Судьба на выбор

– Но ведь тебе уже кто-то нравится? – напомнила Гвендолин.

– Нравится, – призналась Джесмин. – Но любоваться же никто не возбранит! Ты ведь и сама его заприметила!

Гвен опустила взгляд. Вот досада – любовь к Арчибальду не помешала ей обратить внимание на приятного молодого человека. И отчего-то хотелось узнать о нём побольше.

– Его зовут Криспин Дэй, – будто бы угадала её мысли дочь старосты. – У него есть лошадь и телега. Ни жены, ни детей, а родители – фермеры, как и у тебя. Видать, не бедствуют.

Гвендолин повторила про себя услышанное имя. Криспин Дэй. Простое и звонкое – так и звучит весенней капелью. Вот бы познакомиться с ним…

– Я уговорю родителей пригласить его на мой день рождения, – заявила Джесмин. – Уже скоро. Будет вся деревня. Ты тоже приглашена! Можешь подарить мне книгу, – беззастенчиво добавила она, оглядывая прибранную комнату учительницы.

– Хорошо, подарю, – отозвалась Гвен. – Но, если он приехал только, чтобы продать дом, значит, скоро уедет?

– А если ему у нас понравится? Если он захочет остаться? Или присмотрит себе невесту и увезёт её с собой?

– В телеге?

– С таким парнем – хоть пешком в соседнее графство! Жаль, моё сердце уже занято.

– Ты ведь ещё не знаешь, взаимны ли твои чувства.

– Выясню! Вот подойду и спрошу. А если он так и не соизволит сделать мне предложение, я дождусь високосного года и…

– Сделаешь его сама? – не поверила Гвендолин.

– Почему бы и нет? И… что это за запах?

Гвен принюхалась. В хорошо прогретой комнате витал неприятный сладковатый запашок, и это точно были не прелые листья с сапог Арчибальда. Гвендолин повертелась, оглядывая своё жилище, но так и не нашла источника этого запаха.

– Дохлая мышь, – сказала Джесмин.

– Ты думаешь? – с сомнением уточнила Гвен.

– Знаю, – вздохнула новообретённая приятельница. – Болтается у тебя на платье сзади.

Гвендолин испуганно взвизгнула и попыталась посмотреть себе за спину, одновременно думая, что вовсе не хочет этого видеть.

– Можно? – Джесмин взяла с её стола чистый лист бумаги. – Не волнуйся, сейчас сниму. Интересно, какой шутник тебя ею наградил? Спорить могу, что один из братьев Бенсонов.

Гвен вспомнила троих мальчишек-погодков, больше всех шумевших на занятиях, и мысленно согласилась с этой догадкой.

– Не дёргайся, – велела Джесмин. – Они её на крючок подцепили, как бы платье не порвать… Фу, гадость какая! – Распахнула окно, вышвырнула за него «подарочек» от маленьких шутников вместе с бумажкой и брезгливо отерла руки о подол. – Мальчишки эти совсем от рук отбились. Мать два года назад умерла, а отцу не до них. Может, женится снова, будет кому его разбойников воспитывать, да пока непохоже, что он собирается новую хозяйку в дом привести. Хотя дом у него хороший и надел большой… Но у альда Линтона-то вон, какой домище, а тоже один в нём кукует, не торопится снова жениться.

– Альд Линтон? Снова? – заинтересовалась Гвен, враз позабыв о дохлой мыши. – Выходит, он уже был женат? И его супруга…

– Сбежала она! – припечатала Джесмин. – Не по душе пришлась наша провинция – в столицу захотелось! А вообще, там тёмная история, так что, может, никуда и не сбегала, а пострадала от рук любовника! Утопил он её в озере или топором зарубил и в лесу прикопал! А альд Линтон до сих пор тоскует…

– Постой-постой! С твоей фантазией только грошовые ужасы* сочинять! – осадила приятельницу заинтригованная Гвен. – Давно это произошло?

– Года три назад. Может, меньше или больше. За временем не угонишься.

– И с тех пор он один? Но… Ведь, если она жива, то всё ещё считается его женой?

– Не думаю. Неверность женщины – повод для развода, всем известно. Адюльтер, во! – гордо выговорила Джесмин сложное слово. – А уж коли её убили, то он и вовсе вдовец. Значит, может жениться во второй раз!

– А если она просто исчезла, и он не знает, где она, жива или нет? – предположила Гвендолин. – Что тогда?

– Если сгинула, и нет вестей? – задумалась собеседница. – Тогда он и правда считается женатым. Несправедливо! – сочувственно вздохнула она. Но вздыхать и грустить было не в характере Джесмин, и она тут же сменила тему: – Насчёт Криспина Дэя я ещё сведения соберу, – заявила с уверенностью заправского сыщика. – Очень уж незаметно он свой приезд обставил. А тут раз – и уже поёт в нашем хоре!

– И хорошо поёт, – отчего-то смутившись, добавила Гвендолин.

– Вот на моём дне рождения и послушаем. И заодно проверим, как он танцует!

* Грошовые ужасы – дешёвые журналы со страшными историями.

Глава 5

С началом занятий скучать Гвен стало некогда. Любопытствующие не оставляли новую учительницу в покое. Среди них, вопреки предупреждениям жены старосты, оказались не только отцы и старшие братья учеников, но также их матери, сёстры, тётушки. Гвен стоило большого труда быть со всеми улыбчивой и вежливой, особенно в моменты, когда её начинали забрасывать вопросами, которые преподавательницы в пансионе назвали бы бестактными, а то и возмутительными. Увы, деревенские жители не видели как в своих словах, так и в желании выведать о девушке всю подноготную, ничего странного. Приходилось постоянно напоминать себе о том, что здесь она – Гвенда Грин, скромная фермерская дочка, которая не имела многого, что доставалось некоторым её соученицам по праву рождения, и всё же не унывала и гордилась тем, что смогла получить образование. То, что письмо от настоящей Гвенды до сих пор не пришло, добавляло тревог. Гвендолин надеялась, что оно в пути, и представляла себе почтовые кареты, отмеряющие милю за милей по дорогам королевства, и то мгновение, когда в её руках наконец-то окажется долгожданный конверт.

Налаживание общего языка с учениками двигалось со скрипом. К счастью, новых «подарков» Гвен больше не получала, но и других сложностей хватало. Пришлось научиться торговаться – одна история за две решённые задачи, ещё одна – за выученное стихотворение. Гвен старалась не приближать к себе никого из ребят, чтобы её не обвинили в том, что она заводит любимчиков. Впрочем, дети и сами к тому не стремились. После уроков они спешили домой, ведь у каждого, помимо учёбы, имелись и другие обязанности – приглядывать за домашней скотиной, помогать матерям с уборкой, нянчить младших братьев и сестёр.

Сама Гвен проводила вечера в компании Арчибальда. Его история пока ещё не приближалась к концу, но писательница уже раздумывала, в какие издательства и журналы можно отправить рукопись. При мысли о том, что кто-то чужой прочтёт написанные ею строки, появлялось странное волнение, однако надежда увидеть их напечатанными придавала решимости. Иногда Гвендолин вспоминала о том молодом человеке – Криспине Дэе, – но первая встреча с ним так и осталась единственной, ведь концертов у неё под окнами больше не устраивали, а сама она практически не выбиралась в деревню. Даже Джесмин не радовала новыми новостями о нём. Занятая подготовкой ко дню рождения, дочь старосты забегала теперь редко и, если о чём-то и говорила, то лишь о предстоящем торжестве. Она задумала настоящую вечеринку с танцами, играми и богатым угощением, и родители, учитывая, что дочь у них единственная и любимая, а совершеннолетие бывает лишь раз в жизни, ни в чём ей не перечили.

Так в суматохе пролетела первая рабочая неделя Гвендолин.

В выходной её ждали на празднике у Джесмин, а в последний учебный день, закончив занятия, Гвен решила воспользоваться хорошей погодой и немного прогуляться в лесу, который почти вплотную примыкал к деревне.

Наслаждаясь теплом и свежим воздухом, наконец-то пахнущим весной, она размышляла о сюжете своего романа, в котором наметился долгожданный финал. Арчибальд имел право на то, чтобы окончить свои скитания, обрести счастье и зажить мирной жизнью с хорошей девушкой, которая, конечно же, не будет любить его так, как Гвендолин, но зато сможет подарить ему детей.

Увлечённая своими мыслями, Гвен не сразу услышала шум и стук копыт, но, как ни странно, заметила небольшой предмет, скатившийся с пригорка к её ногам. Выточенный из синего с золотистыми прожилками камня шар темнел на снегу, и она не удержалась от того, чтобы поднять его, а когда топот и конское ржание приблизились, не задумываясь, опустила находку в карман юбки.

– Ты! – резко окрикнул подлетевший к ней всадник. Подняв глаза, Гвен обомлела, увидев сначала направленный прямо на неё пистолет, а затем и державшего его мужчину, лицо которого закрывал чёрный платок, и видно было тёмные глаза между краем платка и шляпой. – Верни то, что тебе не принадлежит, иначе отправишься туда, откуда не возвращаются!

Гвендолин в страхе отступила и, наткнувшись на что-то ногой, полетела на землю. Почудилось, что она неведомым образом оказалась в своей же книге, вот только у неё, в отличие от Арчибальда, не имелось при себе никакого оружия. А если бы и было, пользоваться им она все равно не умела.

– Она видела это и прикоснулась, значит, может рассказать, – послышался ещё один голос. – Не нужно оставлять свидетелей.

Понимая, что сбежать ей не позволят, девушка даже не пыталась встать на ноги. Уж лучше полежать пока на снегу, а там, может быть, что-нибудь изменится. Например, появится кто-то и спасёт её…

Если честно, Гвен сама почти не верила в это, но судьба неожиданно расщедрилась на чудо. Раздались крики, звонкий лай собак и громкий выстрел. Гвен уткнулась лицом в рукав, не рискуя поднять голову.

– Удрали, господин! – огорчённо сказал кто-то.

Набравшись храбрости, Гвендолин взглянула на своих спасителей. Первым, кого она увидела, оказался молодой мужчина в охотничьем костюме и высоких сапогах. Шляпу он то ли не носил вообще, то ли она слетела во время быстрой скачки, и короткие тёмные волосы разлохматились, предавая незнакомцу легкомысленный вид.

Второй мужчина, постарше и одетый намного проще, очевидно был лишь слугой и почтительно держался за спиной хозяина, когда тот наклонился к Гвендолин и подал руку.

– Целы? – Получив в ответ кивок, он ухватил её запястье горячими даже через замшевую перчатку пальцами и резко дёрнул, поднимая Гвен на ноги. – Ваше счастье, что мы оказались рядом.