– Куда теперь? – спросила я, сев в машину.
– Давай пообедаем? Я жутко голоден.
Сегодня завтрак был оригинальный. Секс и кружка горячего натурального кофе. У Ивана – еще сигарета на десерт, а мне достался поцелуй с запахом табака.
Мы проехали в центр города. Тут много кафе и несколько небольших ресторанчиков.
– В какой хочешь? – спросил он. – Есть итальянский, японская кухня, кавказская.
– Терпеть не могу рыбу. – Скривила я лицо, а потом увидела вывеску над кафе. – О! Пицца!
– Отлично! Я тоже люблю пиццу.
Мы вышли из машины. Мелкий весенний дождик внезапно догнал нас уже около кафе. Иван открыл дверь и пропустил меня вперед, нежно дотронулся рукой до спины, когда я прошла внутрь.
– Ты промокла, – сняв с меня куртку, сказал он. – Садись вот здесь, а я попрошу, чтобы нам принесли горячий чай.
Я села за столик. Здесь уютно. Пахнет сдобным тестом и специями, хорошо знакомыми моему носу. Точно такие же ароматы витают в пекарне Лапиных с самого утра, когда еще только привозят выпечку с производства.
Ваня вернулся с довольным выражением лица. Даже избавился от своей чудной шапочки и снял куртку.
– Сейчас принесут. Тут работает моя одноклассница. Она обещала накормить нас чем-то особенным.
В зале показалась женщина в фартуке с фирменной наклейкой на груди. Огляделась опытным взглядом, а когда заметила широкую спину Ивана, тут же двинулась в нашу сторону.
– Ванечка, вы чего так далеко сели, – сказала она звонким голоском. – Там есть столик возле окна. Пойдемте туда.
Она показала в другой конец зала. Иван взял наши куртки, снова дотронулся до моей спины рукой и пошел за своей знакомой.
Мы устроились на уютных диванчиках возле окна.
– Значит, ты завтра уезжаешь? – внимательно разглядывая меню, спросил Иван.
– Рано утром.
– Я могу отвезти тебя в аэропорт.
– Хорошо. Только я не одна. С Ильей.
– Это тот пацан?
– Да. Мы вместе приехали и уедем вместе. Ему пора на работу, отгулы закончились.
– А как же твой отец?
Он убрал меню в сторону.
– Вань, я уеду всего на несколько дней. А потом вернусь и уже буду с ним до конца. Мне нужно съездить к детям. Макс соскучился. А у Маши скоро каникулы, и они с отцом уедут на две недели в Тайланд. Мне нужно дать Алексу доверенность на ребенка, иначе он не провезет ее через границу.
– Алекс – это твой бывший муж?
– Да.
– А почему дочка живет с ним, а не с тобой? Он же ей не родной?
– Это долгая история. Я тебе потом расскажу.
Я отмахнулась, а сама даже вспотела от напряжения.
Как мне ему рассказать правду? Что я отвратительная мать, что сбежала от ребенка и оставила ее чужим людям. Как он воспримет такую информацию? И сможет ли понять?
Для Ивана семья – святое. Он даже не женился только из-за того, что до сих пор помогает своей матери содержать больных девочек. Купил им дом в коттеджном поселке, а сам живет в десятиметровой коммуналке, без особых удобств, в самом дешевом районе города.
Нам принесли чай. Горячий, с мятой и лимоном, нарезанным тонкими ломтиками.
– Вань, как там младшая? – спросила бывшая одноклассница. – Все так же поет?
– Поет, – мрачно ответил Иван, даже не взглянув в сторону женщины. – Она умница. Ты же ее знаешь.
Она улыбнулась.
– Карина чудесный ребенок. Солнечный человечек. Передавай маме привет. Хорошо? А я постараюсь к ним заехать на следующей неделе. Мне привезли домашних кур целый ящик. Кое-что отдам дочери, немного оставлю себе с мужем и твоим пяток отнесу. Куры жирные, как раз на бульон.
– Спасибо, Наташ.
– Да, не за что. Скоро будет готова пицца. Приятного аппетита.
– Угу, – сухо буркнул он себе под нос.
Она тронула его за руку, а потом пошла к кассе, медленно покачивая широкими бедрами, отдала наш заказ официантке и скрылась за дверью. Только после ее ухода Иван превратился в прежнего человека. Нежного, с улыбкой в глазах.
Вот так он общается с другими людьми. Хмуро, через силу. Даже если хорошо знает, то все равно не расшибется в любезностях, не будет сплетничать, или делится новостями.
– Она говорила про твою сестру? – тут же полюбопытствовала я.
– Про младшенькую. Она у нас поет. Вернее учиться петь. Но это так забавно! Встанет посреди комнаты, поднимет подбородок кверху, кашлянет для привлечения внимания – мол, смотрите только на меня – а потом начинает мычать. Но мотив узнаваем. Можно даже разобрать некоторые слова.
– Здорово!
Когда он говорит про своих сестер, его лицо меняется. Становится молодым, жизнерадостным. Руки начинают описывать в воздухе огромные круги, а в глазах зажигаются звезды.
И почему я ни разу не спрашивала его про семью? Он моей интересуется, а впервые, задала вопрос о его сестре.
Только принесли пиццу, и мы взялись за вилки с ножами, как мой телефон ожил.
Алекс. Я повертела в руках телефон и уже хотела убрать его в сумочку.
– Ты не ответишь? – спросил Иван. – Может что-то важное? Это не из больницы?