Взгляд Ориона

Они сидели на скамейке и смотрели на пруд. Периодически лениво квакали лягушки, лебеди громко хлопали крыльями, а потом воцарялась волшебная тишина.

Рони держала в руках стаканчик с горячим кофе и наслаждалась теплом, исходящим от него.

– Как же здесь красиво, – проговорила она, не сводя взгляда с кувшинок, обрамляющих пруд. Она бы добавила еще немного камней по кругу, и заменила бы скамейки – эта витиеватая ажурность здесь ни к чему.

– Да, самое лучшее место на земле, – услышала он голос незнакомца.

Рони повернула к нему лицо и дождалась, когда он также обернется к ней.

– Я нахожусь в самом лучшем месте на земле, и даже не знаю, с кем, – проговорила она с легким укором, милой улыбкой смягчив серьезность обвинения.

– Гайс, – вздохнул незнакомец, всем своим видом выражая бесконечную усталость от ее назойливости, но Рони уже не сомневалась, что общество хорошего человека ему было необходимо прямо в эту самую минуту.

– Вот и познакомились, – выдохнула она с улыбкой. Легкий ветерок взметнул вверх ее светлые волосы, и они накрыли ее лицо.

– Одуванчик, – произнес Гайс, не отводя от нее взгляда.

Рони лишь весело пожала плечами. Одуванчик, так одуванчик, это не ее цветок, но, если ему так хочется, почему бы и нет.

* * *

Встречи с Гайсом по утрам в безлюдном парке очень быстро стали традицией, и Рони уже не сомневалась, что они двое сохранят добрые отношения на долгие годы.

Ну и пусть Гайс все время молчал и хмурился, Рони видела, что он не против ее общества, и оно ему очень даже нравилось, только он упорно не подавал вида.

Каждое утро она спешила к нему, прекрасно зная, что он будет ждать ее с двумя стаканчиками горячего кофе у развилки дорог, чтобы вместе отправиться к пруду.

Они могли несколько часов просидеть в тишине, не сказав друг другу ни слова, но между ними не было звенящей напряженности или сковывающей неловкости. Рони могла бы признаться, что в эти часы ей бывало очень хорошо.

По сути, она была такой же одинокой, как и Гайс. У нее не было заметных физических дефектов, как у него, но с ней что-то было не так, и это стало очевидно еще много лет назад. Друзья и подруги не понимали ее, и она очень часто чувствовала одиночество, испытывая острую нужду в родственной душе, кто мог бы разделить ее мечты и взгляды.

Гайс имел все шансы стать именно такой душой. По профессии он оказался художником, и у Рони это вызывало искреннее восхищение.

Он работал на себя, занимаясь росписью панно и декоративных элементов интерьеров домов. На его работу всегда был спрос, и Гайс был вполне обеспеченным молодым человеком. Но самым главным в его жизни была живопись. Все свое свободное время он посвящал любимому делу – писал природу.

Уже на следующий день после знакомства Рони попросила разрешения посмотреть его картины хоть одним глазком, но Гайс отказал, сославшись на беспорядок в квартире и незаконченность многих работ.

Девушка согласно пожала плечами, но Гайс не знал, какой упорной она может быть в достижении своих целей, и счел это за легкий отказ от преследования.

* * *

Каждое утро Рони исчезала из своей квартиры, чтобы провести время с загадочным замкнутым Гайсом, а по вечерам отчаянно уклонялась от приглашений Люмис отправиться в какой-нибудь клуб «потусить и позажигать».

Рони прекрасно знала, что не сможет сделать ни того, ни другого, и всякий раз терпеливо отнекивалась.

Люмис же, казалось, поставила себе цель, во что бы то ни стало, затащить провинциалку на какую-нибудь тусовку и научить жить и расслабляться.

Рони приходилось выдерживать очень качественные целенаправленные атаки и спасаться бегством, ссылаясь на необходимость купить какую-нибудь книгу или просто подышать свежим воздухом.

Бродить по шумному городу, растворившись в людском потоке, было для нее гораздо интереснее. Ощущать себя его частью, чувствовать его пульс, молча признаваться ему в любви.

Но куда бы она ни шла, разглядывая необычную архитектуру или красочно оформленные витрины бутиков, ее путешествия неизменно заканчивались в кафе, где она нашла свою самую первую подругу.

Кафе на Розовом бульваре стало ее излюбленным местом отдыха. Выбор сладостей, выставляемых в прозрачных стеклянных витринах, был огромным, но особым ее расположением пользовались булочки с изюмом.

Рони всегда садилась у окна и занималась серьезным делом – выковыривала из сдобного теста изюм вилкой, а когда думала, что никто не смотрит – пальцами. И каждый раз ждала чего-то, самой себе не решаясь признаться в этом, только весь вечер не отводила взгляда от большого окна. А когда приходило время возвращаться домой – испытывала легкое разочарование, едва уловимое, как горечь корицы. Напрасно она мечтала, что таинственные тени, стремительные и молниеносные, снова пронесутся за стеклом.

Вероятно, в городе было спокойно, и никто не нуждался в появлении загадочных орионов.

Лишь раз, пробираясь домой почти на ощупь под ливнем, Рони показалось, что впереди, на противоположной стороне улицы, промелькнули какие-то тени, очень похожие на таинственных рыцарей, но это могло ей просто показаться.

ГЛАВА 4

Он скучал, откровенно и неприкрыто. Поддавал узким носом начищенного ботинка мелкие камешки, зевая во весь рот, и провожал ленивым взглядом встречных девушек, не стесняясь оборачиваться вслед особенно симпатичным. Его спутница, молодая женщина, что-то монотонно бубнила, обращаясь к нему, и даже не замечала, что он давно ее не слушает. Ей было душно, она задыхалась, хотя шла довольно медленно, и очень хотела пить.

Покупать простую воду в магазине верх глупости – как можно тратить деньги на то, что дома можно получить бесплатно, но до дома нужно было еще дойти, и она страдала. Беременность вообще протекала непросто.

Не радовала ни живописность аллеи, ни новость, что у них будет девочка. Все бы отдала сейчас за глоток холодной воды! Впереди показались скамейки, и женщина приободрилась.

Одна уже была занята – молодая девушка в коротенькой джинсовой юбочке и обтягивающей кофточке сидела, закинув ногу на ногу – и женщина подумала, что это очень вызывающая поза при такой длине юбки. Она недовольно покосилась на малолетку и присела на соседнюю скамейку. Ее муж плюхнулся рядом, издав вздох облегчения. Поставив рядом несколько пакетов, он тут же забыл о жене. Ему осточертело таскаться за ней по городу, и он решил вознаградить себя за эти труды разглядыванием симпатичной соседки.

Взгляд откровенно заскользил по обнаженным ногам и остановился на груди. Девушка заметила интерес к себе и картинно изогнулась, принимая соблазнительную позу, при этом насмешливо стрельнув глазками в сторону женщины. Было очевидно, что внимание ей нравилось, и она забавлялась ситуацией.

– Когда тебе заплатят за последнюю шабашку? – женщина повернулась к своему спутнику. – У нас заканчиваются деньги.

– Скоро, я уже говорил тебе, – молодой мужчина поморщился, голос жены показался через чур пронзительным. Он пытался на глазок определить размер груди прекрасной незнакомки, а эта балаболка его отвлекала.

Четвертый? Нет, все же, наверное, третий. Они все такие вруши, набивают объем чем угодно, а как дойдет до дела, то там может оказаться простая вата. Хотя, похожа на натуральную, если вообще это не силикон. А впрочем, какая разница, лишь бы была, и лишь бы…

– Вот бы прикоснуться к ней, – промурлыкал хэнт, примостившись на спинке скамейки прямо над малолетней красоткой и не сводя глаз с мужчины. Обнаженный торс бугрился мышцами, ветер его мира играл волосами, в глазах отражался свет чужого солнца.

«Вот бы прикоснуться к ней», – мужчина непроизвольно облизнул губы, и девушка, заметив это, победно сверкнула глазами.

Рука хэнта с неестественно длинными пальцами коснулась волнительных округлостей девичьей груди, демонстративно тиская их, и перед глазами мужчины возникла картинка, где он смело и самозабвенно ласкал это соблазнительное тело. Девушку же удивила сила его взгляда. Он словно прикасался к ней, она буквально чувствовала это, и по коже побежали мурашки.

– Он тебе нравится? – хэнт насмешливо наклонился к ее уху. Его длинные белые волосы упали вниз, скользнув по ее щеке, но она не могла этого почувствовать, просто легкий ветерок коснулся кожи. Солнце сильно пекло, но ветер дул прохладный, и это было так приятно. – Посмотри на него, правда, красавчик? Твои подружки умрут от зависти. У тебя еще никогда не было взрослого мужчины, у тебя вообще мало кто был, так что пора набираться опыта, милочка. А ты знаешь, какими ненасытными и неистовыми бывают мужчины, чьи жены беременны?

Мужчина заметил румянец на скулах у девушки и заерзал, широко разведя колени. Хэнт расплылся в похабной улыбке.

– Посмотри на нее, товар первоклассный, бери, не пожалеешь, – он распахнул пошире блузку на груди девушки. Та не стала обращать внимание на хулиганство сквозняка, пробежавшего по алле и зашелестевшего листвой. – Нравится? Она горячая штучка.

«Черт, а она наверняка горячая штучка», – охваченный похотью мужчина не мог даже предположить, что повторяет слова хэнта, обращенные к нему.

Демон довольно выгибался в предвкушении пира. Игра будет недолгой, день-два, и можно будет насытиться на неделю вперед: разбить семью, сделать несчастной будущую мать, а там и девчонку довести до аборта. Вот это удача. Впрочем, еще ни одна человеческая особь ни разу не разочаровала его.

Хэнт играл на разных слабостях людей, понимая, что их великое множество. В прошлом месяце он довел до самоубийства одного депутата, подсадив его на тотализатор, еще одну клептоманку бросил на растерзание разгневанному обворованному коллекционеру старинных монет, пострадавшему от ее невоздержанности и зависимости от блеска металла, но то были редкие случаи. Опыт показывал, что физическая похоть – самое эффективное и практически безотказное средство получить желаемое, из десяти случаев с крючка срывалась едва ли одна жертва.

Все в этом мире крутится вокруг ширинки, все помешаны на сексе, и запретные связи привлекают глупеньких девочек, а распущенные мужчины без особого труда получают желаемое благодаря доступности женского пола, и становятся идеально послушными марионетками.