Эра победителей

И она всё вспомнила! Все, до самого последнего момента, когда от сильного удара потеряла сознание.

Она вспомнила посты Флавестины, приятного темноволосого парня и солдат, ставших жертвами отвратительного предательства; сцену молниеносной резни, незнакомца в накидке и нуронцев с факелами и повозками, направлявшихся к побережью.

Игрит снова почувствовала себя так же, как и ночью, на пустынной дороге, испытывая страх и отчаяние. Ах, если бы все это могло быть просто сном, жутким ночным кошмаром! Но она знала, что это было действительностью. Жестокой и мерзкой.

Игрит поежилась. Она сделала усилие над собой, чтобы обуздать чувства и привести в порядок мысли.

Так у кого же она теперь в плену? И где? Сколько прошло времени с тех пор, как она потеряла сознание, и что за это время произошло? Эти вопросы роились у нее в голове, толкаясь и перебивая друг друга.

Ответ на первый вопрос ей казался самым ясным. Скорее всего, она у нуронцев.

Что же теперь делать? Может, сразу признаться, что она дочь Верховного Правителя, и они не посмеют ее тронуть? Кабуфул застрял в Глариаде, не начинать же ему войну еще и с Флавестиной из-за нее, из-за Игрит? А вдруг война уже начата? Ее могут объявить заложницей и потребовать от отца в обмен на ее жизнь, ну, например, сдачу Флесила или что-нибудь еще…

Игрит охватил ужас от предполагаемой возможности такого варианта. Бедный отец, бедная мама, они ведь до сих пор не знают, что с ней и где она! А что ее еще ждет?

Нет, надо пока молчать. А еще лучше – притвориться глупышкой: все видела, но мало что поняла.

А если она все-таки у своих? А по голове получила в суматохе? Вероятность слишком мала, но тоже возможно.

Анализируя свое положение таким образом, Игрит приняла решение держать язык за зубами, выдавая себя за несмышленую девушку из глариадской провинции до того момента, когда обстоятельства прояснятся окончательно. А чтобы выглядеть естественно, Игрит решила не отказываться от предлагаемой пищи, которая по-прежнему стояла в тарелках у двери, тем более что кроме сильной боли в затылке, ее мучило нестерпимое чувство голода.

Военный Советник стоял у окна неказистого заброшенного домика, задумчиво теребя пальцами бахрому занавески. Отсюда ему хорошо был виден сарайчик, где содержалась девушка, которую захватили во время ночной операции. Интересно, как она оказалась в таком отдаленном и безлюдном месте в столь поздний час и что она видела из происходящего?

Эта девушка, конечно, либо флавестинка, либо из Глариады, и если она даже видела все события, то вряд ли что-то сумела понять, кроме того что стала свидетельницей схватки – обычного события для военного периода. Скорее всего, она оказалась на дороге случайно и сейчас перепугана и мечтает быстрее попасть домой.

Но все-таки с ней надо поговорить для собственного успокоения. Случайности сейчас ни к чему. А потом пусть идет на все четыре стороны.

Дрейд отошел от окна и вызвал своего помощника. Вошел человек с большим синеватым шрамом, пересекавшим щеку до самой верхней губы.

– Надо бы разобраться, что за птица попалась нам и что она делала ночью на безлюдной дороге.

– Привести сюда?

– Нет. Не нужно, чтоб она меня видела. Отведи ее под навес напротив. Постарайся сделать так, чтобы она не чувствовала себя арестованной. Извинись за грубое обращение, мол, темно было, кругом враги, – не разглядели… Узнай про нее все, что сможешь, кто такая, как оказалась ночью за городом и, главное, что видела. Скажи, что информация нужна в интересах Флавестины и что, если будет запираться, у нас есть право ее задержать, так как время военное и так далее… Ну, ступай.

Дрейд опять подошел к окну, откуда был виден и сарайчик, и столик под навесом, чтобы понаблюдать за беседой со стороны.

Если бы не эта девушка, можно было бы считать, что операция по переброске нуронских солдат к побережью прошла абсолютно гладко. И эта маленькая осечка, которой он старался не придавать значения, все-таки вызывала легкую досаду.

Сегодня утром, получив сведения от гонца, что переброска нуронцев по морю состоялась успешно, он почти успокоился.

Поэтому, думал он, даже если эта девушка способна принести в город сведения о ночной схватке и обозе, направлявшемуся к берегу, это уже не может ни на что повлиять.

Конечно, в лишнем свидетеле нет ничего хорошего, особенно для него, Военного Советника, но сейчас многое будет зависеть от того…

В этот момент он увидел, как следом за своим сопровождающим из сарайчика вышла Игрит, щурясь от яркого дневного света.

Дрейд остолбенел. Холодная волна прокатилась по всему его телу, от макушки до пяток.

Не может быть! Дочь Верховного Правителя!? Невероятно!..

Военный Советник по пояс высунулся в окно, рискуя быть увиденным.

Никакого сомнения, это она. Он хорошо знал подвижную темноволосую девушку, которую много раз видел в Палате Управления, когда она приходила к отцу. И, разумеется, она тоже знала его.

Дрейд отпрянул в глубину комнаты. Тяжелые гулкие удары застучали у него в висках, их раскатистые волны, отражаясь от затылка, застревали где-то в горле. На лбу выступила испарина.

«Но этого не может быть! Не может быть…» – повторял он про себя в полном смятении. Если только она видела его ночью – все пропало! Придется проститься не только с постом военного наместника в Глариаде, но и с собственной жизнью во Флавестине.

Просто немыслимо! Но ее-то как занесло сюда? И чего она болталась в этой глуши среди ночи? Какая-то дикая случайность?!

Военному Советнику едва удалось взять себя в руки к тому моменту, когда его ничего не подозревавший помощник вошел к нему с докладом о проведенном допросе.

Дрейд слушал, отвернувшись к окну, сознательно скрывая лицо, которое могло сейчас выдать его состояние.

– Девушка из Глариады. Говорит, во Флесиле у нее родственники, там спокойнее, к ним она и шла, мол, пожить, пережить смуту. Говорит, посты прошла, оглянулась – драка. Испугалась, спряталась в кустах, ну, и все. Ничего особенного.

– Как она вела себя?

– Да, обыкновенно – домой просится. Вроде, не врет, только…

– Что «только»? – насторожился Дрейд.

– Ну, как бы сказать? Такое впечатление, что она гораздо умнее, чем почему-то хочет казаться, – тут рассказчик решил, что настал момент вставить свое личное суждение и добавил: – И, если бы она не была из тех, кто в одиночку шастает по ночным дорогам, я бы сказал, что в ней самой есть что-то особенное…

«Ну, еще бы, не особенное!» – чуть не вырвалось у Дрейда.

По-прежнему не оборачиваясь, он сказал:

– Хорошо, пусть пока посидит под замком, я подумаю, что с ней делать. И еще, постарайся, чтобы в лагере ее никто не видел.

Глава 10.

О том, что жизнь стоит борьбы, даже если шансов не предвидится.

И о том, как страх превосходит благородство

Когда Имакс вынырнул на поверхность, с трудом освободившись от веревок, он несколько раз жадно вдохнул свежий ночной воздух, восполняя длительную задержку дыхания.

В следующую минуту он увидел недалеко от себя удаляющуюся корму судна, которое с боков было освещено фонарями. К своему удивлению, он заметил далеко впереди над водой еще несколько таких же огней, выстроенных в цепочку.

«Ага, так мы здесь плыли хотя и последние, но отнюдь не одни…» – мелькнуло в голове, но Имаксу было не до того, чтоб раздумывать об этом.

Он освободился от лишней одежды, которая, намокнув, лишь тянула его ко дну.

Тьма стояла непроглядная из-за полного отсутствия звезд, и определить, в какой стороне берег, не представлялось возможным.

Он решил плыть наугад в направлении, перпендикулярном к борту растворившегося в темноте корабля, оставив его справа от себя. Именно в этой стороне должен быть берег, если допустить, что корабли идут в Глариаду, иначе говоря, вдоль побережья. Другого Имакс предположить не мог.