выше ему уже не подняться – там слишком острые камни, а тропинки практически отсутствуют. Голубые глаза, казалось, пронзили меня на сквозь. Я встала как вкопанная. С глухим стуком об меня споткнулись почти два метра благоверного. Мы рассматривали друг друга с нескрываемым интересом. Только его интерес длился недолго. Свесив язык на бок, щенок всем известной породы, запрокинул голову и стал рассматривать ветки дерева, руки хозяина, шныряющих в листве птичек. А я всё ещё тупила, пока не получила сзади волшебный пендель, напоминающий, что я не одна на узкой тропе.

– Собааааченькаааа… – выдохнула я с благоговением, капая слюной на кофту. Классический красавчик: голубоглазый, черно-белого окраса. Месяцев 5, ещё совсем малыш. Периодически я возвращалась к нему мыслями на протяжении всего дня.

В понедельник, сидя за компом в офисе, растирая ноющие от нагрузки ноги, я вдруг вспомнила, что у меня скоро отпуск. Посмотрев график, обнаружила целую неделю своего запланированного отдыха. В голове щёлкнуло и пазл сошёлся.

– Слушай… я чё подумала… – начало разговора с благоверным было настолько туманным, что жители Великобритании заплакали бы от восторга.

– Чего опять? – тот в ответ насторожился. И правильно, мало ли что мне в голову может прийти в понедельник утром.