Храни меня на вираже

– Нет, – тихо ответила она, опустив глаза.

– Сим! Я с ума схожу, скажи мне что-нибудь!

– Дело не в тебе… Ладно, завтракаем и начинаем массаж.

– Ты вчера ушла, я места себе не находил! Хорошо, что Волчок рядом был! – Потом добавил: – Если ты не хочешь, ничего не будет, я обещаю. Просто не уходи в другую комнату. Я так привык, что ты рядом…

Она вздохнула и, стараясь не смотреть в его глаза, призналась:

– Я сама до конца не поняла, что вчера было. Кажется, я струсила…

«Иди ко мне!» – чуть не сорвалось у него с губ. Он успел вовремя прикусить язык. Потом молча привлёк её к себе и поцеловал в лоб.

– Ничего не бойся.

* * *

Девятого мая Серафима проминала ему стопы при включённом телевизоре. Шла трансляция парада на Красной площади, Тарас не отрываясь, заворожённый, смотрел, как проезжает военная техника по брусчатке.

– Вот на этой машинке я бы прокатился. Красавец! А мощь какая! – кивнул он на танк новейшей разработки. – Ой, больно! У тебя там маникюр что ли?!

– Что ты сказал? – переспросила Серафима.

– Кольнуло что-то. Вот ещё, только теперь в районе пятки.

– А сейчас?

– Мизинец.

– Можешь пошевелить пальцами ног? – с волнением произнесла девушка.

– Не могу. Но я их чувствую! – воскликнул он, радуясь, как ребёнок, стал руками ощупывать свои ступни.

Одиннадцатого мая Тараса вновь обследовали в областной больнице, временно поместив в одну из палат. Корнеев не вошёл – ворвался, размахивая результатами МРТ.

– Мозг! Мозг почти восстановился! Пойду главврачу покажу: ведь не поверит без снимков.

И он быстро вышел, почти выбежал. В глазах Серафимы стояли слёзы радости. Вскоре зашёл главврач, чтобы самому посмотреть на Тараса. Тот улыбался, сидя в кровати, крепко пожал руку вошедшему.

– Здравствуйте! Вот, снова у вас гощу!

– Да вижу, вижу. Ну, Тарас, ну порадовал! Сейчас тебе нужна грамотная реабилитация. Что-то сможешь делать у нас бесплатно, я договорюсь. А остальное – в специализированных центрах, и не дёшево, – вздохнул он. – Но главное: колоссальные подвижки, просто чудо какое-то, ведь шансов не было, я сам слышал.

– Про реабилитацию я понял. Спасибо!

– Ещё, Тарас, я позвонил нейрохирургу Шляхтеру, профессору из Москвы, ты его должен помнить. Он мне в течение часа скинет самую новейшую программу по реабилитации, разработанную их институтом, и адрес их реабилитационного центра. Он очень рад за тебя и передаёт привет. В этот центр очередь, но тебя, он сказал, примут сразу.

– Это замечательно! То, что надо! – обрадовалась Серафима и в порыве обняла Тараса.

Дома план реабилитации она повесила над кроватью. Тарас долго смотрел на листок, потом взял калькулятор, бумагу, ручку, стал что-то записывать. Серафима ему не мешала.

– Наверное, придётся продать машину, – задумчиво произнёс он.

– Продай «мазду», – предложила девушка. – Восстановишься – подберёшь что-нибудь себе. Тебе, конечно, решать…

– Я тоже думаю, «мазда» мне пока без надобности.

Он внимательно посмотрел на Серафиму.

– Я списался с центром в Подмосковье. Они меня ждут…

В глазах его была надежда и немая просьба.

– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? – догадалась Сима.

Тарас грустно кивнул.

– Конечно же, я очень хочу поехать, но у меня две проблемы: деньги и Волчок.

– Первая проблема – вообще не проблема! В центре предусмотрено, что больные приезжают с помощником. А Волчок… Я позвоню в центр. Может, там пустят с собакой?

* * *

Ярыгин отпустил Серафиму на два месяца и оформил ей два отпуска. Один оплачиваемый, другой – за свой счёт. Волчка разрешили взять с собой. Новицкая пританцовывала, обнимая то Тараса, то собаку. С Машей они доверительно пошушукались, и Серафима обещала, что приедет на девичник, а на свадьбе будет свидетельницей.

Вера Ивановна закончила работать с Тарасом, её ждал следующий тяжёлый пациент.

– Будьте счастливы, ребята, – тепло обняла она по очереди Тараса и Серафиму.

Потом подошла к Остапенко, наклонилась к самому уху и прошептала:

– Береги Симу! У неё, кроме тебя, никого нет. Золотое сердце у этой девочки. Если встанешь на ноги – это её заслуга! Помни об этом! И – удачи тебе!

Двадцатого мая их встретил специализированный восстановительный центр «Дубрава». Сотрудники пересадили Тараса в инвалидное кресло, выгрузили их с Серафимой вещи, донесли до номера. Волчок чинно шёл на поводке, изображая смирную собаку.

Их заселили в номер, и Тарас огляделся. Для больных с заболеванием опорно-двигательного аппарата было предусмотрено всё: регулируемая кровать, разные приспособления, специальные туалет и душевая. Почему-то навалилась тоска: «Если не встану на ноги, вот такая жизнь меня ждёт…»

В их новом жилище было чисто, но неуютно.

«Хорошо, что Серафима здесь со мной!» – тепло подумал он и тут же услышал её негромкое пение.

Девушка разбирала чемоданы и обживала пространство, Волчок помогал.

– Отнеси ко входу мои тапки. Умница!

Постепенно комната преобразилась. Последнее, что достала Сима из пакета, был комнатный цветок.

– Цветок-то зачем взяла?! – развеселился Остапенко.