По спирали вечности. Книга 1. Великое переселение

Казалось, Тина и Георг своими речами, образами и горячностью полностью переломили ситуацию и переубедили многих сторонников земной экспедиции. Однако слова попросил Андрэ.

– Уважаемые члены Совета старейшин! Мы заслушали здесь две крайние точки зрения по обсуждаемой проблеме. Доводы каждой из сторон мне представляются весьма убедительными, а высказанные последними выступающими опасения вполне понятными. Да, действительно, космическая экспедиция к Земле чревата серьезными рисками. Но, дорогие коллеги, согласитесь: ни одна, сколько-нибудь значимая проблема не имеет однозначного идеального решения, реализация которого полностью свободна от ошибок и негативных последствий. Исследования всего нового, неизведанного непременно связаны с переходом за грань привычного, известного, а, следовательно, и с определенными рисками. Если бы наши выдающиеся предшественники не рисковали, вряд ли мы здесь сегодня могли собраться и обсуждать глобальные мировые проблемы.

Другой вопрос – как точно, полно и объективно определить возможные риски и, соответственно, каким образом их можно минимизировать? Нужен абсолютно точный расчёт, моделирование всех задействованных в этом космическом предприятии систем и процессов, научное прогнозирование самых разных вариантов развития ситуации в процессе длительного путешествия на Землю. Серьезная, основательная подготовка к космическому полёту, тщательная проработка всех теоретически возможных эксцессов, кризисных ситуаций, способов выхода из них позволят свести к минимуму вероятность негативного развития событий.

И второе, о чём бы мне хотелось здесь сказать. Я полностью согласен с утверждением древних мыслителей о том, что в каждом человеке заключён целый мир, и потеря даже одного соплеменника является величайшей трагедией для каждого из нас. Но предлагаю уважаемым коллегам посмотреть на эту проблему с другой стороны. Существует, и заведомо, не нулевая вероятность того, что на Земле сохранилась жизнь, планета осталась обитаемой, и на ней есть люди. Пусть разные, пусть немного, но ведь мы признаём величайшей ценностью каждую человеческую жизнь. А, если им нужна помощь? Что, если они мучительно выживают в тяжелейших условиях, а мы имеем возможность их спасти?! Или их жизнь для нас менее ценная, чем фриденцев? Но, если так, не сводится ли подобная оценка и способ рассуждения к сегрегации людей, много веков назад отвергнутой как категорически неприемлемой и крайне опасной для человечества.

И последнее, на что бы мне хотелось обратить внимание. Я могу предложить некий компромисс по решению данной проблемы. Предлагаю подумать о возможности организовать космическую экспедицию не сразу на Землю, а вначале ограничиться полетом по ее орбите, для того чтобы вести наблюдение за происходящим на планете. Если будет получена информация о достаточной безопасности земных условий, тогда разрешить спуск космического экипажа непосредственно на поверхность планеты. В противном случае необходимо обеспечить возможность в максимально краткие сроки вернуться на Фриден.

Когда Андрэ закончил выступление, Георг резко поднялся и выкрикнул:

– Инициатива наказуема, дорогой Андрэ! Готовы ли Вы лично взять на себя организацию подобной экспедиции? И, разумеется, принять в ней непосредственное участие?

– Да. Однозначно, да, уважаемый Георг. Не только готов, но уже много лет неустанно думаю об этом и мечтаю о полёте на нашу историческую Родину. Более того, в ближайшее время хотел бы начать подбор желающих принять участие в экспедиции.

После выступления Андрэ дискуссия перешла в ещё более острую фазу, члены Совета выражали свою позицию с той или иной степенью определённости – одни были однозначно «за», другие – категорически «против», третьи колебались в принятии решения. При итоговом подсчёте голосов оказалось, что из 33 членов Совета старейшин высказались «за» – 23 человека, а против – 10. По действующим нормам решение в пользу организации космического полёта к Земле было принято; разумеется, с учетом всех высказанных предложений и замечаний.

Заседание Совета старейшин оказалось довольно длительным и напряженным для его членов, поэтому третий организационный вопрос обсудили в течение получаса. Председателем на следующие полгода выбрали Яну.

Уставший, удовлетворённый собственным выступлением и итогами голосования, но уже успевший ощутить тяжёлый груз ответственности, Андрэ покинул здание Совета старейшин.

Глава 5 Древняя тайна

Воскресное утро началось у Ани с обычной повседневной суеты. Пока родители ещё не вышли к завтраку из соседних апартаментов, она успела позаниматься на тренажёрах, покормить лисёнка, распечатать себе и младшей сестре комфортную одежду для отдыха и продумать план на день. Выходной обещал быть весьма насыщенным. Ани предстояло после семейного завтрака отправиться с Лизой и Рыжиком на прогулку в парк, затем она собиралась позаниматься архивными документами дедушки Роана, которые вместе с другими семейными реликвиями хранились в специальной комнате – своеобразном домашнем музее. На вечер была запланирована встреча с Яном, пригласившим ее на концерт популярной у молодёжи музыкальной группы «Галактические дельфины».

На Фридене не принято было гулять во дворах домов или вдоль трасс. Города строились по концентрическому принципу, по круговым улицам было организованно наземное движение небольших оранжевых автовагонов по десять мест в каждом, расположенных на движущейся ленте-платформе. Они двигались по кругу, когда в них садились пассажиры, вагончики притормаживали, а затем, ускоряясь, догоняли предыдущий транспорт и ехали уже равномерно.

Вдоль радиусов люди перемещались по воздуху на автолете или использовали для полетов автокрылья. Причём движение, как и в стародавние времена, осуществлялось по определённому порядку – правостороннее. Для междугородних поездок использовался только общественный транспорт – туннельные автопоезда, автолеты дальнего следования. Станции-пересадки для путешествий в другие города располагались обычно на окраинах населённых пунктов.

Ани с Лизой и питомцем, выйдя из дома, добрались до ближайшей круговой улицы, и буквально через пару минут ожидания оказались в оранжевом вагончике. По случаю выходного дня пассажиров было довольно мало, звучала приятная легкая музыка. Сёстры расположились около большого окна с зеленоватым оттенком и рассматривали проносившиеся мимо городские пейзажи.

Весь путь занял около десяти минут, инфон подал сигнал о приближении к парку, и ещё через две-три минуты они с визжащим от удовольствия лисенком шли по светлой березовой аллее. По случаю выходного дня свод освещался ярче, чем в будни, насыщенный кислородом свежий лесной воздух опьянял зверька, и Ани с трудом удерживала поводок. Рыжик тянул изо всех сил, бежал зигзагами то влево, то вправо, иногда резко тормозил, к чему-то внимательно принюхиваясь, а затем также стремительно и неожиданно рвался вперёд. Лиза еле-еле поспевала за старшей сестрой, в конце концов ухватилась за ее локоть и несколько притормаживала.

В таком положении Ани довольно быстро устала, попросила сестру не держаться за неё и идти самостоятельно. Рыжика также она попыталась призвать к порядку и достойному для уже «почти взрослого солидного лиса» поведению. Принятых мер хватило до ближайшего перекрёстка, вскоре ситуация повторилась. Встречные прохожие улыбались при виде этой симпатичной троицы, некоторые оборачивались и следили взглядом за их зигзагообразными хаотичными движениями. Периодически включались воздуходувы, лисёнок недовольно морщился, визгливо тявкал и прятался за спину Ани. Они свернули на извилистую тропинку, покрытую мелким гравием и местами поросшую серебристым мхом. Вокруг росли ветвистые низкорослые сосны, высокие можжевельники и туи. Здесь лисёнок пришёл в полный восторг, останавливался почти у каждого дерева, внимательно присматриваясь, принюхиваясь, зарываясь мордочкой в мох и деловито посапывая.

Прогулкой остались все довольны, в особенности юное поколение, и по приезде домой Лиза с Рыжиком, расположившись в большом мягком кресле и тесно прижавшись друг к другу, задремали. С чувством выполненного долга Ани отправилась в домашний музей, где ей никто не мог помешать заняться любимым делом – изучением семейного архива.

Ани, недавно получившая специальность зоофасилитатора, с детства увлекалась также историей в самых разных масштабах – от летописи своей семьи до глобальной истории человеческой цивилизации. Дедушка Роан, ушедший в мир иной около пяти лет назад, занимался экологией космоса и оставил после себя объемный архив с научными исследованиями, автобиографическими описаниями, публицистическими заметками и другими, ещё не разобранными документами. Вот этими последними Ани и решила заняться. Она давно считала себя обязанной разобрать по тематическим папкам и упорядочить архивные материалы, но как-то все не хватало времени. Однако по какой-то необъяснимой причине после лекции Андрэ о Великом переселении ее буквально стала донимать мысль о необходимости быстрее решить эту задачу.

Роан принадлежал к тому особому типу учёных, которые, будучи в первых рядах исследователей в своей дисциплинарной отрасли, в обыденной жизни придерживались старомодных стилей одежды, поведенческих паттернов и привычек. Так, он зачастую отмахивался, как от надоевших мух, от всех видов электронных гаджетов, брал в руки древнюю авторучку, блокнот и записывал пришедшие на ум мысли, возникшие вопросы, делал наброски будущей книги или статьи. Разбирать дедушкин почерк было для Ани далеко не просто, однако ее труды вознаграждались найденными в записках оригинальными идеями, остроумными афоризмами, нестандартными подходами к решению глобальных философских проблем.

Неожиданно в стопке дедушкиных бумаг Ани попался старый помятый конверт с аккуратной верхней прорезью. В нем находился сложенный вчетверо лист пожелтевшей от времени бумаги. Ани осторожно, чтобы не повредить, развернула лист и увидела выцветшую запись, примерно на полстраницы, с едва различимыми буквами на неизвестном языке. Одно было ясно – почерк чужой, к дедушке Роану не имеющий абсолютно никакого отношения. «Откуда здесь это письмо? – подумала девушка. – Ведь дедушка никогда не вёл ни с кем текстовую переписку, общался только при помощи электронных средств. Несмотря на всю его старомодность, он, в конце концов, не мог возродить древнюю почту. Да и вообще на Фридене с момента его освоения никто конвертами и бумажными формами письма не пользовался».

Ани, внимательно разглядывая загадочный лист, заметила ещё одну странную особенность: вместо подписи стояли буквы и цифры – странное слово на непонятном языке – «maa» и два двузначных числа в виде десятичной дроби с шестью знаками после запятой. На конверте мелким почерком Роана было подписано: передать в Институт исследования планет Солнечной системы. После напрасных раздумий о происхождении и содержании этого письма, Ани сфотографировала таинственный документ вместе с конвертом и, аккуратно сложив, вернула на прежнее место в стопку с дедушкиными бумагами. Она решила вечером показать фотокопию Яну и узнать, что он думает по этому поводу.

Концертный зал ликовал при встрече своей любимой группы. Вокруг сцены амфитеатром располагались полные ряды зрителей, которые, стоя, бурно приветствовали «Галактических дельфинов». Цветомузыка передавала все оттенки морской волны, зал наполнился ароматом свежего бриза, в пространстве периодически появлялись и исчезали голографические изображения разнообразных обитателей водной стихии, а стены и свод иммитировали бесконечный космос со вспыхивающими попеременно яркими звёздами.

Артисты заняли свои места на сцене, и вначале чуть слышно, затем со все нарастающей силой зазвучала мелодия из популярной песни «Поющий дельфин» с незамысловатыми, но душевными словами:

Море-море-море любви.

Ты меня-меня пойми:

Я схожу с ума, с ума,

Как же ты одна-одна?!

Жизнь – это любовь.

Без тебя – тоска.

На гребне волны -

Ты, а не я.

Море-море-море любви.

Ты меня-меня пойми:

Я схожу с ума, с ума,

Как же ты одна-одна?!

Купол побледнел,

Сердце замерло.

Ты лети ко мне,

Жизнь-любовь моя!

Море-море-море любви.

Ты меня-меня пойми:

Я схожу с ума, с ума,

Как же ты одна-одна?!

Я люблю тебя,

Мозг горит огнем.

Ты спаси меня,

Мы взлетим вдвоем.

Море-море-море любви.