Магнолия Зибольда

– Вот. Хирург передал. Это он вынул из тела пациентки.

Под несколькими слоями пленки виднелась черная веточка. По всей видимости, жизнь в ней уже не теплилась.

– Это же улика? Или нет? – Марта была растеряна.

– Ну, во-первых, таких штук хирург вытащил более десятка, а во-вторых, полиция была в больнице всего один раз, и, похоже, ее это не очень интересует.

Марту это обрадовало и огорчило одновременно. С одной стороны, это ей развязывало руки, а с другой – таяла надежда на справедливое правосудие.

– Сегодня я познакомилась с человеком, который сможет мне подсказать, что это за растение.

Спина доктора непроизвольно напряглась, но ему удалось сдержать свой внезапно вспыхнувший интерес. Он медленно повернулся, аккуратно поставил чашки с горячим чаем на стол и только тогда безразличным тоном поинтересовался:

– Новый знакомый?

Уловив глубоко спрятанные нотки ревности в голосе Семена Леонидовича, Марта воспряла духом, усталость как рукой сняло. Ею овладела такая игривость, что она принесла из прихожей пластиковый горшок с цветущим пионом и поставила его на подоконник.

– Ага, – кокетливо проговорила она. – Сегодня было много новых знакомств.

Доктор посерел.

– Я пошел спать.

– Погоди, посиди со мной немного.

– Уже поздно.

Действительно, было поздно, и им обоим уже скоро вставать на работу. Но как засыпать с таким грузом впечатлений и нерешенных вопросов, носящихся по лабиринту разума, Марта не знала. Она отчаянно просила помощи у своего близкого человека.

– Сенечка, я так рада, что ты прибился ко мне… теперь нас двое, – проговорила она, взяв его за руку. – Пожалуй, я испеку шарлотку, а ты отнесешь ее Валентине. Хорошо?

– Сегодня? Ты сошла с ума, моя милая Кружка.

– Это акт милосердия. Просто, когда я прошлой осенью оказалась в больнице, где мы с тобой познакомились, я впервые почувствовала одиночество вселенского масштаба. Я словно сошла с орбиты, лежала на каталке в сером коридоре забвения, и никому не было дела до меня. Весь мир был где-то там, за углом вечности. Я остро ощущала свою ничтожность, словно песчинка среди звездных гигантов. И это при том, что у меня есть родители, всякие другие родственники и друзья. А представь, каково бедной женщине, у которой всегда были проблемы с коммуникациями и совсем нет близких людей. Я хочу сделать что-то приятное для нее.

Доктор всегда знал, что в ней это есть – стремление вылечить чужую судьбу, починить сломавшееся мирозданье. Но сейчас это умилило его до крайней степени, так, что он был готов схватить ее на руки и кружить, кружить, чтобы успокоить, чтобы от нее ушли людские невзгоды. Но Кустов, как настоящий доктор, был скуп на проявление своих глубинных чувств и только крепко сжал ее маленькие ручки в своей крупной ладони.

– Хорошо, я отнесу. Я могу тебе чем-то помочь?

– Ты уже помог. Спасибо. Иди ложись, тебе вставать раньше.

Она выговорилась, и ей стало легче. Марта наконец-то смогла сделать глоток чая с лимоном, он показался ей божественным. В дверях кухни снова возник Семен Леонидович.

– Я буду стараться, чтобы такого никогда не повторилось.

– Ты не дашь мне лежать на каталке в одиночестве? – уточнила Марта.

Кустов кивнул. А на ее лице расцвела улыбка, говорящая о многом. О том, что она рада, что встретила его, о том, что доверяет ему, и много еще о чем, о чем обычно молчат.

– Иди ложись. Только дверь прикрой, а то запах пирога поднимет тебя среди ночи.

7

Консьержка – красивое слово, оно ей нравилось. Какое-то французское, мягкое внутри, как багет, но с твердой хрустящей корочкой. Буква «Ж» делала его созвучным ее фамилии. Несколько лет добросовестной работы на одном месте превратили подъезд соседнего дома в родной для Марты. Кое-кого из жильцов она знала лучше, чем собственных соседей. В ее обязанности входило контролировать проникновение в подъезд подозрительных личностей. График работы был очень удобным: два через два. И самое приятное – вагон свободного времени. Как говорится, солдат спит, служба идет.

С самого утра Марта изучала сайт питомника «Застенчивые кроны», ее отвлекло появление незнакомой дамы преклонного возраста.

– Добрый день, вы к кому? – довольно громко спросила она, потому что знала, женщины этого возраста иногда туги на ухо.

Дама изменила траекторию движения и направилась к каморке консьержки.

– Я направляюсь к себе домой, – иронично произнесла дама, останавливаясь у окошка. – А что, для этого нужен специальный пропуск?

– Боже, Клара Вадимовна, я вас не узнала, – рассмеялась Марта. – Что с вами случилось? Вы необыкновенно хорошо выглядите.

Женщина смутилась, рукой с идеальным маникюром поправила свежепокрашенные волосы.

– Мне идет, Марта? Не привычно как-то… будто голая.

– Даже не сомневайтесь, вы помолодели и похорошели. Вы же знаете, я никогда не вру. Где же вас так улучшили?

– В салоне на Новинках. Если вам нужно, дам адресок.

– Спасибо, у меня пока нет повода.

– Жаль. Повод женщине нужен как воздух, – с явным подтекстом проговорила Клара Вадимовна. – Иногда нужно самой организовывать себе повод. Правда-правда. А я собралась на встречу с сокурсниками. Так боюсь, даже не представляете как, ноги еле держат. Как вы думаете, Марта, может, не ходить? Последний раз мы собирались лет тридцать назад. Ну, что там может быть хорошего? Старые пердуны и старые же кошелки… а?

– Ну что вы, Клара Вадимовна, это такое редкое событие! Потом жалеть будете. Я всегда считала, если есть сомнения, то лучше сделать и потом жалеть, чем не сделать и тоже жалеть. В этом я согласна с Мэрилин Монро.

– Убедили. Пойду собираться. Только у меня к вам просьба, Марта, – помочь мне с выбором.

– С удовольствием. Только я не могу покидать рабочее место, вы же знаете.

– А мы, знаете, как сделаем? – хитро прищурила искусно накрашенные глаза Клара Вадимовна. – У меня приготовлено три комплекта, я буду спускаться к вам три раза. А потом вы мне скажете, который лучше. Договорились?

Марта была рада помочь этой милой женщине. Она считала, что за доброту, юмор, бескорыстие, как за подвиг, надо награждать медалями. Милых людей давно пора занести в Красную книгу как редкий, исчезающий вид. Они обычно нетребовательны, терпеливы и скромны, но без них этот мир не стоил бы и ломаного гроша. Доброта должна спасти мир, просто обязана.

На телефоне определился незнакомый номер. Марте отвечать не хотелось, надоела назойливая реклама всякой ерунды, но он звонил и звонил. Терпение кончалось, но тут он замолчал, а через минуту пришло сообщение с того же номера: «Марта, это Ольга Владимировна из питомника. Перезвоните, пожалуйста».

– Ольга Владимировна, здравствуйте, это Марта.

– Наконец-то, а я уж думала…

– Простите, я не отвечаю на…

– Я догадалась. Марта, мне надо поговорить с вами. Я не спала всю ночь.

– Что-то случилось?