Роман Брянский

– Князь Даниил! – громко сказал вдруг сидевший доселе безучастным князь Ростислав Смоленский. – Я останусь в Галиче и буду этот город оборонять! Сам решай теперь, что тебе надо делать! Я – старый воин и этот город врагу не сдам без жестокой борьбы!

– Ну, что ж, – кивнул головой Даниил Галицкий, – не имею ничего против этого! Пусть так и будет: оставайся в городе! Но если сомневаешься, тогда уходи к себе в Смоленск. Больше я тебя не держу: теперь ты не пленник!

– Тогда договорились! – кивнул головой Ростислав Мстиславович. – Я остаюсь тут и беру в свои руки защиту славного Галича!

– По остальным делам поступим так, – продолжал Даниил Романович. – Доведем сегодня до конца праздник в честь крещения моей внучки. Понятно, что нам не добавит радости киевское несчастье. Однако на то есть обычай. А завтра, поутру, пошлем свои семьи подальше от татарской беды! Пусть же и мой брат Василько едет во Владимир: надо и ему спасать свою семью. А я пока останусь с дружиной здесь, на своей земле, да пошлю своих людей проследить за татарами: не мешает разведать их замыслы. Может, остановим беду или дадим врагам достойный отпор!

После того как совет завершился и все разошлись, княжич Роман, сын Михаила Черниговского, подошел к брянскому ополченцу Ермиле.

– Поведай же мне, славный воин, – обратился он к растерявшемуся мужику, – ты сам киевский или еще откуда?

– Я из Брянска, княжич, – пробормотал Ермила. – Есть такой городок вверх по Десне…

– Я ничего не слышал об этом городке, – покачал головой Роман. – Однако говорили, что есть какое-то сельцо, называемое Брянском…Там сидит управляющий моего батюшки, некий Ефим…Я смутно помню дядьку Ефима: он был наставником моего старшего брата…Когда-то давно мой батюшка отослал его в неведомые края…Я был тогда еще мал, однако же слышал батюшкины слова про Ефима, как славного дружинника, но очень прямодушного…Многие старшие дружинники его невзлюбили: он тогда требовал строгой и суровой службы…Неужели он построил целый город?

– Городок возник, княже, сам собой, – кивнул головой брянский ополченец. – Я сам все видел…Да народу туда пришло пропасть, когда татары пожгли все черниговские города и села. А Ефим Добрынич сумел разместить всех тех несчастных людей. Там рубили избы и укрепляли стены крепости…Вот и образовался большой город!

– А город бы выдержал татарскую осаду? – вопросил вдруг княжич. – Если бы лютые враги туда нагрянули?

– Не могу сейчас ответить на это, – пробормотал Ермила. – Брянск не Киев и не Галич. Однако городок имеет немалые преимущества. Со всех сторон окружен Брянск лесами, болотами и крутыми оврагами. Два большущих яра отделяют брянскую крепость от южной дороги…С западной стороны город защищен широкой и полноводной рекой Десной. А с севера и востока колышутся густые леса. Там же тянутся местами непроходимые болота. А крепость возвышается на двух холмах! Значит, если будет правильная оборона, этот городок станет неприступным для врагов! Обычным смертным овладеть им не под силу!

– А может, перенести черниговскую столицу в этот Брянск? – подумал вслух Роман. – Да получше укрепить этот городок? Тогда он будет татарам не по зубам!

– Однако это не моего ума дело, княжич, – ответствовал Ермила. – Это уже вам, князьям, решать. Я многое не понимаю…Особенно слова великого князя Даниила! Как же оставить наши земли поганым на поругание? Великий князь говорил о Божьем наказании…Однако же на этот счет есть народная поговорка: надейся на Господа, но сам не плошай!

– Видно ты не понял слова князя Даниила, – ответил Роман, смутившись. – Он любит русскую землю и не боится врага! Он не собирается пока покидать Галичину. Разве ты не видишь, как он готовит оборону Галича? Князь Даниил Романыч – умелый правитель. Он придумает, что нужно…Ладно об этом, скажи же, как ты сумел так быстро сюда приехать, сохранив не просто опрятный, но и праздничный вид? Посмотри на тех каменецких бояр…Они сюда прибыли запыленными, грязными и растерянными, проживая неподалеку!

– Я уже говорил, как спасся в разоренном Киеве и добрался до купеческого дома, – ответствовал Ермила. – Там меня накормили и приодели. А потом, когда купец со своей женой побывали у татарского царя Батыя…

– Значит, они встречались с тем злодеем?! – вскричал Роман. – Уж не друзья ли они поганым? Не соглядатаи ли? Не они ли поведали врагам о слабости Лятских ворот?

– Это не так, княжич, – покачал головой брянский ополченец. – Я рассказал на княжеском совете всю правду. Та купчиха Василиса спасла в прошлом году знатного татарина…Так уж получилось, что тот татарин спас ей жизнь еще раньше!

– Разве это не сказка? – удивился Роман.

– Это не сказка, но подлинная правда! – ответил Ермила и подробно изложил суть вщижской трагедии так, как узнал ее из уст Василисы.

– Тогда это – великое чудо! – взялся за голову Роман, выслушав брянца. – Значит, тут не обошлось без воли Господа!

– Тут ничего не поделаешь, – кивнул головой Ермила. – Жизнь за жизнь! Если спас тот татарин Василису, значит, долг платежом красен!

– Чудо, однако, не в этом, – сказал, задумавшись, княжич. – Говорят, что эти татары коварные и лукавые…А тут, оказывается, они бывают благодарными!

– Так бывает, княжич, – поддакнул брянский ополченец. – Везде люди разные! Добрые и злые…Говорят, что их царь Батый – человек мудрый и щедрый! Он пообещал тому купцу Илье не разрушать город Киев до самой земли и не убивать киевских пленников…Татарский царь пожалел и воеводу Дмитрия: оставил его жить в плену…А там и отпустит его…Об этом мне поведала та славная купчиха Василиса.

– Что же ты не сказал об этом князю Даниилу? – оживился Роман. – Это же его любимый воевода! Он бы тогда порадовался!

– Я говорил лишь то, что у меня спрашивали, – ответствовал Ермила. – Я знаю порядок на совете: говорить нужно только необходимое!

– Ладно, я сам расскажу князю Даниилу, – кивнул головой Роман. – А тебя я нынче приглашаю к столу: праздновать крещение моей дочери. Ты сядешь тогда на одну скамью с моей дружиной! Да поживешь пока тут…Как ты на это смотришь, славный воин?

– Премного тебе благодарен, княжич! – улыбнулся Ермила. – Отведаю твоих яств за твое и твоей дочери здоровье! Радостно мне тебя видеть, славный сын великого князя! Вот если бы ты пришел к нам в Брянск на княжение! Тогда бы не прогадал! Да нам, брянцам, была бы от этого великая радость!

– Ладно, Ермила, тогда иди! – хлопнул его по плечу княжич. – Пора нам садиться за пиршественный стол!

– А он, в самом деле, стал бы отменным дружинником! – подумал вдруг Роман, когда увидел широкую спину выходившего Ермилы. – Надо бы ему это предложить…Мне не помешает этот воин, смышленый и могучий!

ГЛАВА 21

В СОЖЖЕННОМ ГОРОДЕ

Купец Илья ехал верхом по разоренному Киеву в сопровождении своего татарского друга. Болху-Тучигэн сидел на крепком, но значительно меньшем, чем у купца, коне. Его коренастый жеребец, покорный воле хозяина, управлялся движением колен всадника, который так ловко совершал незаметные действия, что, казалось, лошадь и седок – одно неразрывное целое. Илья же выглядел по сравнению с татарином грубым и неуклюжим наездником. Он тоже являл собой гармонию, но другую. Рослый, грузный купец сидел на сытой и тоже казавшейся угловатой лошади. Но это была только видимость. Русский купец с детства был приучен ездить верхом. Только в сравнении со степным всадником, привыкшим бороздить бескрайние просторы, он выглядел так. При совместной же поездке внешняя разница не влияла на скорость движения, и оба всадника быстро объезжали покоренный татарами город.

Илья не мог без содрогания смотреть на развалины древней столицы. От деревянных строений не осталось и следа. Полностью сгорели бревенчатые дома, постройки, некогда огромные, тянувшиеся на большое расстояние, рыночные ряды.

Лишь около десятка каменных домов, местами значительно поврежденных, сохранивших только стены без крыш, сиротливо маячили в центре города. Одни серые руины остались от прежде величественных, златоглавых церквей. Софийский собор стоял мрачный, почерневший. Все двери в храм были выбиты, и ветер гулял по разграбленным внутренним помещениям главного святилища города. Сильно пострадала и Печерская лавра. Правда, монахи были живы и сновали по знаменитому монастырю взад-вперед, наводя порядок: выносили щебень, куски кирпича, камни и прочий мусор, оставшийся от грабителей.

У входа в разоренную лавру Илья остановился и спешился. Его татарский друг остался в седле и безмолвно ждал, когда купец осмотрит развалины. В этот момент один из монахов остановился и подошел к Илье.

– Батюшка Анастас! – удивился купец. – Неужели ты теперь при монастыре? И, как я вижу, надел монашескую одежду?

– Так уже получилось, – пробормотал священник. – Я сюда прибежал сразу же, когда поганые ворвались в город…Хоть бы спасти святую лавру. Потому и одежду сменил на монашескую. Однако татары разорили нашу обитель. Слава Господу, что им нужны были только золото и серебро. Они сорвали со святых икон драгоценные ризы и забрали все бесценные подарки, принесенные в дар нашей лавре знатными людьми…

– А как монахи, неужели и они жестоко пострадали? – воскликнул купец Илья. – Я вижу, что здесь у вас немало церковных людей, значит, они уцелели? Только здесь можно видеть живых русских людей. Больше нигде их нет! Повсюду лишь одни трупы…

– Слава Господу, все монахи живы. Уцелели также все священники и дьячки. Как не удивительно, но поганые татары нас не тронули. Они забрали церковные сокровища, обшарили все закоулки и ушли «в Бозе». Да двери все также повыбили. А как же ты сам спасся?

– Да это – длинная повесть! – махнул рукой купец. – Если кратко говорить, я давно знаю одного знатного татарина…Он и спас меня с семьей, и не позволил разорить мою усадьбу! Все окрест выгорело, и стоит лишь один мой дом…Жутко там: будто в пустыне живу!

– Непросто теперь наладить новую жизнь! – покачал головой отец Анастас. – Вряд ли уже будет наш несчастный Киев прежним славным городом…Для этого понадобится сто лет! Да и некому, увы, возрождать разоренный город! Горожане или погибли, или уведены в плен!

– Как же вам теперь вести службу? – покачал головой купец. – Ведь без прихожан это не служба, а одно горе…

– Станем как-нибудь служить. Места здесь святые! Будем молиться старательно, всей душой Господу, чтобы сжалился над нами и отвратил от русской земли погибель…

Вернувшись к своей лошади, Илья продолжил поездку по городу. Но ничто не радовало его взор. Повсюду, среди золы и пепла, обломков каменных сооружений, кирпичных развалин, оставшихся от некогда величественных теремов знати, в изобилии валялись трупы. Почти все тела погибших были страшно изуродованы. Особенно бросались в глаза тела с растерзанными животами, как будто разорванными бродячими собаками, стаи которых метались по пепелищу.

Возвратившись в свою усадьбу, Илья спросил у Болху, что такое случилось с телами убитых. Татарин позвал толмача, и они разговорились.

– А, разодранные брюшины! – улыбнулся Болху. – Это наши люди так порезали покойников! Как только наши воины заняли город, они сразу же стали добывать белый нутряной жир…

– Какой еще там жир? – вздрогнул купец. – Неужели человечий?

– А какой же еще? – засмеялись татары. – Мы собираем этот нутряной жир, потому как это – отменное горючее зелье! Если облить им даже мокрое дерево, оно горит тогда неугасимо! Этот человечий жир наши люди всегда собирают после сражения. Это не простое, но кропотливое дело. Надо вовремя поспеть, чтобы тело покойника не окоченело. В ином случае жир будет совсем непригоден…Требуется только свежий, какой нетяжело растапливать. Эта растопленная влага помогает нам надежно сжигать вражеские города!

Илья Всемилович содрогнулся от отвращения. Побелела и стоявшая рядом Василиса. Перед ее глазами встали страшные, изувеченные трупы, оставшиеся после разорения татарами Вщижа. – Теперь я понимаю почему были разодраны брюшины тех покойников! – подумала купчиха. – А мы тогда свалили это на волков! Но это – дело людских рук! Господи, Боже!

Она схватилась за голову.